зависеть от такой, как Слоан. Крючок, леска и грузило.
С этими словами Ричард отошел от Лизабет. Уже было поздно, и он устал. Сасс и Курт впорхнули в гостиную и приступили к привычному ритуалу прощания с гостями. Вечеринка подошла к концу. Лизабет понимала, что должна присматривать за уборкой и прислугой. Но вместо этого ждала, надеясь где-нибудь увидеть Шона Коллиера. Она чувствовала, что он где-то там, в темноте. Ждет Сасс.
Лизабет пошарила глазами по уезжающим гостям. Сасс и Курт, обняв друг друга, произносили прощальные слова, улыбались, как и в любой другой вечер. Глупцы, подумала Лизабет. Даже Сасс не понимает, что произошло сегодня. Даже она не сознает, что появление Шона Коллиера все переменит в ее жизни. Рано или поздно, но обязательно переменит.
8
Курт Ивенс был настоящим счастливчиком. С самого рождения — а он младший из шести детей — судьба его была предопределена. Немолодые и состоятельные родители, испуганные и гордые своей поздней плодовитостью, осыпали свое чудо-дитя всем самым лучшим, что могли дать.
В старших классах его блеск стал ярче. Его осаждали светловолосые хохотушки, находившие его внешность неотразимой, а его автомобиль подходящим местом для того, чтобы выразить свое отношение к его обаянию.
Дальше был колледж. Курт покинул Миссури и отправился в Калифорнию, в колледж Лос-Анджелеса. Счастливые мама и папа попрощались с ним. Хотя они и безумно любили Курта, но на старости лет устали от девочек и телефонных звонков и от неуемной, порой бездумной энергии сына. Впрочем, в колледже жизнь Курта переменилась. Тысячи разных людей учились в нем. Все были поглощены собственными планами, и лишь немногие были готовы дарить Курту поклонение, к которому он уже привык. К счастью, Курт оказался находчивым парнем. Он нашел себе молодых, красивых приятелей, думавших и живших как и он, и все они делали ровно столько, чтобы держаться в колледже на плаву. Благополучно угнездившись в этой небольшой компании, Курт снова наладил свою жизнь.
В колледже он наконец-то задумался о некоторых вещах. Кое-кто из приятелей выбыл из колледжа из-за низкой успеваемости. Один или двое женились и остепенились. От их рассказов о новой жизни по спине у Курта бежали мурашки. Не сказать, что он так боялся ответственности и солидности в будущем. Нет, он не сомневался, что справится со всем неплохо. Просто пока что картина будущего представлялась ему слишком туманной, а цель жизни весьма расплывчатой.
И тогда произошло то самое. В одну из особенно прекрасных суббот весной Курт помахал рукой друзьям, отправившимся в велопробег по побережью, а сам остался в кампусе и задумался о будущем. Он сидел под деревом на одном из наиболее безлюдных холмов и прикидывал, что делать дальше. Он размышлял об отсутствии у себя амбиций и о том, как бы ему сделать карьеру на своей привлекательной внешности, когда неподалеку появилась группа людей с кинокамерой.
Камера должна была снять для рекламного ролика случайных прохожих, носивших кроссовки одной обувной компании. И как раз такие кроссовки оказались на его ногах. К тому времени, когда им попался Курт, киношники уже устали. Не так уж много людей ходили в тех самых кроссовках, они искали их все утро. Встретив такого потрясающе красивого и пластичного парня, они пришли в восторг и пригласили его на ленч. Там он заполнил нужные бумаги и узнал, что будет получать чек всякий раз, когда реклама пойдет по телевизору. Легкие баксы. Съемочная группа выбрала блюда, а руководительница группы выбрала себе Курта. Он был на седьмом небе от радости.
Курт до сих пор посмеивается, вспоминая о той встрече. Как он ликовал, получив свой первый чек. Но когда он увидел себя на экране, в колледже стало меньше на одного платного студента.
Его дела тут же пошли в гору. Тут реклама, там небольшая роль. В двадцать один год Курт Ивенс уже считался звездой. Как ни удивительно, но он оказался неплохим актером. Что еще более удивительно, Курт нашел дело, которым охотно занимался. Он чертовски гордился своей работой и становился лучше с каждым фильмом.
