— Так ежели они… спят, когда с ними говорит базилевс?!
Дзынь.
— Гиппокри-ит…
— Ваше величество, — вмешался наемник, пытаясь отодвинуть возмущенного государя от парочки дрыхнущих гангстеров, — прекратите. Нам нужно уходить!
— В… Спарту?
— В Спарту, в Спарту… и не трогайте диван! Он вам что, мешает?!
— Меш-шает… — подтвердил правитель, с отчаянием пьяного бандерлога карабкаясь через кожаный диван, на котором вповалку лежала охрана итальянского мафиози. — Пройти… мешает.
— Потому что пить надо меньше! — рявкнул Грэй, выдергивая великого базилевса из-за высокой спинки. — Встал и пошел! Быстро!! А тебе, тринадцатый, это все еще зачтется…
— Не надо, пожалуйста, — обиделся Васенька. — Я в него силой не заливал!
— А кто все это начал?!
Дверь зала открылась, и в складках зеленых портьер показалась голова Морган:
— Серенький, вы скоро? Мы уже и в магазин сходили, и чаю обпились, а торт в меня больше не лезет. Фу-у, чем здесь так пахнет?!
— В келье монаха Августина пахло апельсинами и тяжелым трудом… — пробормотал системщик, подпирая плечом царя с одной стороны, чтобы тот не упал.
Грэй помог напарнику, встав с другой, и сказал:
— Морган, открой дверь пошире и держи, не то мы еще и занавески оборвем. Кабель у тебя?
— Да. А что с Гиппокритом? Ему плохо?!
— Напротив, лапа, ему, гаду усатому, очень хорошо! — просипел Чайников, проклиная тот день, когда им «посчастливилось» встретить на своем жизненном пути эти коронованные сто пятьдесят кило мышц. — Грэй, держи крепче, если он сейчас грохнется, придется башенный кран к гостинице подгонять!
— Держу. Пошли… Гиппокрит, имейте же совесть, вы хоть ногами-то слегка перебирайте!
— Умгум…
— Тьфу! — только и сказал Васенька. — Чтоб я еще когда ему хоть пятьдесят грамм позволил? Зая, вызови лифт, будь хорошей девочкой.
— Сейчас! — Она нажала на кнопку и обернулась. — Он пьяный, да, серенький?
— Это мягко говоря, — зло буркнул наемник, у которого уже отнялись плечи от тяжести висящего на них базилевса.
Створки кабины разъехались в стороны.
— Оппа… — булькнул системщик.
Прямо на него смотрело дуло качественной штатовской винтовки. Чуть выше ухмылялась очень такая знакомая личность в шоферской фуражке.
— Что, приплыли…, чтоб вам……?!
За спиной побитого прошлым вечером водителя, быча шеи, стояла настоящая русская мафия. Грэй с опозданием вспомнил, что вчера совершенно забыл о шофере. Выследил, значит. И дружков своих освободил? Отлично.
— Антоша, — вкрадчиво раздалось позади братков, — а задай-ка им перцу! Сначала этому, седому…
— Как скажешь, папа. — Водитель, мстительно улыбаясь, сдернул предохранитель. Друзья зажмурились.
«Хорошо Гиппокриту, он и не почувствует… Мне всего двадцать пять! Зачем я пошел в программисты?!»
«Семь тысяч лет ждал этих идиотов, а они так вляпались…»
«Война? Афины перешли в наступление?! А… да и пусть их…»
Хрясь!
Нога в шнурованном берце, стремительно мелькнув в воздухе, выбила из рук обалдевшего убийцы оружие. Винтовка подлетела кверху — и тут же оказалась в руках наемника. Один раз он уже подставился, но второй — увольте…
— На выход, — скомандовал Грэй, кивнув застывшим в коробе лифта бандитам. — Молодцы. А теперь — лежать… На пол, я сказал! И без резких движений.
Васенька открыл один глаз и ухмыльнулся: криминальные соотечественники, тихо переругиваясь, послушно укладывались на ковровую дорожку возле лифта.
— Васька, сними шнур с занавесок и свяжи их. Я пока царя подержу… Морган, не лезь. Без тебя управится.
«Ну конечно, — недовольно подумал системщик, — как девчонке, так — постой в стороночке, а я паши один за всех!» Он сорвал с портьер толстый витой шнур и, вздохнув, склонился над поверженной мафией. Много времени это не заняло — за предыдущие разы Васенька приноровился.
— Готово, — спустя несколько минут доложил он.
— Все в лифт, — коротко приказал Грэй. — В отеле полно народу, они тут долго не проваляются…
Они вломились в лифт. Морган нажала на кнопку первого этажа, и через несколько мгновений компания, прогрохотав по вестибюлю, погрузилась в ожидающий у входа «роллс-ройс». Гиппокрит даже не проснулся…
«Надеюсь, обошлось без кровопролития», — меланхолично подумал умудренный опытом швейцар, глядя вслед спешно отъезжающему автомобилю. И, поправив фуражку, распахнул двери перед очередными постояльцами: дамой в летах и соболях и молодым человеком в щегольском сюртуке. Явно не сын, по лицу видно. Выговор португальский — значит, на чай опять не дадут. Обидно… И что за день сегодня такой?
— Морган, котеночек, глянь-ка, хвоста за нами нет? — Васенька бешено крутил баранку, распугивая переходящих улицу прохожих. Девочка, сидящая на заднем сиденье рядом с похрапывающим царем, посмотрела назад:
— Нет… Ой, Вася, ты чуть бабушку не задавил!
— Ничего, они шустрые, их так просто не возьмешь, — отозвался гуманный системщик. Грэй усмехнулся:
— Тринадцатый, а как же насчет того, что пешеход всегда прав?
— Прав. Пока жив!
— Понятно. — Наемник взглянул в боковое зеркало и нахмурился. — Надо же, быстро они в себя пришли.
— Что?
— Вон тот белый «кадиллак» видишь? Только что из-за поворота выехал… Жми на газ, Васька. Я так подозреваю, у них не одна эта винтовка в запаснике лежала.
— А может, это Гамбетти? — с надеждой спросил Чайников, вжимая педаль в пол.
— Размечтался. Твой Гамбетти, дай бог, к утру проспится.
— Я старался… — хихикнул Васенька, вывернув на боковую улицу. Машин здесь было мало, поэтому «роллс-ройс» понесся вперед, как торпеда. «Кадиллак» не отставал.
— Чего им надо?!
— Тринадцатый, ты же у нас мозг? Вот и догадайся.
— Догадался уже… Вот из-за таких отморозков Россию в Европе и не любят! Чего мы им так сплющились, скажите пожалуйста?! Подумаешь…
— По морде надавали и сделку сорвали? Действительно, пустяки какие.
— Грэй, не остри, не тот момент… Опаньки! У нас пополнение!
— Где? — заоборачивалась Морган. Из переулка вслед за «кадиллаком» вылетел побитый, но чрезвычайно навороченный «фольксваген» — крутой, как тюремная стена, весь тонированный и хромированный. — А это кто?
— Еще один гвоздь в крышку моего гроба, — ругнулся системщик, вертя головой в поисках путей к отступлению. Таковых не обнаружилось. Знакомая улица, ведущая к телепортеру, приближалась с
