Какие-то осколки, темный дым…
Какое-то время женщина продолжала работать, не замечая нас. Мы стояли у двери, не издавая ни звука. Я взглянула на Финна, он покачал головой, мол, не стоит ее беспокоить. Он выпрямился, руки сцепил за спиной и стоял неподвижно, как гвардеец в карауле.
Наконец Финн выбрал момент и негромко позвал:
— Элора!
Я могла бы поклясться, что он ее боится. Ого. Финн не из пугливых, в чем я уже не раз убедилась. Да и эти мерзкие витра его явно опасались.
Элора обернулась, и у меня дух захватило от ее величественной красоты. Она была гораздо старше, чем я ожидала, далеко за пятьдесят. Но она прямо-таки излучала элегантность и изящество. Большие темные глаза завораживали. В молодости она наверняка была еще прекраснее.
— Финн?!
В ее низком звучном голосе мне почудилась тревога.
Быстрым, но грациозным движением она поднялась, и Финн поклонился. Тут я растерялась еще больше. Я неуклюже попыталась повторить его поклон, но женщина легко рассмеялась. Разглядывая меня, будто музейный артефакт, спросила:
— Это она?
— Она.
В голосе Финна я уловила горделивую нотку. Ясно, что это было особое задание.
Элора медленно направилась к нам. Длинный подол платья струился по полу, и она словно не шла, а плыла. Передо мной Элора остановилась и, склонив голову, внимательно оглядела с ног до головы. Мой пижамный наряд она явно не одобрила, как и разорванные на коленках штаны, и пятна. Когда же ее взгляд переместился на мое лицо, она осуждающе поджала губы:
— Что приключилось?
Бровь удивленно приподнята, но на лице нет и тени беспокойства.
— Витра.
Финн буквально выплюнул это слово.
— Да? Кто именно?
— Йен и Кира, — ответил Финн.
— Ясно.
С минуту Элора смотрела куда-то мимо меня. Потом вздохнула и перевела взгляд на Финна:
— Ты уверен, что кроме Йена с Кирой там никого не было?
— Поблизости я никого не заметил. И они наверняка позвали бы на помощь. Они были настроены весьма решительно. Йен пустил в ход силу.
Элора вновь посмотрела на меня:
— Я вижу. Но и в таком виде ты очень мила.
Она ободряюще улыбнулась, и я почувствовала, как заливаюсь краской.
— Тебя зовут Венди, не так ли?
— Да.
— Слишком простенькое имя для столь необычной персоны. — Она взглянула на Финна: — Хорошая работа. Молодец. А теперь оставь нас, нам надо поговорить. Далеко не уходи. Ты мне понадобишься.
Финн еще раз поклонился и, пятясь, выскользнул из комнаты. Из-за подобных церемоний мне стало не по себе. Как прикажете вести себя с этой дамой?
— Я Элора. Так ты и будешь меня звать. Понимаю, тебе все здесь непривычно. Я помню тот день, когда сама впервые оказалась здесь. — Она улыбнулась, покачала головой. — Никак не могла взять в толк, где я и что я.
Я молча кивнула.
— Присаживайся. Беседа нам предстоит долгая. — Спасибо.
Я нерешительно пристроилась на краешке софы. Элора прилегла на кушетку. Мягкие складки платья заструились, обтекая ее совершенное тело. Она подперла голову ладонью и разглядывала меня с неприкрытым интересом. В глубине ее прекрасных темных глаз мелькали непонятные искры, словно там кипела укрощенная стихия.
— Не знаю, сообщил ли тебе Финн, но я твоя мать, — сказала Элора.
ВОСЕМЬ
СЕМЬЯ
Нет. Этого не может быть. Они ошибаются. Это какое-то недоразумение. Не могу я быть дочерью столь фантастически утонченной красавицы. Я неуклюжая, резкая, одеваюсь как попало, волосы вечно торчат во все стороны… А ее волосы точно шелк, ничего общего с той мочалкой, что у меня на голове.
— Похоже, не сообщил, — продолжала Элора. — И, судя по твоему озадаченному виду, ты мне не веришь. Однако тут нет никакой ошибки. Я сама выбрала для тебя семейство Эверли и сама доставила тебя к ним. Финн — наш лучший искатель. Так что ты — моя дочь.
— Простите. Я не хотела сомневаться. Просто…
— Понимаю. В тебе пока слишком много от человеческого мира. Не переживай, мы это скоро исправим. Полагаю, Финн рассказывал тебе о трилле?
— Немного.
— Уверена, у тебя накопилось немало вопросов. Позволь мне все объяснить. А после моего рассказа ты сможешь спросить о чем угодно.
Ага, так я и посмею приставать с вопросами к такой неприступной даме.
— Для непосвященных трилле — это тролли. Но термин этот давным-давно устарел. Кроме того, он звучит оскорбительно. Надеюсь, ты понимаешь, что он совершенно нам не подходит. — Элора обвела рукой элегантную комнату, и я торопливо кивнула. — Биологически мы с людьми близкие родственники, но в отличие от них мы живем в гармонии с собой. Мы во многом превосходим людей, мы умнее, красивее, и у нас есть дар, у каждого свой. И наш образ жизни отличается от людского. Во-первых, трилле ведут уединенную жизнь, мы черпаем силы от матери нашей, земли. А свою жизнь мы посвящаем совершенствованию своего дара, который помогает нам улучшить нашу жизнь и защитить нашу общину. Этот город, Фьоренинг, призван сохранять древние традиции народа трилле. В этих традициях и заключается второе наше отличие от людей. Но если приглядеться, то отличие это не столь уж и велико.
Элора задумчиво смотрела в огромное окно.
— Люди отдают детей на воспитание в частные школы и пансионы, но там детей готовят к рабской жизни. У нас же цель иная. Мы стремимся к жизни, полной свободы. Поэтому у нас есть подкидыши. Традиция подкидышей насчитывает сотни, возможно, даже тысячи лет. — Элора перевела на меня внимательный взгляд. — Некогда трилле были обитателями лесов. Но наши поселения были менее… комфортабельными, нежели сейчас. Наши дети страдали от голода и болезней. Никакой системы образования. И однажды трилле решили позаимствовать у людей их преимущества. И некоторые из нас стали отдавать своих младенцев на воспитание людям, подменяя их детей. А повзрослев, наши дети возвращались домой. — Элора немного помолчала. — Но время течет, и все меняется. Изменилась и эта традиция. Как оказалось, подкидыши выгодно отличались от детей, которых мы растили в общине. Крепкое здоровье и отличное образование. В результате мы стали отдавать людям всех своих детей. Так мы получили доступ ко всем преимуществам человеческой жизни, но столь высокий уровень надо было как-то поддерживать. А потому мы оставляем детей в самых благородных и состоятельных человеческих семьях. Подкидыши получают самое лучшее детство, а затем возвращаются к нам, да еще с наследством. Это наследство и является нашей основной статьей доходов. Разумеется, это ни в коей мере не самоцель, но благодаря этому мы в состоянии поддерживать наш уровень жизни. Деньги, полученные от твоей приемной семьи, обеспечат тебе достойное будущее.
