— Постойте. Извините, что перебиваю, но… — я облизала пересохшие губы, — хочу кое-что для себя прояснить.
— Пожалуйста, спрашивай, — с учтивой улыбкой сказала Элора, но голос был ледяной.
Я заговорила медленно, тщательно подбирая слова:
— Вы подкинули меня незнакомым людям, чтобы они дали мне хорошее образование и достойное детство, а затем я получила их наследство и поделилась с вами. Правильно?
— Да. — Брови Элоры надменно взметнулись вверх, выражение лица давало понять, что мой сарказм неуместен.
В любой другой ситуации я бы не стерпела, но эта женщина пугала меня. Она буквально излучала властность, казалось, она лишь одним усилием мысли может разорвать меня пополам. А почему бы и нет? Наверняка у нее какой-то особый дар. Поэтому я промолчала, ограничившись тем, что про себя подвела кое-какие итоги. Эта прекрасная и ужасная дамочка, точно кукушка, подкинула меня другой женщине, которая в результате сошла с ума и чуть меня не убила. А все потому, что Элора не готова была снизойти до того, чтобы возиться с собственной дочерью. А я-то размечталась о настоящей матери и семье.
— Могу я продолжать? — вопросила Элора.
Я кивнула.
Она помолчала, потом раздраженно вздохнула:
— Уже забыла, о чем хотела сказать. Ладно, если у тебя есть еще вопросы, я слушаю.
— А кто такие витра? — Я сменила тему, чтобы немного успокоиться. — Зачем им понадобилась именно я?
— Фьоренинг населяют трилле. Если хочешь, тролли. Когда-то троллей на земле было великое множество, но со временем нас становилось все меньше и меньше. Сейчас на всей планете нас меньше миллиона. Наша община — одно из крупнейших племен троллей, но мы далеко не единственные. И витра — наши соперники. Они стремятся ослабить нас, либо переманивая трилле на свою сторону, либо попросту истребляя.
— То есть витра хотят переманить меня к себе? Но зачем?
— Затем, что я королева.
Она сделала паузу, позволяя мне переварить услышанное.
— А ты принцесса. Ты мое единственное дитя и моя единственная наследница. Финн этого тебе не сообщил?
Я потрясенно молчала.
— Ты принцесса. — Элора снисходительно улыбнулась. — И когда-нибудь станешь королевой трилле. А это большая ответственность.
— Но ведь мне наверняка можно найти замену. Почему обязательно я должна стать королевой? — забормотала я.
— О, не так все просто. Не все мы равны от рождения. Наш род наделен более мощными способностями, чем другие трилле. Ты уже представляешь, что такое дар убеждения, но ты способна на гораздо большее. Витра же, напротив, редко обладают хоть каким-нибудь даром. И, если бы они заполучили тебя, их сила возросла бы многократно.
— А я, значит, одаренная? — язвительно спросила я.
— Да, но дар твой пока толком себя не проявил. Поэтому ты должна жить здесь. Тебе нужно познать и принять наш образ жизни, чтобы в дальнейшем занять место, принадлежащее тебе по праву.
— Ясно.
Наступило молчание. Под взглядом Элоры я разглаживала грязные пижамные штаны. Весь этот феерический бред, в который я погрузилась несколько дней назад, похоже, достиг кульминации. Мне в обычном-то обществе еле-еле удавалось вести себя прилично, а тут вдруг — принцесса.
— Финн останется здесь и будет за тобой присматривать. Раз уж витра за тобой охотятся, тебе нужна защита. Вероятно, у тебя еще немало вопросов. И будут появляться новые. Со временем ты получишь все необходимые ответы. А пока приведи себя в порядок. — И она величественно взмахнула рукой, отсылая меня прочь.
— Погодите, — неуверенно пробормотала я, — а где… Ну… Где мой отец?
— Ах, это… — Элора перевела взгляд на пейзаж за окном. — Умер. Мне жаль. Это произошло вскоре после твоего рождения.
