следователей, обучающей членов сил самообороны. Прошу докладчика обосновать свою позицию.
Питер поднялся, подошел к микрофону. Он ощущал некоторое волнение.
– Уважаемый Совет! Отряды, составляющие силы самообороны, сталкиваются с необходимостью решения разных задач. Это и защита от возможных внешних угроз. И поддержание правопорядка. И борьба с преступностью. Последние две задачи наиболее важны для обеспечения безопасности граждан. Но эта деятельность требует серьезных навыков, определенной выучки. Я и моя жена считаем, что необходимо обеспечить подготовку соответствующих специалистов, для чего следует создать школу. Мы готовы заняться этим. И созданием школы, и работой в ней. Наиболее оптимальный алгоритм действий, на наш взгляд, такой…
Питер зачитал их с Линдой предложения. Когда он закончил, наступила недолгая пауза, потом председатель без особого энтузиазма заметил:
– На мой взгляд, все это лишено смысла. У нас есть курсы подготовки членов сил самообороны. Нужна ли нам, сверх того, школа?
– Курсы – это поверхностная, можно сказать, первичная подготовка, – тут же кинулся в полемику Питер. – Для борьбы с преступностью нужны специалисты высокого класса, способные раскрывать преступления.
– Но… пусть их готовят в рамках курсов.
– Это должны быть разные учебные заведения с разными задачами. В школу надо набирать людей, которые уже показали определенные задатки, смогли проявить себя. Их надо отбирать среди тех, кто уже состоит в отрядах самообороны.
Очередная пауза была заполнена негромкими разговорами присутствующих, лишь председатель сидел с отсутствующим видом. Вдруг он задумчиво проговорил:
– Должен признать, меня убедили эти доводы. Я за то, чтобы господин Морев и госпожа Морева занялись созданием школы следователей. Какие еще будут мнения? Прошу высказываться.
Один из членов Совета, немолодой, худощавый, с вытянутым лицом, длинными волосами и дотошным взглядом, попросил слова:
– На мой взгляд, предложения по созданию подобной школы заслуживают внимания, – начал он аккуратным голосом. – Но есть одно обстоятельство, которое вызывает опасения: не представляет ли для нас опасности то, что господин и госпожа Моревы – так называемые «примерные граждане»? Вы понимаете, о чем речь. Кто поручится, что они прибыли к нам без некоторого умысла?
Тишина разлилась по залу, и, казалось, прошла уйма времени, прежде чем прозвучал уверенный голос Виктории:
– Я поручусь.
Новая пауза получилась весомой. Ее прервал решительный голос председателя:
– Ставлю на голосование вопрос о создании школы следователей.
Члены Совета, как в далеком прошлом, стали нажимать на кнопки. Табло на стене отразило результат: предложение было принято при одном воздержавшемся. Питер не сомневался – тот, худой, решил не поддерживать предложение, но против не выступил.
– Поздравляю. – Виду Виктории был довольный.
– Спасибо, – поблагодарил Питер. – Что нам теперь делать?
– Работать. Найдем для вас помещения, оборудуем их. И – работайте.
– Когда это произойдет?
– Придется некоторое время подождать.
– Надеюсь, не слишком долго?
– Я не позволю затянуть решение этих вопросов, – напористо произнесла Виктория.
– Ему не терпится начать. – Линда снисходительно улыбалась.
– Да, не терпится, – с легкостью признался Питер.
– Это плохо?
– Нет… – Линда хотела что-то добавить, но тут к ним приблизился тот самый человек, из уст которого прозвучали сомнения в их адрес.
– А все-таки я вам не верю, – с вызовом проговорил он. – Пусть даже за вас поручился такой авторитетный человек. – Он повернул голову к Виктории.
– Уважаемый секретарь Совета может не знать всего. «Примерные граждане» отличаются от нас.
– Чем? – Виктория смотрела на него насмешливо.
– Они по-другому относятся ко многим основополагающим вещам.
Питер медленно покачал головой.
– Мы прибыли к вам не со злым умыслом, а с добрыми намерениями. С желанием помочь.
– Это слова. Как в песнях. Спеть можно все, что угодно. Судить надо по делам. Посмотрим, какими они будут.
С достоинством продекларировав свою позицию, он направился к выходу.
– Кто это? – Питер провожал его взглядом.
– Владимир Кристовский. Он раньше был музыкантом, довольно известным. Но в последние годы посвятил себя защите интересов простых людей, живущих на нашей территории. Яростный противник той системы, которая установилась на большей части Земного шара. А еще он активно сотрудничает с Новой православной церковью, представляет ее интересы в Совете.
– Что за Новая православная церковь? – подивился Питер.
– Ее как альтернативу Русской православной церкви создал в начале века священник Глеб Якунин. Тебе известно это имя?
– Нет.
– Он жил здесь, в России. А поначалу – в Советском Союзе. Был диссидентом, политзаключенным. Потом выступил против «ортодоксальной церкви», как ее называли на Западе. Той, которая во всем поддерживала в начале века тогдашнюю власть. И противилась любым переменам. Так что она, фактически, способствовала развалу страны. И потеряла влияние. А Новая православная церковь, которую всячески давили, наоборот, приобрела его.
То, что Русская православная церковь потеряла прежнее влияние, не огорчило Питера. На его взгляд, эта церковь нуждалась в переменах. Весело посмотрев на Линду, Питер пошутил:
– Реформация на русский манер. – Он вновь перевел взгляд на Викторию. – Последователи Якунина, случаем, не зовут его русским Лютером?
– Нет.
– А зря. Он вполне заслужил… – Питер посерьезнел. – Многие беды России произошли оттого, что она, в отличие от Западной Европы, не пережила ни Возрождения, ни Реформации, ни, в полной мере, Просвещения. А из них вырастало западноевропейское процветание. Так что запоздалая Реформация тоже чего-то стоит.
– Ты у нас философ, – добродушно произнесла Линда. – Эжен прав.
– Да ни при чем тут философия, – не раздумывая, возразил Питер. – Просто я всегда интересовался историей. Так, для себя. А про важность для России того, что она не прошла через Возрождение, Реформацию и лишь по касательной её затронуло Просвещение, прочел у одного философа. Настоящего.
Помещения под школу нашлись удивительно быстро – через день. Питер и Линда немедленно поехали смотреть их. Ничего особенного: этаж в старом здании. Вконец запущенные комнаты, унылый коридор.
– Для начала подойдет, – проронил Питер. – Ремонт бы сделать.
– Сделаем. – Виктория по-прежнему не знала сомнений.
Через три дня рабочие приступили к ремонту. Питер наблюдал за процессом, досаждая им своими замечаниями, пожеланиями, претензиями. Ему казалось, что его вмешательство может благотворно повлиять на результат.
Вскоре у него появились новые хлопоты – им с Линдой выделили квартиру. Называлась она служебной, но в ней они могли обосноваться надолго. Квартира была гораздо скромнее той, которую Питер имел в Париже: три комнаты, небольшой холл, кухня. Это, однако, не вызвало у них недовольства.
По взаимному решению, в одной комнате они устроили гостиную, в другой – спальню, а в третьей –