Впрочем, теперь он начинал думать, что стоит перед своим Ватерлоо. Ему никак не удавалось преодолеть гнев и разочарование и, о да, ревность, которые он испытывал всякий раз, когда видел темноволосую голову Шона Коллиера рядом с золотисто-рыжей Сасс Брандт.
— Господи, Марсия, что с тобой сегодня? Ты убить меня хочешь? — пробормотал Курт. Уткнувшись подбородком в массажный стол, он говорил глухо, ведь страшно неудобно говорить, когда над твоим телом работает массажистка. Лицо у Марсии не слишком красивое, но на этот недостаток можно не обращать внимание, когда есть все остальное. Крошечные белые шорты обтягивают тугие ягодицы, а белая майка с большим вырезом, полные, пухлые груди, на крошечных ногах белоснежные теннисные тапочки и спущенные носки. Ноги длинные, великолепный загар, шелковистая кожа. К тридцати годам она либо умрет от рака кожи, либо станет морщинистой как чернослив. Но пока что он в совершеннейшем восторге от ее беспощадных рук, ему нравится общаться с ней, так тонко чувствующей человеческую природу. Это и ее невероятная преданность делали ее весьма привлекательной.
— Извини, Курт, но ты напрягся как пружина. Если ты не расслабишься, то это отразится на лице, и тогда…
— Отразится на лице, попадет на пленку, и день съемок пройдет впустую, — закончил вместо нее Курт.
— Что ж, верно, — насупилась Марсия, она не любила, когда над ней смеялись.
— Я знаю. Знаю. Просто не люблю, когда ты бываешь права. Смотри-ка. Смотри. — Курт поднял руку и нетерпеливым жестом махнул в сторону окна. Марсия подняла голову и на долю секунды сбилась с ритма. Понимая, что завладел ее вниманием, Курт прищурил глаза, его гнев нарастал с каждой минутой.
— Угу. — Марсия снова направила все внимание на обработку плечевых мышц Курта.
— Угу? Это все, что ты можешь сказать? — возмутился он.
Она еще раз взглянула в окно, убеждаясь, что все поняла правильно.
— Он симпатичный парень, Курт. Что еще тебе сказать?
— Мне хочется, чтобы ты подтвердила, что все это выглядит довольно странно. Сасс поселила его в доме для гостей, вот что! — кипятился Курт.
— Она мне сказала, что сделала это, потому что они работают над большим проектом. — Шлепок, щипок, и плечо закончено. Она принялась за другое.
— Чушь, — заявил Курт. Опытной рукой Марсия массировала ему шею. — Чушь собачья, — пробормотал он, снова положив подбородок на стол. — Высокое кино! Черт побери, там все выйдет так сложно, что хоть давай подписи под каждым кадром. Этот парень писатель, а не сценарист. А это совсем разные вещи.
Курт быстро дал задний ход. Ведь он, в конце концов, играет главную роль. Приятное разнообразие после боевиков и триллеров, в которых он был занят последнее время. Если эта вещь и в самом деле получится, он докажет, что его диапазон намного шире и глубже, чем думают многие. Как бы он ни доверял Марсии, но все же никогда не знаешь, с кем говоришь. Так что он поворчал еще немного, но уже дал теме другой оборот.
— Я хочу сказать, что сюжет хороший, солидный. Только зря Сасс тратит на это столько времени. Все-таки нельзя забывать и о «Перекрестном огне»; надо же продвигать его на экраны. Черт возьми, а если этот парень сам не может написать сценарий, за что Сасс ему платит? Нелепая трата денег, если хочешь знать. Либо сценарий пишет Коллиер, либо Сасс, но зачем вдвоем-то?
— Вдвоем только танго танцуют. — Марсия похлопала его по ягодицам. — Переворачивайся, Курт.
— Тут нет ничего смешного, Марсия. — Курт медленно повернулся, и склонившаяся над ним блондинка переложила узкое полотенце так, что оно прикрыло его самую сокровенную и, как она видела, интересную часть тела.
— Если бы я не знала тебя, то сказала бы, что ты подозреваешь их, что они там не только пишут сценарий, — заметила Марсия, направляя свои волшебные пальцы чуть ниже его ключицы.