Финн обещал мне другую жизнь в другом мире, где я не буду чувствовать себя чужой. Что ж, мир действительно другой, зато жизнь вполне себе прежняя. Прямо дежа-вю: такая же равнодушная холодная мать и такой же покойный отец.
— Между прочим, никаких денег у меня нет.
— Разумеется, нет. — Элора осталась спокойна. — Доступ к трастовому фонду ты получишь, когда тебе исполнится двадцать один год. Но дар убеждения поможет получить его раньше. Финн считает, у тебя уже неплохо получается.
— Вы ошибаетесь. Насколько мне известно, у меня нет трастового фонда.
Как же мне хотелось уколоть эту высокомерную особу, воткнуть иголку в ее самое уязвимое место. Решила, стало быть, избавиться от ребенка, а заодно и наследство получить? Что ж, не удалось.
— Я выбрала Эверли исключительно за их солидное финансовое состояние, — сообщила Элора спокойно.
— Да, это я уже поняла. Жаль, что не приняли в расчет их психическое состояние. Отец покончил с собой, когда мне было пять лет. Никакой страховки, естественно, мы не получили. Мать ни дня в жизни не работала. Последние одиннадцать лет она живет в психиатрической клинике, на оплату которой ушла большая часть сбережений. Мы постоянно переезжали, бесконечные расходы на новое жилье и новую школу. Мы, конечно, не бедняки, но я сомневаюсь, что мы богаты.
— Что за «мы»? Они не твоя семья! — Элора даже приподнялась на кушетке. — О чем ты толкуешь? Эверли были одним из самых богатых семейств. Ты просто не могла истратить все их деньги.
— Я не знаю, сколько у нас… то есть у них денег, но мы… они никогда не купались в роскоши. Вы попросту ошиблись. И вы, может, не расслышали! — Я почти кричала. — У меня было жуткое детство! Мать пыталась меня убить!
Элору, однако, больше потрясло отсутствие у семейства Эверли несметных богатств, чем покушение на мою жизнь. Я ждала ее реакции.
— Так она оказалась одной из этих? — наконец спросила она.
— Что значит «одна из этих»? — процедила я.
— Видишь ли, иногда приемная мать знает правду. И порой пытается у бить ребенка. И некоторым это удается.
— Так вы понимали, что меня могут убить? — Я вскочила. — Понимали, что меня могут убить, и все равно меня бросили? Вам всегда было плевать на меня, да?!
— Давай обойдемся без сцен. — На лице Элоры проступило раздражение. — Риск минимален, такое случается крайне редко. К тому же ты жива. Никто не пострадал.
— Никто не пострадал?! — Я задрала пижамную куртку, обнажив шрам на животе. — Мне было шесть лет. Мне наложили шестьдесят швов. И это, по-вашему, «никто не пострадал»?
— Что за отвратительные манеры! Принцессе не пристало так себя вести.
Элора величественно поднялась с кушетки, явно желая, чтобы я удалилась. Лицо ее не выражало ничего, кроме крайней степени досады. Ни проблеска сочувствия, ни намека на материнское тепло. Я опустила куртку. Элора проплыла к окну и замерла, устремив взгляд на идиллически-прекрасный пейзаж за стеклом. Она молчала, я тоже. Тишину нарушило появление Финна.
— Что угодно вашему величеству? — поклонился он.
— Венди утомилась. Проводи ее в ее комнату, — не оборачиваясь, распорядилась Элора. — Проследи, чтобы у нее было все необходимое. Ей нужно привести себя в порядок.
— Разумеется. — Финн посмотрел на меня.
Его теплый взгляд подействовал успокаивающе. И хотя теперь я знала, что он лишь выполняет свою работу, все равно приятно было сознавать, что рядом есть хоть кто-то, кто обо мне заботится.
Финн направился к двери, и я заторопилась за ним.
