информационная программа, как телефон задребезжал.
Эмоции Мартусю так и распирали.
— Слушай, она уехала в Варшаву!
Ага, все правильно. Наверняка Гурский подсуетился. А вот от продолжения истории на меня дохнуло ужасом.
— Все-таки до Варшавы новости быстрей доходят, чем до Кракова... Скажи, Олаф Любашенко свихнулся? Он вроде бы желает немедленно подписать с ней контракт. Я ничего не понимаю. Любашенко- то сейчас в Японии! Что с ним случилось? До сих пор он производил впечатление нормального человека!
Чтоб на меня изжога напала... И что мне втемяшилось привязаться к приличному человеку? Вот кретинка-то. Надо было подсунуть Холере личность заведомо недоступную... Майкла Джексона, что ли? Нет, сразу понятно, что неправда. Какую-нибудь знаменитость... Мела Гибсона! Да иди ты со своим Гибсоном, ему, наверное, икается сейчас! А чем он не подходит? Больше кандидатур у меня нет.
— Ничего не свихнулся! — решительно заявила я. — С психикой у Любашенко все в порядке, и никого он не приглашал. Это все Мел Гибсон. Он приехал в Варшаву инкогнито, специально чтобы разыскать Еву Май. Немедленно позвони девчонкам и все объясни. Только не говори, откуда у тебя сведения. Любашенко ничего общего с этой затеей не имеет! Мел Гибсон это!
— ЧТО? — через три секунды тишины выговорила Мартуся.
— Я непонятно выражаюсь? Бледная Холера помчалась на встречу с Мелом Гибсоном. Он на нее глаз положил. И контракт с ней у него в кармане. Звони сейчас же, пока я не расстроилась окончательно!
Мартуся снова помолчала.
— Пиво-то я пила, но трезва как стеклышко, — осторожно произнесла она. - А ты что пила?
— Пока только чай, но ты права, глотну винца. Ты давай поскорей восстанови там репутацию Любашенко. Это не он!
— А всего лишь Мел Гибсон, да?
Тут мне пришло в голову, что Гибсон со своим контрактом не очень-то и нужен. Раз Бледная Холера уже в пути, она про его интерес ничего не узнает. А девчонкам в Кракове все эти ангажементы нужны как пятое колесо телеге. Обычные сплетни, ну ошибочка вышла, все устаканится само собой.
— Вроде бы Мел Гибсон. Да хоть принц Чарльз, наследник английского престола, или Клинт Иствуд, или покойничек де Голль, или братья Люмьер, только не Любашенко, ныне здравствующий! Он мне нравится!
— Мне тоже...
— Так сними с него проклятие! Звони!
— Но я что-то ничегошеньки не понимаю...
— Я тебе и словечка не скажу, пока не реабилитируешь приличного человека!
Мартуся перепугалась и уступила. А мне действительно пришлось откупорить бутылку красного вина. Не перестарался ли Гурский? Или это были мои слуховые галлюцинации?
Недооценили мы Бледную Холеру. Уж больно проворная она.
Я выпила почти четверть бутылки, когда снова позвонила Мартуся.
— Насчет Мела Гибсона не прошло, никто не поверил, — жалобно доложила она. Не говоря уже о де Голле и принце Чарльзе. Любашенко им вообще не соперник. К тому же сейчас он и правда в Японии и не может встречаться с ней в Варшаве. Что касается инкогнито, то уж скорее Клинт Иствуд приедет, чем он. Любашенко все знают в лицо, а про Иствуда подумают, что это не Клинт, а кто-то на него похожий. Пусть приезжает на здоровье и живет хоть в рабочем общежитии. Интересно, хоть одно общежитие для рабочих осталось?
— Не знаю, вроде бы такие реликты еще попадаются.
— И что теперь будет?
— Нет, это ты мне скажи, что теперь будет? Что там у вас вообще творится?
Мартуся набрала в легкие побольше воздуха.
— Мне казалось, я все понимаю, но ты меня так оглушила, что теперь ни черта не разберу. Сейчас, только приведу мысли в порядок...
