– Ах, что вы, в этом нет никакой необходимости. – Приветливо взмахнув рукой, я двинулся в сторону лифта. – Я прекрасно знаю дорогу.
Я нажал кнопку вызова.
– Стойте! – раздался громкий окрик охранника.
Во рту сразу стало как-то очень сухо, и я с усилием сглотнул.
– Студия номер один на первом этаже, – добавил он.
Улыбнувшись, я прошествовал обратно.
– Тебе – мне, тебе – мне, – повторил охранник и вновь расхохотался.
Я нашел нужную студию, но над дверью мигало красное табло-. «МИКРОФОН ВКЛЮЧЕН». Рядом с ним находился монитор, демонстрирующий, что идет в данный момент в эфире. Мэри уже вовсю болтала с Мими. Поскольку трансляция на мониторе шла без звука, я не слышал, о чем они говорят, но по выражению лица Мэри было очевидно, что беседа складывается не так, как ей хочется. Я решил отыскать гримерную Мими и подождать там.
На дверях гримерных висели серебряные звезды, на которых черным маркером были написаны имена гостей. Когда я проходил мимо комнаты «Братьев Чакл», дверь распахнулась и в коридор выскочила переполошенная ассистентка с рацией.
– Я спрашивала у охраны. Они утверждают, что один из них точно прибыл… он должен быть где-то здесь… судя по всему, они распались… нет… нет… распались, в смысле больше не работают вместе… да… безусловно… стопроцентный эксклюзив…
Я опустил голову как можно ниже и молча проскользнул мимо. Гримерная Мими оказалась в самом конце коридора. Дверь была не заперта, и я тихонько прокрался внутрь. С Мими здесь явно обходились как с суперзвездой. Гримерная скорее напоминала номер-люкс в каком-нибудь дорогом отеле: красная бархатная кушетка, кровать, душ, холодильник, большая ваза с экзотическими фруктами и букеты свежих цветов. И огромный телевизор в углу. Я тут же включил его – как раз вовремя. Мэри заканчивала интервью с Мими.
– Обещайте же, что мы снова встретимся, когда вы будете готовы сообщить нам, кто отец ребенка.
– Обещаю, – ответила Мими.
– Спасибо, что согласились прийти к нам сегодня, и удачных вам родов. Леди и джентльмены, с вами была прекрасная и очень скрытная мисс Мими Лоусон.
Студия ответила взрывом аплодисментов. Когда хлопки стихли, камера вновь переключилась на Мэри. Она выглядела слегка обеспокоенной.
– Нашими следующими гостями должны были стать любимцы детворы, неповторимые «Братья Чакл», как раз собирающиеся в гастрольное турне по стране. Однако мне, похоже, придется разочаровать наших юных зрителей. Дорогие ребята, у нас для вас очень печальная новость: судя по всему, знаменитый дуэт «Братья Чакл» распался, и я собираюсь выяснить почему, когда буду беседовать с одним из них. Сейчас он где-то в здании, но мы… э-э… никак не можем его разыскать.
В зале раздались нервные смешки.
– Так чем же нам заняться, пока идут поиски?
Мэри решила проделать старый трюк; поднесла палец к уху, давая понять зрительской аудитории, что ее вины здесь нет, и можно ей похлопать.
Тишина.
Мэри выглядела действительно растерянной.
Похоже, никто не знал, что делать дальше.
Кто-то из зрителей в студии кашлянул, забормотал извинения.
Нет ничего приятнее, чем наблюдать за прямым эфиром, когда что-то идет не так Все равно что наблюдать за автомобильной аварией: знаешь, что это дурно, но ничего не можешь с собой поделать.
Из коридора донеслись голоса. Мими отвечала ассистентке, что «да, ей очень понравилось участвовать в передаче» и «нет, она не видела Барри Чакла».
Она вошла в комнату, и я встал.
– Мими.
– Саймон.
На мгновение мне показалось, что она рада меня видеть.
– Что ты здесь делаешь?
– Я подумал, нам стоит поговорить.
Она как будто слегка растерялась.
– Нет… я… я не могу.
– Но ведь нам нужно столько всего обсудить.
– Нам нечего обсуждать.
– Я думал, ты хотела поговорить с отцом ребенка.
– Это невозможно…
– Ты же сама сказала в газетном интервью, что хочешь обсудить с ним будущее…
– Ты не понимаешь.
– Ну вот я и пришел, чтобы сказать: я готов взять на себя все свои обязанности. Я пришел, чтобы поговорить о будущем.
– Ты правда не понимаешь, да, Саймон?
– Прошу прощения?
– Ты ничего не понимаешь.
Мими покачала головой. А затем развернулась и шагнула к двери.
– ОХРАНА! – вдруг заорала она во весь голос.
Она смотрела на меня, но теперь это была уже совсем другая Мими. Внезапно она стала какой-то свирепой и напряженной.
– Слушай, Саймон. – Ее визг так и сочился смертельным ядом. – Не суйся не в свое дело! Ребенок – это самое замечательное, что случилось за всю мою карьеру, начиная с семьдесят второго года. А оттого, что никто не знает, кто его отец, все только лучше. ОХРАНА! Мой рекламный агент велел мне растянуть интригу как можно дольше, и меньше всего нам сейчас нужно, чтобы ты трепал языком на каждом углу и мозолил всем глаза. ОХРАНА!
– Да не хочу я мозолить глаза, я просто хочу поступить правильно.
– Вот только мозги мне не пудри, Саймон! Когда мне действительно нужно было с кем-то поговорить, ты даже не удосужился перезвонить мне. Три месяца я пыталась встретиться с тобой, но ты ничего не хотел знать. Мне так нужно было переговорить с тобой, но ты напрочь игнорировал меня. Зато теперь, когда я нарасхват, он, видишь ли, вдруг передумал. Так вот, что я скажу тебе, ты – самовлюбленный ублюдок, и ни хрена у тебя не выйдет! А сейчас, с вашего позволения, мне нужно идти. Вечером у меня очередное интервью. ОХРАНА!
Тут в комнату ворвался охранник Точнее, проковылял. (Почему, интересно, все охранники ходят вразвалку?) Я согласился уйти, не поднимая шума. По дороге к выходу я заметил настоящих «Братьев Чакл»: они о чем-то горячо спорили с охранником в фойе. Я рванул к двери, но, увы, слишком поздно: охранник меня засек.
– Эй!
Вот оно, подумал я, теперь-то я точно попал.
– Эй!
Перед глазами промелькнула вся моя карьера, но легче от этого мне ничуть не стало.
Так вот, значит, как все это закончится. Арестован как самозванец, выдававший себя за одного из «Братьев Чакл».
Я продолжал двигаться к двери.
– Мистер Чакл, сэр! – прокричал охранник, и тут я понял, что он обращается ко мне. Я повернул голову. Крепким захватом охранник держал «Братьев Чакл» под руки.
– Эти парни утверждают, будто они – это вы.
Я послал ему лучшую из своих шоу-бизнесовских улыбок, приветливо взмахнул рукой и пулей вылетел
