Я, пожалуй, тоже.
Разбегаюсь. Три шага, четыре шага… Прыгать тут не надо. Земля просто уходит у меня из-под ног, и я лечу. Посмотри на меня, Глюк. Я в воздухе. Погляди на меня, Митч. Хотя нет. Как я мог забыть. Это зрелище не для тебя.
Смотрю вниз. Подо мной чернеет океан. Сплошная вода, куда ни глянь. На воде жидким светом лунная дорожка до самого горизонта.
Ветер забирается мне под рубашку, треплет волосы, холодит босые ноги.
Поднимаю голову и вижу звезду. Почему-то одна ярче, чем остальные. Я могу долететь до нее. Похоже, звезда зовет меня.
И я оставляю обрыв за спиной и направляюсь в открытое море. Лететь над океаном совсем не страшно.
МИТЧ, 37 лет
Добровольная слепота
Наконец все преграды рухнули и наша беседа о Перл состоялась. Это случилось в парке на скамейке. Леонард поправлялся после операции.
До этого он соблюдал постельный режим.
В тот вечер, стоило мне ненадолго отлучиться, как он уже сидел на кровати, свесив ноги. Вид у него был встревоженный. Повязки сняли несколько дней назад. Леонард видел очертания предметов, свет и тень. И больше, пожалуй, ничего.
— Что это ты подскочил? — осведомился я. — Тебе лежать надо.
— Зачем? На кой фиг мне лежать? Здоровье у меня прекрасное, никаких недомоганий. Я слеп, вот и все.
— Мне казалось, лежать тебе удобнее.
— Полежи сам пару неделек, когда ты совершенно здоров, тогда скажешь, что удобнее.
Я присел рядом с ним.
— Как мне развеселить тебя? — спросил я. Ясно ведь было, что Рубикон перейден и что той заботы, которой я старался окружить его, уже недостаточно.
— Пойдем прогуляемся.
И мы отправились на прогулку.
В жестах Леонарда так и сквозило недоверие ко мне. Ну никак он не мог представить меня в роли поводыря. Я уж готов был примириться с этим. Но тут он вдруг решился и вверил мне свою жизнь. Небывалое дело.
Меня охватило очень странное чувство, словно я избавился от физического недостатка, о существовании которого и сам не подозревал. Мне трудно выразиться точнее. Детей у меня никогда не было, и каково это — быть отцом, — я и представления не имел. А без опыта откуда мне знать, чего недостает нашим отношениям?
Но в тот вечер недостаток восполнился. Я вдруг почувствовал себя вожаком, верховодом. Человеком, которому доверяют.
Разумеется, я не отдавал себе в этом отчета, только прежде Леонард либо чувствовал себя со мной на равных, либо заправлял. И частенько. Даже когда ему было всего пять лет.
Пожалуй, я упивался новым для меня чувством власти над близким человеком, и поэтому-то заговорил про Перл.
Всего за несколько минут Леонард вернул себе бразды правления. Ведь верить в то, что Перл не умерла и проживает где-то отдельно от нас, мог только круглый дурак.
Я был даже готов поверить в Леонардову версию событий. Только как-то не срасталось. Не такой уж я идеалист. Слишком уж все красиво выходило, чтобы быть правдой. Видите ли, ни при каких обстоятельствах, никакой силой нельзя разрушить беззаветную любовь.
Вокруг полно разведенных супругов, которые клялись, что останутся друзьями, и теперь видеть друг друга не могут. Вокруг полно матерей, подкинувших своих детей.
Это реальная жизнь, нравится она тебе или нет.
Леонард невозмутимо слушал мой нескончаемый монолог. Я копил слова годами. Я затвердил их назубок. В них были грех и вина. Но он молча слушал, сидя на скамейке в парке и почесывая Глюка за ухом.
Краем глаза я видел призрачный нимб вокруг Луны, и мне было грустно, что его не видит Леонард.
Кристаллики льда в верхних слоях атмосферы, сказал он. Совершенно справедливо. Только почему я не знал этого? Как получилось, что мне нечему его научить?
Когда мое словоизвержение закончилось, он сказал:
— Бедняга Митч. Угораздило же тебя поверить во всю эту чушь.
Вот и вся его реакция. Жалеет меня за то, что я смотрю на жизнь иначе.
Но самый идиотизм в том, что жалость чувствовал не только Леонард.
Мне и самому вдруг стало жалко себя.
Проснувшись поутру, я принял странное решение. Мне подумалось: а почему бы мне не влезть в шкуру слепого? Хотя бы на один день.
Я спустился со своей верхотуры и потыкался по углам, отыскивая, из чего бы соорудить повязку. Чистое посудное полотенце, сложенное вдоль, подошло. Я завязал глаза и застыл посреди кухни в раздумьях, что делать дальше.
При других обстоятельствах я бы заварил кофе, полистал газету, проверил электронную почту и разгадал кроссворд. Только сегодня все это не катило. Меня не покидало ощущение, что произошел какой- то катаклизм. Заведенный распорядок дня рухнул в тартарары. Все вокруг изменилось.
Я забрался наверх и плюхнулся в кровать.
Примерно через час я понял, что без кофе мне не выжить. Придется пойти и заварить. Да и Леонард скоро проснется, и его надо будет покормить завтраком. Пусть хоть хлопьев, что ли, поест. В общем, хочешь не хочешь, а пора на кухню.
Оказалось, подниматься по этой чертовой лестнице куда легче, чем спускаться. В незрячем-то состоянии. Пришлось сосредоточиться на том, чтобы не грохнуться. Хотя каждая ступенька была мне знакома давным-давно, и в подробностях. Я бы, наверное, спящим смог сбежать вниз. Только какой уж тут бег. Очередную ступеньку я нашаривал до того тщательно, будто от этого зависела моя жизнь. Упаду и разобьюсь до смерти.
Добравшись до первого этажа, я стал лучше понимать Леонарда. Каждый шаг по гостиной давался мне с трудом. Мне все казалось, что вот прямо сейчас я со всей дури шарахнусь башкой о что-нибудь твердое. Логические рассуждения не действовали, все равно я перемещался, вытянув перед собой руки и ощупывая воздух. От попавшегося под ноги кофейного столика это меня не спасло.
Когда я ударился большим пальцем ноги о кухонную дверь, мне пришло в голову, что неплохо бы обуться. Совершив новое восхождение в спальню, надел кожаные тапки. Почему-то они не слетели с ног во время спуска.
До кухни я добрался. Чувство было такое, будто я змеей прополз по вражеской территории до родного окопа. Меж мин и воронок.
Кофеварку я нашел на ощупь. Только где фильтры? Ну что мне стоит не перекладывать их с места на место каждый день? Ищи теперь, слепошарый. Под пальцами одна коробка от другой ничем не отличается, и фильтры могут находиться в какой угодно.
Зато бумажные полотенца всегда на одном и том же месте — у раковины. Чем не фильтр, в конце концов?
Кофе я держу в холодильнике. Пакет с кофе своеобразной формы, так что найти его не составляет
