ответы на основе анализа собранных фактов. Стоит упустить нечто важное, и ошибка гарантирована. Кроме того, в случае сложных ситуаций компьютер дает лишь варианты ответов. Окончательное решение за следователем. А он права на ошибку не имеет. Потому что за его решением – судьбы людей. – Питер пристально оглядел сидевших перед ним учеников. – Если из-за вашей ошибки или неаккуратности окажется сломанной чья-то судьба, вы накажете сами себя. А кто этого не понимает, тому лучше поискать себе другое занятие…
Как только он закончил выступление, и был объявлен перерыв, Питер подошел к дочери и внуку.
– Плохо выступал? – хмуро поинтересовался он.
– Почему плохо? – удивилась Виктория. – Нормально. То, что поначалу волновался, заметно было. Но в остальном все нормально.
– Слушай, дед, – Владимир смотрел на него с некоторым смущением, – а если мне тоже поучиться? Как полагаешь, не помешает?
До сих пор Питер не думал об этом, сам не знал почему.
– Что ж, согласен. Хотя развивать семейственность в официальных структурах нехорошо, но в данном случае, думаю, это допустимо. Будешь девятнадцатым слушателем. Тебя отпустят на год?
– Ради такого дела отпустят. А потом, я вечерами работать буду, чтобы совсем уж своих ребят не оставлять.
– Пожалуй, это лучший вариант из возможных…
Глава 14
Четыре месяца пролетели быстро. День прилипал к следующему дню, выстраиваясь сплошной чередой. С утра до второй половины дня шли занятия, а вечерами Питер, все так же обстоятельно, готовился к лекциям – писал конспекты, читал то, что забыл или не знал. Ему было приятно, что его жена поступала так же. Он убеждался в основательности ее отношения к работе. На выходных они с Линдой гуляли в расположенном неподалеку парке, если была хорошая погода и если Ивану удавалось вынудить их оторваться от привычных занятий.
– Человек должен дышать свежим воздухом, – назидательно повторял он. – Вам надо прерваться на время и выйти на улицу для прогулки. – Убедившись в отсутствии реакции, продолжал. – Это крайне важно для здоровья. Врачи советуют. Прошу пойти погулять. Вам надо прерваться на время и выйти на улицу для прогулки.
Иван быстро освоился на новом месте: готовил, прибирался, поддерживал правильный ход вещей. Он пытался даже ввести изменения – просил купить специальные устройства, которые позволили бы ему использовать имеющиеся компьютеры для управления разными процессами. Питеру было не до того, он просил подождать. Тогда Иван отыскал телефон ближнего магазина, договорился с его руководством и стал заказывать продукты по е-мейлу, а посыльный приносил их. Питер был доволен, что Иван умудрился освободить его от серьезной заботы.
Зима раскатала свой белый покров по всему окружающему пространству. Питер поначалу смотрел на снег с удивлением – в Лондоне его трудно увидеть, да и во Франции, куда он потом перебрался, далеко не везде бывает зимой минусовая температура. На улице прохожих стерегла стужа. Пришлось покупать теплую одежду, которой ни у Питера, ни у Линды сроду не водилось.
Вскоре наступило Рождество Христово. Питер и Линда отметили его в узком кругу – вдвоем. Они знали, что в России этот праздник справляют позже. Зато Новый год встречали всем большим семейством. Собрались у Виктории и Владимира. Приехал Петр с женой и сыном. Виктория приготовила богатый стол. Выпили много шампанского. Танцевали. Потом Виктория с сыновьями пели старые песни. Питер слушал их с удовольствием. Веселились до утра – Питер и Линда уехали к себе около шести.
Когда они отоспались после шумной ночи и сели позавтракать, Питер задумчиво проговорил:
– Что-то мы совсем увязли в работе. Давай завтра съездим в Москву. Сходим в Третьяковскую галерею, а потом – в Большой театр. Прежде всего, чтобы встряхнуться. Ты не против?
Ласково улыбнувшись, Линда кивнула.
– Согласна.
Утром следующего дня они приступили к осуществлению задуманного – поймали местное такси и доехали до границы зоны, где пересели на другое, роботизированное. Довольно скоро Третьяковская галерея приняла их. Народу оказалось совсем немного. Питер не сомневался, что в мире громадных электронных возможностей, да еще в первые дни нового года, в залах галереи могли находиться только редкие чудаки.
Восхитительно было неспешно ходить по гулким залам, останавливаться у полотен выдающихся мастеров, пристально всматриваясь в них, постигая замысел или просто наслаждаясь пейзажем, портретом.
И вовсе не думая о том, что это – общение с великим искусством.
Линда, которая не была знатоком живописи, частенько высказывала удивление.
– Фантастическая картина, – она смотрела на луну, светящуюся в ночи, и широкую мерцающую дорожку на воде.
– По-моему, это Куинджи.
– Да, Архип Иванович Куинджи, – прочитала она, подойдя ближе к картине. – «Лунная ночь на Днепре».
– Не слышала про такого художника?
– Нет.
Глубокомысленно помолчав, он спросил также негромко:
– Ты говорила, что нынешний век – гуманитарный. Но живопись, похоже, не в почете?
– Ты прав. Сейчас больше внимания к языкам, психологии, социологии. Принято много путешествовать. Что касается искусств… Кино популярно, различные шоу… – Она глянула на Питера с некоторым вызовом.
– А что, в начале века больше было настоящих ценителей живописи?
Лицо Питера прямо-таки искрилось улыбкой:
– Настоящих – нет. Но тех, кто немного разбирался в живописи, проявлял к ней интерес, было больше. Интеллигентному человеку без этого никоим образом нельзя. Как и без музыки, литературы. Само собой разумеется, хорошей музыки и хорошей литературы.
– Ну… это
– Здесь. – Питер беззаботно засмеялся и поцеловал ее в щеку.
Линда отмахнулась от него, двинулась в соседний зал.
Обедали они в ресторане при галерее. Потом отправились к Большому театру. Билеты на вечернее представление нашлись, правда, не самые лучшие. Питер не стал отказываться. В этот вечер давали «Щелкунчика». Питер видел этот балет давным-давно, когда Большой театр приезжал на гастроли в Париж. Но ему хотелось ощутить прикосновение к тому Прекрасному, которое создавалось сочетанием живой музыки и танца. В отличие от него, Линда «Щелкунчика» не видела и вообще раньше не интересовалась балетом.
Питер с удовольствием погрузился в музыку, неотрывно следя за вторящим ей действием. В какой-то момент он вспомнил о Линде, повернулся к ней. Ее глаза были устремлены на сцену.
– Тебе не скучно? – тихо спросил Питер.
– Нет, – ответила она, не отрывая взгляда от сцены.
В антракте они пили шампанское, которое в фойе подавалось повсюду. Питер принялся объяснять разницу между классическим и современным балетом.
– Классический подобен музейному экспонату. Он был таким и сто, и сто пятьдесят лет назад. Но это не делает его менее прекрасным. А современный – это поиск новой пластики, новых идей… – Питер слегка смутился. – Конечно, современный на конец прошлого века. Его создавали Джордж Баланчин, Морис Бежар, Ролан Пети. Они и другие мастера поставили много прекрасных балетов. Но творения Мариуса Петипа, который долго жил в России, Михаила Фокина, Вацлава Нижинского не потеряли от этого своей прелести… – Мечтательное выражение появилось на его лице. – Я знаю кое-что о балете благодаря отцу. Он научил меня понимать это искусство. Когда я был маленьким, он мечтал, что я стану танцором. Я даже
