6 мая
Я немного пьян и страшно устал, так что долго писать не буду.
Только что вернулся с вечеринки. Народу было немного: я, Чарли да еще несколько человек из съемочной группы «Утреннего кофе». Хорошо, что не пришли Майк и Сью: судя по всему, в группе их ненавидят не меньше, чем они сами друг друга. Похоже, все просто обожают посудачить об этой парочке с любым, кто готов слушать. Я слушал несколько часов и ничуть об этом не жалею.
Вот лишь немногое из того, что я запомнил:
Сью вечно опаздывает, не носит трусиков, не бреет под мышками, страдает жутким метеоризмом, отвратительным запахом изо рта и волосатостью пальцев ног. Она предпочитает молодых любовников, имеет легкую форму синдрома Туретта[25] и бурный роман с и. о. замдиректора по финансам Би-би-си Мартином Дэвисом.
Майк же, наоборот, много о себе воображает, носит накладку, заигрывает с каждым молодым ассистентом мужского пола, ходит в гей-клубы и коллекционирует жесткую порнуху. Он обожает наряжаться в женские одежды, как-то задерживался полицией Брайтон-Бич за эксгибиционизм в общественном месте, был тайным любовником Хосе (да-да, того самого Хосе, известной латиноамериканской поп-звезды) и тоже – без ведома Сью – имеет бурный роман с и. о. замдиректора по финансам Би-би-си Мартином Дэвисом.
По-моему, работать в таком шоу – одно сплошное удовольствие.
Между тем кто-то обмолвился, будто Майк помешан на собственной личности.
– Да ладно вам, – вставила Чарли. – Все телеведущие помешаны на собственной личности.
– Возможно, но только не я, – запротестовал я.
– Ты – в первую очередь.
Разговор пошел дальше, однако я так и не смог успокоиться и все время пытался вернуть его обратно к тому, что я не помешан на собственной личности.
Под конец вечеринки мы всей толпой завалились в кебабную.
– Это просто здорово, что ты будешь работать в нашем шоу, – сказала Чарли, крепко обнимая меня за плечи. – Уверена, ты скоро станешь очень известным.
– Я и сам жду не дождусь, – ответил я с набитым ртом. – Макс просто молодец, что нашел мне эту работу.
– Прошу прощения?
– Я говорю, Макс просто молодец, что нашел мне эту работу, – повторил я, вытирая соус с подбородка. – Похоже, он несколько месяцев только этим и занимался.
Удивление в ее взгляде исчезло так же быстро, как и появилось.
– Просто чудо, а не агент. – На прощанье она поцеловала меня в щеку. – Увидимся на работе.
– Ага, увидимся на работе.
Домой я поехал на такси, и сейчас половина третьего ночи.
Мне так хорошо, что я готов позвонить Пиппе.
7 мая
Я проснулся.
На кушетке и с телефонной трубкой под ухом.
Помню, что звонил Пиппе посреди ночи; помню, как включился автоответчик Послышался электронный писк, и я начал говорить. Я рассказал Пиппиной машинке о том, какой потрясающей телеведущей, я уверен, станет ее хозяйка; что с ее-то данными, как внешними, так и внутренними, она пойдет очень далеко. Очевидно, сказалось выпитое, поскольку говорил я долго и сбивчиво. Кажется, я даже сказал что-то о том, какая она потрясающая девушка и что ей будет гораздо лучше без этого козла Манчини.
Дальше – полный провал. Одна сплошная пустота.
Как нарочно, автоответчик у Пиппы цифровой – из тех, что могут записывать часами.
Господи, только бы я не храпел.
9 мая
Завтра приступаю к работе в «Утреннем кофе». С одной стороны, не терпится поскорее начать, но, опять же, не могу сказать, чтобы я не нервничал. Они решили сразу кинуть меня на прорыв, и с первого же дня придется работать в прямом эфире: вести репортаж со съемочной площадки «Трафальгара» – нового дневного сериала НТВ-1.
Вести программы в прямом эфире – совсем не то, что работать под запись. Когда работаешь под запись, подсознательно понимаешь, что, если что-то пойдет не так, всегда можно сделать еще один дубль. Но в прямом эфире второго шанса нет. Страшно подумать, ведь стоит ляпнуть что-нибудь в камеру – и уже через мгновение твой ляп услышит вся страна.
Раньше мне уже приходилось работать в прямом эфире, но это было на детском канале, и это совсем не то. Если что-то не получалось, когда я вел «Утренний кавардак», это не имело никакого значения. Все становилось вроде как частью потехи. Да и кто меня смотрел? Жалкая кучка сопливых школьников. А если вдруг среди зрителей и
«Утренний кофе» – совсем другое дело. «Утренний кофе» – это БОЛЬШОЕ ШОУ. Непременный атрибут жизни всех и каждого. А если все и каждый вдруг пропустят любимую передачу, то завтра смогут прочесть о ней в любой бульварной газете. И я позвонил Чарли: поделиться своими страхами.
– Не волнуйся, – сказала она. – Ты справишься даже с закрытыми глазами.
– Да, но тогда я не смогу читать с телесуфлера.
– Перестань. С таким остроумием у тебя все получится. Единственное, о чем ты должен помнить: твои боссы – это Майк и Сью. Все думают, будто главные – продюсеры, но это не так На самом деле всем рулят Майк и Сью. Майк обожает, когда программу называют «Шоу Майка и Сью», а не «Утренний кофе». А Сью обожает, когда чуть-чуть флиртуют.
– С ней или с Майком?
– С ней. Хотя, если хорошенько подумать, Майк, наверное, тоже был бы не против. Да, и вот еще что, Саймон…
– Что?
– Когда начнется съемка, телесуфлера у тебя не будет.
Остаток дня я провел в туалете.
10 мая
– Готовность тридцать секунд…
Женский голос в ухе звучал так, словно это был диджей ночного радио, собирающийся поставить песню исключительно для меня. Мягкий и успокаивающий, он походил на теплый расплавленный шоколад, обволакивавший все мои мысли. Кто бы она ни была, она делала это уже тысячи раз, и благодаря ее уверенной интонации я нервничал уже не так сильно.
