еще оглушенный. У него жутко распухло лицо, и, казалось, что если бы не пластырь, оно распалось бы на куски.
Рома взглянула на испачканную кровью, растрепанную одежду Мартена, потом на Кролла, и Фейн мог поспорить, что в ее душе кипит ярость.
— Какого черта, Мартен!
— Пойдем поговорим. — Он кивнул на кабинет. — Элиза, присмотрите за ним, только не подходите близко.
Та покачала головой, отводя глаза в сторону.
— Я не могу оставаться с ним в одной комнате, — произнесла она, отступая к туалету. — Лучше здесь подожду.
— Я за ним присмотрю, — вызвалась Лора.
— Оставайтесь на виду, — попросил Фейн, уводя Рому в кабинет.
Лора отошла от Кролла, но остановилась в дверном проеме гардеробной комнаты, откуда могла видеть и пленника, и Элизу, и Фейна.
— Что обнаружили в файлах? — спросил он Рому, понизив голос. Его ум лихорадочно работал. Он знал, что сделает с Кроллом, но надеялся, что Рома наткнулась в компьютерах агента на информацию, которая позволит Мартену найти иной выход.
— Ты в порядке? — спросила Рома, еще раз осматривая его одежду. Фейн понимал, что ее интересует не состояние одежды.
— Да, все нормально.
Рома кивнула.
— Мы нашли в его компьютере много такого, чему трудно поверить, — сказала она. — Во-первых, на одном из лэптопов он вел зашифрованный журнал. Не дневник даже, а именно журнал, в котором пытался четко фиксировать происходящее. Первая запись сделана почти год назад. Твоя догадка попала в точку. Когда, работая в «Векторе», Кролл получил доступ к досье Керрина, он обнаружил, что жена Керрина ходит к психоаналитику. С тех пор прошел почти целый год.
Через несколько недель после первого взлома офиса Веры он начал составлять список потенциальных жертв из числа ее пациенток. Примерно в это же время убили Стивена Листа, хотя Кролл нигде не упоминает своей причастности.
— Офисы Стивена и Веры находились в одном здании, — заметил Мартен. — Очевидно, Стивен что- то обнаружил, и это поставило под угрозу планы Кролла. Нам следует…
— Погоди, — остановила его Рома. — Это еще не все. Као нашел ответы на многие вопросы на другом компьютере. Когда Кролл проводил свои «эксперименты» на допросах, он стремился найти способы тонкой манипуляции эмоциями пленников. Ему пересылали записи психологов, к которым обращались заключенные…
Рома тряхнула головой, словно отказываясь поверить в то, что ей предстояло сказать.
— Похоже, что заключенных отдавали ему, когда из них уже нечего было вытянуть. Кролл использовал информацию психологов, чтобы… довести их до отчаяния. Он отточил свою программу манипуляции сознанием до такой степени, что те сами накладывали на себя руки.
Фейн внимательно впитывал каждое слово.
— Невероятно, но он с успехом закончил восемь дел, прежде чем его перевели в Штаты. Потом он ушел из ЦРУ. Противно то, что в «Векторе», принимая его на работу, прекрасно знали, чем он раньше занимался. Вот отчего его «официальное досье» сократилось до одной страницы.
Итак, когда он ушел из «Вектора», в его журнале появилось упоминание о странном файле, в котором он воссоздавал психологический профиль личности, помеченной инициалами «БУ» — уязвимые места, комплексы, увлечения. Там был также список, озаглавленный «Полезности». По контексту можно определить, что речь шла о женщине, одной из пациенток Веры Лист.
Фейн понял:
— О Бритте Уэстон.
— Больше не о ком. Кролл приходит к выводу, что «не стоит толкать ее слишком быстро», говорит о необходимости корректировки метода с учетом разницы в психологии между объектами, привыкшими к конфликтам, и гражданскими лицами, женщинами. С ума сойти. Потом он заметил, что БУ сорвалась с крючка, ее уже не вернуть и надо все начинать сначала. Он ее бросает.
— Она не покончила с собой… Он ее убил.
— Кролл тут же заводит новый файл — на Элизу. Несколько недель спустя появляется Лора.
Мартена поразила тщательность, с которой Кролл прочесывал досье пациенток Веры. Женщины были совершенно беззащитны.
— Что еще?
При таких обстоятельствах вопрос мог оказаться роковым.
— Больше не успели прочитать — ты позвонил. Кто знает, какие еще безумные проекты Као с Бюхером обнаружат в мое отсутствие.
Фейн покачал головой, у него иссякало терпение.
— Он почти достиг цели, — сказал Мартен. — Никто не знает, как долго они смогли бы еще продержаться.
Он взглянул на Лору, фигуру которой в свете, падающем из туалетной комнаты, облегал халат. Она тихо разговаривала с Элизой, стоявшей за углом, вне поля их зрения.
Рома перехватила его взгляд:
— Что будем делать?
— Сначала надо убрать его отсюда. Не медля.
— Вы о нем позаботитесь… каким образом? — недовольно спросила Лора, повышая голос. Она встала возле двери в кабинет. Кролл сидел рядом на стуле с прямой спинкой, сознание — в липком тумане. Лора загородила выход, требуя, чтобы ее посвятили в подробности.
— Вам не следует об этом беспокоиться, — сказал Фейн. — Это моя работа.
Лора взорвалась.
— Эй, Таунсенд, — огрызнулась она. «Таунсенд» она произнесла с издевкой, показывая, что не в восторге от псевдонима. — На кону стоит моя жизнь. Моя жизнь важнее вашей работы. Я желаю знать, как вы намерены с ним поступить. Я больше не хочу видеть этого дерьмового психа никогда-никогда! После всего, что… я… мы… — она кивнула на Элизу, стоявшую в дверях гардеробной комнаты, — натерпелись от этого животного, вы просто не имеете права скрывать от меня, что вы с ним сделаете, Таунсенд!
Мартен взглянул на Рому. Та приподняла бровь, словно говоря: «Эй! А девушка-то права». Фейн и сам понимал, что доводы у Лоры веские. Но раскрывать перед ней все карты он все равно не собирался.
— Вы и так понимаете, что в полицию мы его не можем сдать, — сказал Фейн. — Значит, полиция отпадает.
Лора нахмурилась.
Фейн ровным голосом произнес:
— Я о нем позабочусь.
— И все? — оскорбилась Лора.
— Читайте между строк, — все тем же ровным голосом ответил Фейн. Времени на разговоры больше не оставалось.
— Значит, мы так и останемся в чертовом неведении?!
— Лора! — Элиза пересекла комнату, обняла Лору за плечи и отвела от двери. — Перестань. Они знают, что делать. Пусть…
— Но ведь…
— Им нельзя нам это говорить, понимаешь ты или нет?! — выкрикнула Элиза.
Лора сверкнула на нее глазами, несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, наконец Лора дернулась и выскочила из комнаты.
— Спасибо, — сказала Рома Элизе.
