В этот момент Лора бросилась всем телом на дверь. Та хватила Кролла по лицу, раздался треск битого стекла, потом вопль, тело с глухим стуком упало на пол.
— Запри! Запри! — крикнула Элиза, отпуская край рубашки. Лора лихорадочно цеплялась за дверь, шаря по ней руками.
Дверь вдруг распахнулась внутрь, отбросив Лору на туалетный столик. В комнату, чуть не поскользнувшись, ворвался Кролл. Из порезов на его лице обильно текла кровь.
Он был оглушен и, расставив ноги для равновесия, разинув рот, смотрел одним уцелевшим глазом на лежавшую на полу женщину. Пистолет был направлен на Элизу, но окровавленное лицо снова повернулось к Лоре. Узнав ее, Кролл охнул. Замешательство проступило даже сквозь сетку порезов на лице.
— Что за херня! — прошлепал он мокрыми от крови губами. Осколки бокала разорвали ему щеку до угла рта, мелкие кусочки стекла занозами покрывали всю физиономию.
Лора оцепенела, не в силах ответить.
— Встать! — прохрипел Кролл.
Женщина кое-как поднялась с пола и прислонилась спиной к туалетному столику.
Кролл перевел пистолет с Элизы на Лору. Он опустил дуло на уровень паха и ткнул им между ног Лоры, не выпуская Элизу из виду.
— Не двигайся, — произнес он распухшими губами, разбрызгивая кровь. — Или я разнесу ее на части прямо здесь.
Глава 43
Не отрываясь от руля, Фейн открыл боковой карман в дверце машины, достал свой старый «вальтер», проверил магазин и затвор. Если бы Рома это увидела, тут же встала бы на дыбы. В самом начале совместной работы они договорились обходиться без оружия. Тогда они не предполагали, что могут столкнуться с подонками вроде Райана Кролла.
Надо где-то взять описание планировки дома Элизы. Мартен позвонил Вере.
Прибыв на место, он несколько раз проехал через перекресток. В старом темном доме свет горел только в окнах третьего этажа с краю, там, где, по словам Веры, находились личные покои Элизы.
Фейн припарковал машину капотом под уклон. Решив не брать зонтик, он сгреб с заднего сиденья плащ и старую фетровую шляпу. Улица встретила его моросящим дождем.
Поднявшись вверх по холму, он подошел к садовой калитке, которую приметил два дня назад во время осмотра дома, когда заезжал за Элизой. Помимо главного подъезда и гаража, другого входа с улицы не было.
Калитка наверняка заперта. Если открыта — это плохой знак. Фейн положил руку на железную щеколду, нажал — защелка подалась.
Он осторожно отворил калитку и ступил во двор. С левой стороны еще одна калитка, ведущая к главному входу. Дорожка по правую руку пролегала под навесом, упираясь в гараж. Мартен подошел ко входу для прислуги и потрогал за круглую ручку. И эта дверь не заперта. Черт!
Фейн достал из-под плаща засунутый за ремень на пояснице «вальтер», осторожно толкнул дверь и вошел в прихожую. На вешалке — зонтик и мужской плащ. Мартин потрогал их — еще не просохли.
Быстро проскочив через кладовку и кухню и не заходя в столовую, Фейн вышел по широкому холлу в парадную прихожую. Не сбавляя шаг, он поспешил по витой лестнице на второй этаж, потом в бельэтаж и остановился на верхней площадке.
Найти дверь, ведущую в частные покои Элизы, оказалось несложно. Мартен снял плащ и шляпу и бесшумно опустил их на пол в углу маленькой прихожей. Прильнул ухом к двери — тишина.
Наступил воистину дурацкий момент. Если повезет и первая комната окажется пустой, то шансы услышать голоса в других комнатах, не привлекая ничьего внимания, будут значительно выше. Сейчас все зависело от слепой удачи.
Кролл сидел на скамье рядом с туалетным столиком, пожирая взглядом двух женщин на полу, прислонившихся спинами к стеклянной перегородке душевой кабины. Из раны на скуле под левым глазом, где кожу пробили мелкие осколки стекла, все еще сочилась кровь. Губы с левой стороны тоже опухли, но уже не кровоточили.
Лора, подгоняемая упертым в пах стволом пистолета, кое-как удалила самые крупные осколки. Никто не нарушал молчания. Кролл от удара дверью чуть не потерял сознание, но с каждой минутой в голове прояснялось. Острая боль от удаляемых кусков стекла тоже помогала восстановить ясность ума.
Теперь Кролл просто сидел и смотрел на женщин, направив на них пистолет.
— Вы что тут делаете? — спросил он.
Женщины боялись раскрыть рот.
— Элиза, какого черта вы знакомы?
На лице Элизы не дрогнул ни один мускул.
— Ну и хрен с вами!
— Послушай… не торопись… — заговорила Элиза. — Если честно… мы крутим любовь.
— Что-о?! — Едва ли он мог такое не заметить. — Чушь!
Кролл не поверил.
— Мы… мы уже давно знакомы, — продолжала Элиза. — Никто не знает и…
Кролл снова медленно нацелил ствол в промежность Лоры. Обе женщины сидели перед ним, подобрав колени. Под короткими ночными рубашками виднелись трусики.
— Хватит компостировать мне мозги, — обратился Кролл к Элизе. — Рассказывайте, что тут происходит. Только без вранья!
Фейн медленно повернул круглую ручку и открыл дверь — ни души.
Он быстро сверил в мыслях расположение комнат с описанным Верой планом: путь в спальню пролегает через огромных размеров гардеробную комнату, слева — дверь в туалет, справа — вход в спальню. В гардеробной свет выключен, но в других комнатах горит.
Он услышал голос Элизы, но не мог различить слова. И тут же мужской голос. Похоже на спокойную беседу, без ссор и угроз. Но почему в туалете? И где Лора?
В туалет невозможно попасть, не оказавшись на виду в широком пространстве гардеробной комнаты. Пол покрыт персидской ковровой дорожкой, заглушающей шаги. Что-то блестит на полу у входа в туалет. Битое стекло!
Фейн спрятался в темном углу гардеробной всего в нескольких шагах от двери туалета.
Послышался голос Лоры, чьи-то шаги. Фейн подошел ближе некуда, но все еще не мог разобрать, о чем говорили за стенкой.
Кролл, вполне вероятно, вооружен. Мартен рассчитывал на внезапность. К сожалению, внезапность подействует одинаково на всех и еще неизвестно, чем может обернуться. Их надо по-любому выманить из туалета, захватить тактическое преимущество.
Он вытащил смартфон и набрал номер Элизы. Звонок послышался из ее кабинета.
Телефон звонил не переставая. Элиза замерла на месте, не отрываясь глядя на Кролла.
— Ты ждала звонка?
Элиза отрицательно покачала головой.
— Кто-нибудь знает, что ты дома?
— Никто… я всегда дома…
Физиономия Кролла продолжала набухать, левый глаз совсем закрылся, губы с левой стороны потеряли форму. Тем не менее на его лице легко читалось раздражение, вызванное уклончивыми ответами Элизы. Не иначе, чувствовал нутром, что та говорит неправду.
