Все снова загомонили. Клео пнула ее в лодыжку, как тогда, в машине. Но госпожа Дж. дважды хлопнула в ладоши и заставила всех угомониться и слушать дальше.
– По-моему, то, что нормалы хотят переодеваться в нас, – это хорошо, – сказала она. – Разве подражание – не высшая форма лести?
Кое-кто задумчиво кивал, обдумывая слова Фрэнки.
– Ну, в смысле, разве вам не надоело притворяться ими?
Ляля и Лагги захлопали в ладоши. Их поддержка зарядила Фрэнки, будто солнце.
– Может быть, это знак времени. Может быть, нормалы готовы к переменам! Может быть, нам нужно показать им, что бояться нечего. И, может быть, лучший способ это сделать – пойти на «Парад монстров» без костюмов!
Гомон взмыл к потолку, как гроздь отпущенных на свободу воздушных шариков. Госпожа Дж. подняла руку.
– Что именно ты предлагаешь?
Фрэнки подергала шов на шее.
– Ну, наверное, если это будет костюмированный бал, где все переоденутся монстрами, то мы можем пойти туда в своем собственном обличье. А потом, когда все будут танцевать и веселиться, мы возьмем и покажем нормалам, что это никакие не костюмы. Они поймут, что мы совершенно безобидны, и с тех пор мы сможем жить совершенно свободно и открыто!
В комнате воцарилась тишина.
– И я наконец-то смогу распустить волосы! – хмыкнул Девл.
– А я сниму этот уродский пиджак! – вздохнул Клод.
– Я смогу улыбаться на фотках! – воскликнула Ляля.
– А какая разница? – усмехнулась Клео. – Все равно тебя не видно на пленке!
Ляля оскалила клычки. Клео закатила глаза. И обе фыркнули.
– Хорошо, – сказала госпожа Дж. – Давайте проголосуем! Кто за то, чтобы устроить саморазоблачение во время сентябрьского бала, поднимите руки!
Фрэнки вскинула руку. Ее рука оказалась единственной.
– А кто за то, чтобы по-прежнему скрываться?
Поднялся лес рук. Госпожа Дж. подняла сразу две.
– Что, в самом деле?!
Фрэнки села, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Впрочем, другие ребята тоже особо не стремились смотреть ей в глаза. В душе у нее разочарование боролось со стыдом. Но вскоре и то, и другое вытеснило глубочайшее уныние.
Ну чего они все так боятся? Разве можно что-то изменить, если даже не пытаться? «Неужели мне никогда не придется потанцевать на пляже с Бреттом?»
– Ну что ж, значит, решено, – объявила госпожа Дж. – Сорока тремя голосами против одного...
– Против двух! – сказал мальчишеский голос.
Фрэнки принялась озираться в поисках своего неожиданного союзника, но так никого и не увидела.
– Я тут!
В воздухе у нее над головой парила наклейка. На наклейке было написано: «ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ БИЛЛИ!»
– Я просто хотел, чтобы ты знала: я на твоей стороне!
– Высоковольтно... – вздохнула Фрэнки, стараясь сделать вид, будто очень рада своему невидимому соратнику.
– И как же мы поступим? – спросила госпожа Дж.
– Гордо спрячемся в кусты! – дружно ответили все.
Все, кроме Фрэнки.
Глава 11
Игра в прятки
– Кто может ответить, что такое автотрофы? – спросила госпожа Дж. на уроке биологии, показывая классу карточку.
Фрэнки вскинула руку, покрытую «Fierce& Flawless». Большинство ее друзей все еще зевали после вчерашнего полуночного собрания ЛОТСов, но она была на взводе – в хорошем смысле.
– Да, Фрэнки? – сказала госпожа Дж.
– Автотроф – это организм, который получает энергию напрямую от солнца!
– Хорошо! – Она достала следующую карточку. – А что такое анабиотический?
Фрэнки снова подняла руку. И почему она не надела блейзер? В нем хоть чуть-чуть удобнее! Твидовый костюм такой тесный и кусачий! По крайней мере, она одолжила у Ляли розовый кашемировый шарфик и смогла опустить воротник! Но теперь ей пришлось сидеть в классе в шарфе! Что дальше? Ортопедический воротник? Собачий ошейник? Меховой палантин, как у Клодин?
Госпожа Дж. обвела взглядом четыре ряда парт. Ее светло-карие глаза смотрели на учеников пристально и безразлично, как будто и не было прошлой ночи.
Ляля, Клео, Клодин и Лагги держались так же беспечно, как и всегда. Они были одеты как обычно, точно так же рисовали что-то в тетрадках, отыскивали у себя посекшиеся волосы, разглядывали свой маникюр... Они вели себя точно так же, как все остальные девчонки в классе. Нормальные скучающие девчонки.
Единственный, кто хоть немного интересовался ЛОТСами, был Бретт. Он сидел рядом с ней и вырезал на парте девушку-зомби, одетую в бикини. Это был знак! Их день на пляже уже близок!
– Да, Фрэнки? – скучающим голосом сказала госпожа Дж.
– Анабиотический – это когда организм пребывает в состоянии замедленной жизнедеятельности!
– Хорошо! – она перевернула карточку. – А что такое биотический?
– Биотический – это киборг! – выпалил Бретт. – Как Стив Остин в том старом телесериале «Человек на шесть миллионов долларов»!
– Кто-кто? – несколько ревниво переспросила Бекка.
– Ну ты че, он был такой крутой! – оживился Бретт. – Он мог бегать со скоростью шестьдесят миль в час, глаза у него могли работать как бинокль, а...
– Ты имеешь в виду «бионик», – поправила его госпожа Дж. Класс захихикал. – А я спрашивала, что такое «биотический»!
Фрэнки подняла руку, твердо намереваясь показать Бретту, что она не просто хорошенькая пустышка.
– Кроме Фрэнки кто-нибудь знает? – вздохнула госпожа Дж.
Ответом ей была мертвая тишина.
– Биотический – это то, что имеет отношение к живым существам! – выпалила Фрэнки, радуясь, что ее родители уделяли столько внимания биологии.
– Хорошо!
Госпожа Дж. взяла кусочек мела, аккуратно, чтобы не испачкать свой черный рукав о грязную полочку.
– Как вам известно, все в природе делится на...
Фрэнки снова подняла руку.
– А нежити – они анабиотические?
Ляля, Клео, Клодин и Лагги встревоженно переглянулись.
Госпожа Дж. сняла свои очки в черной оправе.
– Прошу прощения?
Фрэнки не видела причин бояться тех, кто сам боится. Растущее взаимопонимание – первый шаг к переменам... и лишняя возможность заставить Бретта обратить на нее внимание!
– Ну, зомби, например. Вампиры, призраки. Они как считаются?
– Да! – поддержал ее Бретт. – Зомби – те точно анабиотические!
И улыбнулся Фрэнки. Она просияла в ответ. Бекка, сидящая по другую сторону от него, пнула
