«Значит, у меня есть брат? Рыжеволосый братишка?»
— Я случайно вспомнил об этом. И знаете почему? Кто-то говорил мне, что этот старший сын Блейда убил свою жену и был арестован.
— Что?! — это никак не вписывалось в представление Молли об идиллической жизни ее богатенького папаши.
— Да! И Симсу Блейду, разумеется, удалось откупиться. Отец заявил, что в момент убийства был с ним рядом, поэтому с парня сняли обвинения.
Молли была просто в шоке. Может, права была тетушка Биби, когда говорила, что это семейка мерзавцев?
— Вы не знаете, у Блейда большая семья?
— Да, кажется, у него еще две дочери. Я читал сообщения о них в разделе светской хроники. Такие люди всегда на виду. Жена Блейда умерла несколько лет назад. Папаша так заботился о них, что повсюду ездил за ними, даже в театр и на званые вечера. Газеты печатают много всякого, всякой дряни. Писали даже, что еще один его сын сбежал из дому, поссорившись с отцом, и нанялся моряком на корабль. Возможно, все это враки…
В этот момент Джордж Франклин пригласил ее танцевать, и ошеломленная Молли не нашла в себе сил ему отказать. А Джед пригласил на танец Хильду.
Молли старалась не сбиться с ритма, угнетенная сказанным Джедом, хотя и была благодарна ему за это.
— Позвольте разбить вас, — голос Уинслоу вернул ее к действительности.
— Да…
— Вы не устали?
— Я никогда не устаю от танцев! — это было неправдой — больше всего ей хотелось сейчас остаться наедине с собой и хорошенько все обдумать.
— Когда вы все-таки устанете, позвольте мне пригласить вас позавтракать со мной.
— А что? Уже готовят завтрак? Я обещала Анне помочь…
— Пусть кто-нибудь другой — вы и так много потрудились для этого праздника. Так что вы скажете на мое приглашение?
— Да, конечно… — ответила она мягким, но каким-то безразличным тоном.
Глава 11
Прошло две недели. Клубное здание снова было украшено гирляндами, шарами и разноцветными бумажными фонариками. Прямо перед входом стояла красивая рождественская елка. Слабый ветерок колебал огоньки свечей. Это самое прекрасное Рождество в ее жизни.
В доме Макдональдов тоже стояла разукрашенная елка, правда, в целях безопасности свечки на ней не зажигали.
— Счастливого вам Рождества! — Элиас и Берта Дитрих, улыбающиеся и раскрасневшиеся с мороза, протянули Анне свои подарки, которые полагалось спрятать до поры до времени под рождественскую елку. Каждый год они по традиции приходили поздравить своих ближайших соседей! Анна же, как и было заведено в их доме, встречала гостей запеченной уткой, рыбным пирогом и устрицами. У Молли не было никаких семейных традиций, поэтому она просто радовалась празднику.
Год назад она праздновала Рождество в одиночестве в затрапезном отеле какого-то захудалого городка, отхлебывая горячий эль из глиняной кружки и поджидая неизвестно куда запропастившегося Артура Смита. А он всю ночь играл в покер в компании таких же бездельников. У них не было даже денег на приличный ужин. Рождество было ужасным.
Молли никогда не любила этот праздник. Когда она была маленькой, то, конечно, принимала участие в подготовке обряда в церкви, готовилась и с нетерпением считала оставшиеся дни. Но потом наступало разочарование. Другие девочки уезжали в свои семьи, и Молли, бывало, оставалась совсем одна в приюте, иногда компанию ей составляли другие детишки, у кого тоже не было любящих пап и мам. В такие дни монашки старались быть с детьми более приветливыми, но их общество, конечно же, не заменяло праздника в семье.
Дети Анны зажигали на елке свечи, Молли кинулась им помогать. Уинслоу наблюдал за ней… На Молли было то же голубовато-фиолетовое платье, что и во время карнавала, когда они вместе танцевали. Она зачесала волосы со лба, как делали это прабабушки. В ушах поблескивали обрамленные в золото жемчужинки, шею также украшала нитка жемчуга.
Она все еще оставалась для Уинслоу загадкой. Сегодня Молли выглядела еще более обворожительной, чем всегда, но глаза оставались печальными.
Уинслоу не сказал ей, что не оставил попыток найти ей замену в школе. Он ничего не собирался говорить ей, понимая, каким это будет для нее ударом. Форчун был жестоким человеком. Его воспитывал отец, человек холодный, сдержанный на проявления чувств и бескомпромиссный. Дед любил его, но старался не баловать, зная, что Уинслоу предстоит нелегкая жизнь. Он учил его полагаться больше на разум, чем на чувства.
Да, он согласился оставить Молли в Саммите, но при условии, что будет контролировать каждый ее шаг. Теперь он не сомневался, что она стала хорошей учительницей, не ортодоксальной, конечно, но увлеченной и вполне компетентной. Дети просто обожали ее.
Он наблюдал, как она возится с детьми у елки, вспоминая ее рассказ о собственном детстве. К несчастью, в жизни много таких детей, лишенных любви и заботы. Уинслоу не любил своего отца, а мать была задавленным, равнодушным ко всему созданием, но никогда они не давали ему понять, что огорчены его рождением. К деду он относил с глубоким чувством признательности и привязанности. Как себя должен чувствовать человек, которому с раннего детства говорят, что его рождение было ошибкой, смертным грехом?
— Эй, Уинслоу, что ты там забился в угол? Давай иди сюда, у нас весело!
— Я лучше побуду здесь, Билл…
Рождественский ужин по католической традиции должен быть простым, без излишеств, щедрым на веселье. Сначала детишки читали стихи, выученные в школе, затем Уилард и Венди ангельскими голосами пропели несколько рождественских песен. Джед Кэнтрел пересказал библейскую историю рождения Иисуса. Элиас Дитрих повеселил всех рассказом, как празднуют Рождество в Германии, а Билл Макдональд поведал притчу о добром человеке, нашедшем золотые монеты под Рождество.
Дом, освещенный лишь свечками на елке, был окутан атмосферой таинства. Лампы зажгли только тогда, когда Анна принесла сладкие пироги, печенье и кофе. Бакли Брукс вместе с Биллом, исполнили несколько веселых песенок под аккомпанемент механического органа.
— Я только могла мечтать о таком Рождестве, призналась Молли Анне.
— На этом праздник не кончается. Приходи завтра рано утром. Главный пир — впереди! Ветчина, ростбиф и индейка! При одной мысли об этом текут слюнки. И вот тогда мы зажжем рождественскую елку, — на последней фразе она так округлила глаза, что Молли расхохоталась.
Анна очень боялась, что свечки на елке могут быть источником пожара. Но существовала старая традиция поджигать дерево на следующий день после рождественской ночи. И Анна не смела, пренебрегать ритуалом.
— Вы видели когда-нибудь, мисс Кеннеди, как зажигают рождественскую елку? — спросил Уинслоу, проникший в кухню за очередной порцией сладких кексов.
— Думаю, в моей жизни было достаточно пожаров, — ответила Молли, сверкнув на него глазами.
Анна поняла, что у них есть какой-то общий секрет. Она уже отказалась от мысли, что Хильда Свенсен будет для Уинслоу хорошей партией, хотя такая работящая и умелая хозяйка могла бы стать крепкой опорой в жизни ее друга. Теперь она присматривалась к Молли.
То, что между Уинслоу и Молли существовала какая-то невидимая связь, взаимное тяготение, трудно было не заметить. Анна прожила с Баллом тридцать лет, родила трех сыновей. Она чувствовала, как между
