прогуляться по окрестностям, стараясь не углубляться далеко в лес, где, как знала по своему опыту, легко заплутать.
Она нуждалась в этих прогулках, чтобы снять напряжение дня, подышать свежим горным воздухом, подумать в одиночестве.
Она размышляла о своем будущем, об Уинслоу, о себе. Что их ждет?
Только один раз, после той бурной ночи, он заходил к ней в комнату — постучал в дверь как-то после ужина и попросил разрешения войти. Сердце у Молли заколотилось как сумасшедшее.
Ей так хотелось снова оказаться в его объятиях, сказать о своей любви. Она поднялась с кресла ему навстречу и стояла, выжидая.
— Вы что — беременны?
Его грубый тон и бесцеремонный вопрос лишил ее дара речи.
— Если это так, я должен знать и принять соответствующие меры, — Уинслоу говорил так, как будто его приговорили к повешению.
Молли настолько ранило его поведение, что она всхлипнула, повернулась к нему спиной и отошла к кровати, прикрывая лицо руками, чтобы он не видел ее слез. Как же она ненавидела сейчас этого грубого и бестактного мужлана. Гордость и ярость заставили ее взять себя в руки.
— Молли! — он подошел к ней сзади, обнял ее за плечи и повернул к себе.
— Оставьте меня в покое! — крикнула она срывающимся голосом.
— Ты носишь в себе моего ребенка?
— Нет! Если бы это было и так, я не собираюсь лизать вам пятки, — это касается только мена одной!
— Скажи мне правду! Я должен знать. Ты беременна?
— Нет, мистер Форчун, — процедила Молли сквозь зубы. — Вам не о чем беспокоиться. Никто не узнает о вашем маленьком грешке. У вас нет никаких обязательств по отношению ко мне. А теперь убирайтесь! Я не желаю вас больше видеть!
И он ушел.
Во время ужинов у Анны, Уинслоу был вежливым и уравновешенным, иногда с безразличным видом спрашивал что-то о школе, — обычные вопросы, на которые получал обычные ответы. Она знала, что он ненавидит себя за проявленную слабость, и так будет всегда. И ей хотелось ненавидеть его в ответ.
Молли осунулась и исхудала. Кроме разбитой любви у нее стали возникать и другие проблемы. Так она обнаружила, что кто-то рылся в ее школьном шкафу и столе. Поначалу она заподозрила, Уинслоу. Кто-то просматривал ее книги и положил их не на то место, где она их оставила. Молли решила, что Уинслоу таким глупым способом проверяет, что она читает детям. Два дня спустя она нашла содержимое ящиков стола на полу. И тут, уж она действительно испугалась. Ведь это мог быть тот же вандал, что напал на нее ночью в ее комнате.
Побоявшись далее оставаться в опустевшей школе, Молли поторопилась к Анне на ужин. На дороге она увидела распустившийся куст дикой розы. Она знала, как Анна любит цветы и сошла с тропинки, чтобы нарвать букет.
Уколовшись о шипы, она увидела, как капелька крови упала ей на блузку. Тут она расплакалась, не от боли, а от жалости к прекрасному цветку, который защищал свою жизнь.
Анна обрадовалась букету роз и тут же поставила их в простой стеклянной вазе на стол.
— Уинслоу просил меня передать, что хочет вас видеть сегодня после ужина в своей конторе.
— Почему бы ему не сказать мне это самому?
Анна недовольно засопела. Эта парочка ведет себя, как два обиженных друг на друга детеныша после глупой размолвки.
— Я только передаю поручение, — ответила Анна. — Возможно, он не придет сегодня ужинать, поскольку уехал куда-то, вроде в Килей.
— Чтобы увидеть Лору Ходжес?
— Вы о ней тоже все знаете?
— Бакли не удержался и все выложил.
