знаменитостей в течение десяти недель, оставаясь при этом незамеченными. Шоу имело самые высокие рейтинги, формат передачи перекупили десятки стран, а Риз-Морган стала мультимиллионершей. И хотя все без исключения осуждали «Сталкеров» за саму идею передачи, критики наперебой расхваливали постановку шоу и работу оператора. Риз-Морган также известна своими лозунгами: «Неважно, о чем шоу, – главное, чтобы оно хорошо смотрелось» и «Стиль, стиль и еще раз стиль. Если он у вас есть, вам все сойдет с рук – даже убийство» (или покушение на убийство, как в случае с одним из участников «Сталкеров»).
Признаюсь, я немного нервничаю перед встречей с Риз-Морган. Она продюсирует исключительно большие шоу, а Клодия Микс ведет исключительно крутые. И то, что они работают вместе, может означать лишь одно: «Сливки» будут большими
Не могу отделаться от мысли, что этот орешек окажется мне не по зубам.
10 октября
Поскольку мне известно, что Лиззи Риз-Морган – гуру стиля, к выбору одежды я подошел с особой тщательностью. Надел светло-вишневую с бирюзой гавайскую рубашку (с попугайчиковыми мотивами), фиолетовые слаксы и новехонькие бейсбольные ботинки цвета лайма. Увлажняющий тональный крем «Бутс № 7» придал лицу легкий оттенок беж.
Результатом я остался доволен.
Добравшись до офиса на Бик-стрит, я поначалу решил, что ошибся адресом. Это оказался большой и почти совершенно пустой зал: лишь кое-где на полу в беспорядке валялись деревянные ящики. В конце концов из боковой двери появилась секретарша и объяснила, что Лиззи немного задерживается.
– Присаживайтесь, – предложила она.
– Ага, и газетку подстелите, – пошутил я. Шутку, похоже, не поняли.
Секретарша пояснила, что интерьер офиса – последний писк непальского направления в минималистском искусстве. Судя по всему, жутко модно и жутко дорого. Я опустился на один из ящиков и стал ждать. Через тридцать две минуты В офис гордо прошествовала Лиззи Риз-Морган – вся в черном с головы до ног. Черные солнцезащитные очки, черный лак на ногтях, черная помада и длинный черный мундштук Держалась она очень властно, и вид ее мигом нагнал на меня ужас, но одновременно было в ее наружности и нечто извращенно притягательное. Поначалу она полностью меня игнорировала, перебирая бумаги на секретарском столе. Но через пару минут картинно развернулась в мою сторону и вцепилась в мою ладонь крепким рукопожатием.
– Добро пожаловать в шоу!
Судя по интонации, особой радости она не испытывала.
Я немедленно попытался завоевать ее расположение с помощью лучезарнейшей из «шоу- бизнесовских улыбок Саймона Питерса».
– Большое спасибо. Я с огромным нетерпением…
– Пройдемте в офис, – обрезала она.
Возможно, за дело взялась моя старая подружка паранойя, но у меня было стойкое ощущение, что Риз-Морган невзлюбила меня с первого взгляда. Я поплелся за ней в кабинет, где были разбросаны все те же деревянные ящики и большие картонные коробки. Жестом она указала на нечто, напоминавшее ящик из-под чая, давая понять, чтобы я сел.
– Я буду с вами абсолютно откровенна, поскольку я такая со всеми и всегда.
– Валяйте, – разрешил я, полагая, что это слово непременно должно присутствовать в ее лексиконе.
Черные очки нацелились прямо на меня.
– Я была против вашей кандидатуры.
– Понятно.
Я почувствовал, как «Улыбка Саймона Питерса» обвисает по краям.
– Лично мое мнение таково: вы отвратительны, убоги и ваш потолок – телемагазин.
Ее слова насквозь пронзили тончайший слой брони, защищавшей мое и без того хрупкое эго.
– Я хотела отдать это место Педро – парню, который выиграл «Сталкеров», – продолжала она. – Вы наверняка знаете его по газетам: испанская внешность, в прошлом модель, очень сексапильный и очень современный. Самое интересное – у него теперь свой собственный сталкер. В общем, это к делу не относится. Но наверху настояли, чтобы я взяла вас. Похоже, Майкл Риммер – ваш большой почитатель.
– Да, судя по всему, ему очень понравилась моя работа в «Саймон говорит».
Я врал напропалую, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
Но, похоже, мне не удалось провести Риз-Морган своим напускным шифоновым лоском, она видела меня насквозь. В комнате повисло тяжкое молчание. Я засомневался, что смогу выдержать такое целых два месяца. Если она и дальше будет так обращаться с людьми… Я с трудом сглотнул, стараясь сдержать слезы унижения.
И тут вдруг грянул истерический хохот.
– Вот дурачок! Я ж тебя специально завожу. Твой агент сказал, что прикалываться над тобой – одно сплошное удовольствие. Черт, жалко, чао я это не засняла.
Пока я сидел, барахтаясь в пучине собственной убогости, она достала диктофон и забубнила к него:
– Идея для нового шоу со скрытой камерой… мы заводим знаменитостей… зрители голосуют, кто, по их мнению, заплачет первым… варианты названия: «Звездные слезы» или «Знаменитые плаксы»… ведущие – Ант и Дек…
Она отключила аппарат.
– Прости, Саймон, придется привыкать к моему чувству юмора.
– А «Сливки»? Что это за шоу? – спросил я, понемногу приходя в себя.
– Охр-р-рененное!
Ее рычащее «ррр» напомнило мне Тигренка Тони из рекламы хлопьев «Фростиз». В одно мгновение Лиззи Риз-Морган превратилась в совершенно другого человека – живого, увлеченного, страстного.
– Своего рода журнал «OK!» для поколения MTV. Куча монтажной нарезки, флэш-фреймов, замедленной съемки, стробов, цифровых эффектов и анимации. В прямом эфире такого еще никто не делал – тем более в прайм-тайм. Три десятка камер, самых разных – цифра, бетакам, восемь миллиметров, шестнадцать и так далее. Клодия работает в студии, ты – на натуре, и еще одна ведущая займется интервью с голливудскими звездами.
– И кто эта «еще одна ведущая»?
– Пиппа.
Лиззи с изумлением наблюдала за мной. А я был в шоке. Мы не виделись с Пиппой с того неприятного майского инцидента в клубе. Странно даже подумать, что она теперь такая звезда. Выступления в нужных телешоу, статьи в нужных журналах, тусовки с нужными людьми. Максу определенно удалось сдержать обещание. Теперь Пиппу узнают по одному лишь имени. Мне-то такое вряд ли светит: Саймон – имя отнюдь не самое сексапильное на свете и уж совсем не редкое.
Лиззи сказала, что презентация шоу назначена на первое ноября, а еще через неделю – первый эфир.
– Так что давай-ка признавайся, какие скелеты ты прячешь в своем шкафу?
– То есть? – переспросил я с абсолютно невинным видом.
– Все, о чем может пронюхать пресса и использовать против тебя. Поверь мне, как только шоу выйдет в эфир, они тут же начнут копать.
Я чуть было не выложил все о Мими Лоусон, О ребенке, о журналисте, который знает слишком много, о моей одержимости Пиппой, о стриптиз-клубе, который я посетил в 1996 году, и о том, что место в «Сливках» я получил лишь благодаря тому, что спас жизнь отцу всесильного телемагната.
– Да нет, вроде ничего такого.
– Вот и отлично. Негатив в прессе нам совсем ни к чему.
