нее.
— Да, Гаррет. Я стану твоей женой.
На этот раз, когда его губы коснулись ее губ, ничто на свете не могло помешать ей, ответить на его поцелуй.
Они взяли Реджи, который с приездом Гаррета пошел на поправку очень быстро, с собой в Шотландию. Мать даже не пыталась удержать сына в Дебюсси-Мэноре. Она не хотела растить его без Кейт, потому что боялась трудностей, но что еще важнее — не могла отказать Гаррету. В присутствии настоящего герцога мать охватывал такой благоговейный ужас, что она едва могла говорить. Когда он сообщил ей, что собирается жениться на Кейт, она даже ничего не ответила, так трудно ей было поверить в такой исход событий. А когда Гаррет пообещал ей собственный домик в Йоркшире, она побледнела и попыталась что-то сказать, но хотя ее губы шевелились, слов не было слышно вообще.
Кейт, Гаррет и Реджи вместе поехали в Гретна-Грин, туда, где несколько месяцев назад Бекки вышла за Уилли. Дрожащим голосом Кейт повторила за священником слова брачного обета, Гаррет поцеловал ее в губы — и они вдруг стали мужем и женой.
На следующий день после венчания они отправились домой, в Колтон-Хаус. Спустя несколько дней они тряслись в карете по проселочной дороге, ведущей в Колтон-Хаус. Экипаж покачивался, и Кейт глядела из-под ресниц на Гаррета.
Она любила его так сильно, что это уже пугало ее, и любовь ее с каждым днем становилась все сильнее и сильнее, хоть и казалось, что это уже невозможно.
Она обожала все в нем, начиная от вьющихся светлых волос и того, как нежно он на нее смотрел, и заканчивая большими мужскими ступнями и тем, как он раскатисто смеялся, играя с Реджи в карты.
И все равно она боялась будущего. Все узнают про Уилли, про ее заурядное происхождение и низкий статус, про ее отца и мать. Кейт знала, что люди о ней подумают: что она алчная и хитрая девка, которая воспользовалась безумием героя Ватерлоо. Ей ничего не оставалось, кроме как взять себя в руки и напомнить себе, что она выдержит что угодно, пока рядом с ней Гаррет и Бекки.
Гаррет отдал карты Реджи — перетасовать — и взял ее за руки:
— Кейт, в Колтон-Хаусе гостят Софи и Тристан.
Кейт уставилась на него. Они женаты всего три дня, а вот уже начинается.
— Понятно. — Она сглотнула.
— Мы договаривались, что они приедут за несколько недель до Рождества, чтобы провести праздники вместе с детьми.
Она кивнула и отвернулась к окну, за которым проплывал застывший зимний пейзаж. Станут ли Софи и Тристан ее презирать? Посчитают ли, что она недостойна той чести, которую оказал ей Гаррет?
Гаррет продолжал сжимать ее руки. Он ничего не обещал, не гарантировал, просто успокаивал прикосновением.
Реджи заерзал на сиденье рядом с ней. В последние часы он очень волновался и задавал Гаррету бесчисленные вопросы о домике на дереве, о Миранде, о школе, об игрушках и о Лондоне. Даже о малышке Шарлотте — Гаррет не знал, что отвечать, потому что покинул Колтон-Хаус, когда ей было всего несколько часов от роду.
В конце концов, экипаж остановился, и Кейт увидела в окно знакомые ионические колонны Колтон- Хауса. Лакей открыл дверь и помог ей выйти из кареты. День выдался на удивление теплый, почти как весной, и солнечные лучи согревали ее плечи сквозь пальто. Через мгновение Гаррет уже стоял рядом с ней и держал ее за руку. Реджи спрыгнул на дорожку сам и взял ее за другую руку.
Они давали ей сил — прямо как в первый ее приезд в Колтон-Хаус. Только теперь она приехала сюда как герцогиня, хозяйка этого дома, какой бы абсурдной и невозможной ни казалась эта мысль. На крыльце стояли Бекки и леди Бертрис. Сердце Кейт подпрыгнуло в груди от радости при виде Бекки и тревоги от предстоящей встречи с леди Бертрис.
Как и в первый раз, лестница показалась ей бесконечной. Поднимаясь на каждую очередную ступеньку, Кейт напоминала себе, что надо быть сильной.
В конце концов, они оказались наверху. Гаррет отпустил ее руку, но остался стоять рядом с ней. Он светился от гордости.
Помедлив секунду, Бекки тепло обняла ее:
— О, Кейт! Ты вернулась к нам. Я так счастлива!
Кейт заключила подругу в крепкие объятия.
— Я по тебе скучала, Бекки.
— А я по тебе, дорогая сестра.
— Как твоя рука?
— С каждым днем все лучше и лучше.
Кейт собралась с силами и посмотрела на леди Бертрис, готовая к нападению. Каково же было ее удивление, когда она увидела выражение ее лица: леди Бертрис смиренно потупила глаза, заблестевшие от слез! Она взяла Кейт за руки и присела в реверансе. У Кейт даже рот открылся от удивления.
— Вовсе незачем так удивляться, — сварливо проговорила леди Бертрис и торопливо промокнула глаза. — Я оказалась не права. Простите меня. И я рада, что мой племянник не стал слушать тетку- простофилю и выбрал верный путь. — Она посмотрела на Гаррета поверх плеча Кейт и коротко кивнула: — Молодец, мальчик.
— Тетя, — ответил Гаррет.
Больше он ничего не сказал, но Кейт уловила в его голосе легкую усмешку.
Час спустя Кейт стояла в незнакомой еще спальне Гаррета. Служанка, закончив с ее прической, сделала реверанс и ушла. Реджи еще раньше отправился вместе с Бекки знакомиться с Гарри, сыном Тристана. Когда он уходил, Кейт заметила на его щеках здоровый румянец. Вот она, магия Колтон- Хауса.
Кейт наконец-то сняла зеленое платье с чужого плеча. Теперь на ней было платье из красного шелка, которое портниха доставила во время ее отсутствия. Она медленно повернулась перед зеркалом, глядя, как подчеркивает ее фигуру изысканный фасон, слушая, как шелестит шелк вокруг щиколоток.
Пора явиться миру в роли герцогини Колтон.
Ей вспомнился кролик, которого она некогда спасла из рук Уилли и Уоррена, как его крохотное сердечко колотилось под ее пальцами… Она ощущала себя такой же перепуганной и в то же время готовой обнажить зубы, укусить сильно-сильно и со всех ног броситься наутек.
Дверь отворилась, и Кейт обернулась. На пороге стоял Гаррет, и она разжала крепко сцепленные пальцы.
Он окинул ее взглядом и одобрительно улыбнулся:
— Все как я и предполагал.
— Что именно?
Он пожал плечами:
— Меня всегда, с самого первого дня знакомства, бесило то, что ты, одета в то, что тебя недостойно.
Она смущенно опустила голову:
— Что ты имеешь в виду?
— Полагаю, ты родилась, чтобы быть герцогиней.
— Герцогиней? — Она совершенно невоспитанно хмыкнула. — Не знаю, придет ли когда-нибудь день, когда я, услышав обращение «герцогиня», не подумаю, что человек, наверное, ошибся и имеет в виду кого-то другого.
— Придет, — уверенно ответил Гаррет. — В конце концов, если уж я могу быть герцогом…
— Тут другое дело, Гаррет. Я знаю, что ты на много лет забыл о своем положении, но ты был рожден, чтобы стать герцогом, а я была рождена, чтобы стать служанкой.
— Нет, это не так.
