безответственным.
– А третий твой муж, Андрей, не смог повлиять на нее? – спросил Питер после весомой паузы.
Виктория неспешно покачала головой.
– У него не получилось, хотя он старался. Андрей относился к ней как к дочери. А она не шла на сближение. И, едва выросла, уехала сюда.
Другие вопросы Питер не стал задавать. Главное он выяснил.
Утром они перебрались во Францию.
Париж подсунул им пасмурную погоду. С вокзала они поехали к Питеру домой. Иван открыл дверь, едва Питер оказался рядом с ней.
– Здравствуйте, господин Морефф, здравствуйте, госпожа Морефф.
– Иван, это моя дочь Виктория и мой внук Владимир. Они побудут у нас.
– Я очень рад, что приехали ваша дочь и ваш внук.
– Он повернул голову в направлении Виктории, потом Владимира. – Как поживаете? Надеюсь, вам понравится у нас. Простите, но мне надо выяснить насчет обеда. Господин Морефф, вы рассчитываете обедать дома?
– Да.
– Тогда я постараюсь, чтобы наши гости остались довольны. Я покидаю вас. Приготовить обед на четыре персоны – серьезное и ответственное дело.
Иван удалился.
– Какой он смешной. – Владимир светился радостной улыбкой.
– Занятный… субъект, – согласился Питер. – У тебя будет возможность с ним пообщаться.
– Ой, а как может быть море за окном?! Мы же в городе.
– Мы под землей.
– Под землей? – усомнился внук.
– Да, под землей. А вместо окон – видеопанели. На них можно вывести любое изображение.
– У вас тут весело, – с удивлением констатировал Владимир. – Хочешь, под землей живи, а хочешь – в «этажерке».
– Идемте, – добродушно позвал Питер.
Он показал гостям квартиру. Количество и размеры комнат впечатлили Владимира. Он привык жить в более скромных условиях. Затем дочь и внук заняли предложенные им комнаты: Виктория – гостевую, а Владимир – кабинет, где имелся диван.
Гости были устроены. Питер пошел в спальню. Линда уже переоделась и сидела на стуле.
– Поедем куда-нибудь после обеда? – Питер смотрел на нее с нежностью.
– Давай сегодня отдохнем. Побудем дома, почитаем.
– Я не против. Но если Виктории и Владимиру захочется куда-нибудь поехать?
– Пусть едут сами. Они не маленькие. Не заблудятся. И чипы у них есть. Проблем быть не должно.
Питер подумал, что она права. Если захотят, пусть едут сами.
– Хорошо, – согласился он. – Останемся на этот вечер дома. А они пусть сами решают.
Питер переоделся в джинсы и легкую рубашку.
– Налить тебе виски? – спросил он.
– Лучше джина с тоником.
Кивнув, он пошел в гостиную. Взял два стаканчика, достал из бара бутылку «Beefeater», наполнил наполовину один стаканчик. Другой принял виски «Ballantines». Вслед за тем Питер наведался в кухню.
– Что-нибудь надо? – с готовностью спросил Иван, стоявший около плиты.
– Холодной содовой и льда.
– Сейчас подам. – Он достал из холодильника бутылку содовой, открыл ее, глянул на Питера. – В какой?
– В этот. – Питер придвинул ему правый стаканчик.
Потом настал черед льда, несколько кубиков которого попало в стаканчик с виски. После этого Питер направился назад и столкнулся с Владимиром.
– Если хочешь выпить, в баре есть всё, – бросил ему на ходу Питер.
Линда поблагодарила его, когда он протянул ей стаканчик. Поставив другой стул поближе к ней и опустившись на него, Питер пил небольшими глотками виски и смотрел на жену.
– Втянул я тебя в авантюру, – проговорил он минуту спустя.
– Какую авантюру? – поинтересовалась она.
– Уйти в отставку, взяться за создание школы невесть где.
Загадочная улыбка просочилась на ее лицо.
– А может быть, мне это интересно.
– Рад, если это так… Но я не до конца понимаю, что привлекло тебя во мне?
Помолчав, она проговорила:
– Ты не такой, как другие. Не замкнутый на текущую жизнь. Мне нравятся твой ум, твоя эрудиция. Независимость суждений.
– Вот поистине женская логика! – воскликнул Питер. – Тебе нравится независимость моих суждений, но не нравится, когда я ругаю общество потребления.
Ее взгляд стал мстительным.
– За такие слова на тебя феминистки подали бы в суд.
– Они еще есть – феминистки?
– Есть.
– Но ты, надеюсь, не из их числа?
– На твое счастье, я не из их числа. Но это разные вещи – иметь независимость суждений и не уважать мнение большинства. А большинство таково, каково оно есть. И с его мнением надо считаться, надо его уважать.
Питер демонстративно покачал головой из стороны в сторону.
– Считаться с ним вынужден, а уважать – не могу.
– В этом твой русский максимализм, – не без иронии констатировала она.
– У каждого есть недостатки, – с легкостью возразил Питер.
Выражение ее лица стало хитрым.
– А еще ты мне нравишься как мужчина.
– Да? Это приятно слышать. Может, нам обсудить эту тему подробнее?
– Вечером.
– Зачем откладывать?
В этот момент раздался стук в дверь. В открывшемся проеме появился Иван.
– Я начинаю накрывать на стол, – сообщил он. – Если хотите еще аперитива, самое время попросить его.
– Пожалуй, можно повторить, – проговорил Питер, допил содержимое и подал стаканчик Ивану. – У меня был виски со льдом.
– Я помню. – Иван повернулся к Линде.
– А вы, госпожа Морефф?
– Нет, спасибо. У меня еще остался джин.
Через десять минут они заняли места за столом. Иван потрудился на славу. Множество самых разных салатов, мясные изделия, овощи. Вино было нескольких сортов. Иван спрашивал каждого, что положить, какого налить вина.
– Приветствую вас в Париже. Давайте выпьем за наш отдых, – с пафосом проговорил Питер, подняв наполненный бокал. – По-моему, он проходит прекрасно. И дай нам Бог так же успешно продолжить его.
Тост поддержали. Как только выпили, принялись за салаты, за буженину, корейку и вареный говяжий язык. Затем последовал черед горячей закуски – Иван принес жульены и маленькие пирожки, одни с капустой, другие с луком и яйцами. Таких вкусных пирожков Питер давненько не ел. Остальные, судя по всему, – тоже.