— У него язык без костей, это точно. А вы знаете, что Уинслоу дал ей достаточно денег, чтобы она прекратила свой промысел? И то, что он послал к ней врача и оплатил лечение в больнице? У нее подозревают чахотку. Вы не знали этого? И Бакли Брукс об этом не знает. — Анна говорила все это с каким-то непонятным напряжением, со дня их знакомства между Молли и Анной выросла странная стена отчуждения…
Молли очень расстроилась.
— Извините… — она сама не знала, за что: за Бакли Брукса? Лору Ходжес? За себя?
— Я не на вас рассердилась, Молли. Я люблю вас и Уинслоу. Мне больно видеть, как вы обижаете друг друга. Почему бы вам не забыть о ваших обидах и не постараться понять друг друга?
— Это невозможно… Слишком поздно… Мы уже столько наговорили друг другу…
— Чепуха! Вы живы и здоровы. Вам обоим просто надо сделать над собой усилие, и все проблемы разрешатся сами собой.
Молли отрицательно покачала головой.
— Я устала от вас обоих! Вы превратили застолья в моей гостиной в траурное прощание. Скоро я буду рассаживать вас обоих в разные углы, как делаю это с напроказничавшими малышами.
Молли печально улыбнулась. Скоро закончатся занятия в школе, и все действительно разрешится само собой. Она скопила немного денег, их достаточно, чтобы навсегда покинуть Саммит. Так будет лучше для всех. Обратно она ни за что не вернется.
Молли печально вглядывалась в будущее, вышагивая по тропинке к зданию конторы после ужина. Возможно, она поедет в Денвер, но не раньше, чем получит ответ от Симса Блейда…
— Мисс Кеннеди!
Молли обернулась и увидела Пэтси Мэрфи, шедшего сзади.
— Вы не против, если я составлю вам компанию?
Молли доброжелательно рассмеялась.
— Боюсь, недолгим будет наш путь вместе. Меня ожидает в конторе мистер Форчун.
— У вас проблемы, милая девушка?
— Конечно. Мистер Форчун всегда чем-нибудь взбешен…
— Бедняга! У него столько забот в последнее время. С рабочими и с рекой не все ладно. Мне кажется, он нуждается сейчас в некотором снисхождении и сочувствии.
— Вот вы и посочувствуйте ему, а от меня он этого не дождется!
С тех пор, как Пэтси появился в Саммите, он часто беседовали после ужина. Он был прост в общении и дружелюбен, но не кокетничал с Молли, оставив это для Хильды, чем ужасно бесил Джеда, ходившего таким же хмурым, как и Уинслоу. Сама же Молли была настолько занята собой, что отстранилась от проблем своей подруги, предоставив ей самой разбираться со своими ухажерами.
Пэтси был умелым слушателем, и Молли эпизод за эпизодом рассказала ему о своем детстве и кое-что о том, что случилось с ней после приюта.
— Вы случайно не пишете обо мне книгу? — посмеиваясь, спросила однажды Молли, когда он стал расспрашивать ее о родителях, и Пэтси тут же сменил тему разговора. О том, что она незаконнорожденная до сих пор знали только Хильда, Уинслоу и… Симс Блейд.
— Вы же знаете, дорогуша, какие мы, ирландцы, любопытные дьяволята, — прикинулся простаком Пэтси. — Вы заметили, какая сегодня хорошенькая Хильда в своем новом платье?..
Молли и Пэтси поднялись на холм, с которого тропинка шла прямо к конторе, обсуждая, насколько полезны такие променады после кулинарных экзерсисов Анны Макдональд. Он довел ее до самого крыльца здания конторы и остановился в нерешительности.
— Здесь творятся странные вещи, Молли… — Он хотел еще что-то добавить, но осекся.
— Знаю, со мной тоже… — мысли Молли вернулись к обыску ее стола.
— Они происходят и с Уинслоу, — Пэтси сомневался, что ей стоит говорить, а что нет.
— У него действительно серьезные неприятности?
— Дело не только в технических проблемах. Уинслоу сам находится в опасности.