Мартуся вышла на Иольку, а та в свою очередь — на Данусю. Теперь информация потекла уже в обратном направлении. Оказалось, Бледная Холера уже вовсю готовилась к встрече с иностранным продюсером, когда неожиданно на пороге возник элегантный джентльмен и сказал, что ему надо побеседовать с глазу на глаз с пани Бучинской. Это займет всего несколько минут. Дануся забеспокоилась. Джентльмена она быстрехонько расшифровала как полицейского в штатском. Беседа состоялась в кабинете Дануси. Уж собственную-то квартиру она хорошо знала. Какая конфиденциальность, о чем вы? Разве что толстый ковер на стене немного мешал.
В качестве своего постоянного места жительства Холера назвала адрес бывшего мужа, без колебаний призналась, что знакома с Кшисем и Тупнем, а вот на дате преступления ее заклинило. Что она делала и где была в тот день?
Нет, этого она никак не в состоянии вспомнить. Она уже была в Кракове, это точно. А до того — на пути в Краков. Дорога заняла какое-то время, да. Точнее о времени и датах она сказать ничего не может, глупости ее не интересуют. Она не секретарша у самой себя и не расписание поездов. Сейчас у нее нет времени, у нее важная встреча, и ей надо идти.
Тогда собеседник понизил голос и мягким шепотом сообщил ей некие сведения, после чего Бледная Холера вдруг страшно заторопилась. Самих слов Дануся не расслышала, но уже знает, о чем шла речь...
— Ну? — заинтересовалась я. — И о чем же?
— Подожди, — уперлась Мартуся. Теперь расскажу тебе по порядку, а то у меня все в голове перемешается. Они вместе выбежали из дома Дануси — Бледная Холера и этот парень. Идиотка на бегу хватала вякие тряпки, под руку ей попалась Данусина косметика и что-то там еще. На вопросы Холера не отвечала. Даже не попрощалась. Только мужчина в дверях буркнул, что пани Ева срочно должна ехать в Варшаву. И привет.
— Откуда же тебе известно все остальное ?
— Я как раз тебе рассказываю. Всему свое время!
Дануся оставалась в полном неведении до тех пор, пока Бледная Холера не позвонила ей из поезда. Она, видите ли, забыла взять часы, особенный омолаживающий гель для душа и вечерние туфельки. И чтобы ничего не пропало! Заодно она объяснила цель и причину столь внезапного отъезда. Просто восторг! Ее вызывает Олаф Любашенко, она будет главной звездой в его новом фильме, но надо торопиться, утром он уезжает в Японию.
— Во всем этом лишь существование Японии не вызывает сомнений, — заявила я. — Так он ведь действительно в Японии, ты же мне сама говорила. Значит, завтра утром уезжать он никак не может. Разве что из Японии обратно.
— Успех так ее окрылил, что она никак не могла остановиться. Трещала и трещала, — продолжала Мартуся. — Мол, Грета Гарбо в сравнении с ней — тощая шпротина, а Мэрилин Монро — вообще ничтожество. Хорошо, что она едет в Варшаву, по крайней мере защитит свои интересы. Кажется, кто-то там пытается примазаться, а муж ее — слюнтяй и тряпка и сам не справится. Первый попавшийся прощелыга может его облапошить. Она же не такая дура, чтобы какому-то полицейскому рассказывать, что и когда делала...
— Постой-ка, прервись на мгновение. Какая-то петрушка получается. Она все это выдавала из поезда по сотовому? Так, без передыху, подряд — и про Грету Гарбо, и про прощелыгу?
— Она же не со мной разговаривала, — возразила Мартуся. — Я тебе повторяю, что рассказала Иолька, а она это услышала от Дануси. При передаче данных возможны сбои.
— Насчет сбоев это точно. Любая из баб могла что-то упустить. Но бог с ним, уж очень интересно все складывается. Что еще эта дурра наболтала?
— О том, какая она мастерица на все руки, как великолепно разбирается в людях, всегда добивается то, чего хочет, любого мужика вокруг пальца обведет, любую тайну выведает. Поклонников у нее толпы, а она им хрен даст, ишь чего захотели. В крайнем случае посулит. Замуж она пойдет только за этого
