– Нет, дорогая, – сказал Мак. – Старик был богат как Крез. Все они надеются, что им что-нибудь от него перепадет.
– Он тебе не нравился, так ведь?
– Думаю, – осторожно ответил Мак, – родители были бы счастливее, если бы его не было рядом.
Чтение завещания состоялось в соседней комнате. Поверенный Аллена сообщил Рори, что его дядя изменил намерения и оставил Берримор и все, что относилось к нему, включая права на рыбную ловлю, леса, фермы и сам замок, Национальному тресту Шотландии. Побелев от злости, Рори быстро уехал на двухместном спортивном автомобиле, оставив за собой облако пыли. Он бросил жену с детьми и нянями, и им пришлось ехать следом в автобусе цвета баклажана.
Были и такие из семейства Маккреди, кто остался весьма доволен прожитым днем, несмотря на то что им не досталось ничего из наследства Аллена. Им чрезвычайно приятно было видеть Рори в такой ярости. После отъезда родни покойного Уилл тоже решил ехать без промедления. Он хотел домой, и ему не терпелось увидеть Мин. Он ужасно скучал по ней и не мог подождать даже до завтра.
За все эти годы «лендровер» Мака ничуть не изменился. Мак использовал его как передвижной склад, забитый бананами, газетами, велосипедными ботинками, дорожными картами Швеции, пыльными коробками из-под конфет и прочим хламом.
– Что это? – спросил Уилл, держа в руках какой-то предмет из кожи и металла.
– Мартингал, – ответил Мак. – Из упряжи для непокорных лошадей.
– Слава богу, – сказал Уилл. – А то я думал, что ты используешь это для своих сексуальных извращений. Полагаю, Мак уже рассказывал тебе о них, а, Луиза?
Луиза теснилась на заднем сиденье рядом с большой черной собакой.
– Он просит подружек обматывать его клейкой лентой? – невинно поинтересовалась Луиза. Лабрадор лизнул ее в ухо.
– Только особенных подружек, – ответил Уилл. – Остальным достается бинт.
– Прошу учесть, – добавил Мак, – что в обращении со мной не допускается использование кухонного инвентаря.
– Однажды тебе очень понравилась сбивалка для яиц, – напомнил Уилл. – Как сейчас помню. Масленка тоже долго не могла забыть твоих подвигов.
– Мак, ты можешь попросить Уилла почистить для тебя овощи. Он преуспел в этом деле, – предложила Луиза.
– Знаешь, – сказал Мак, – я не припомню, чтобы хоть раз пробовал что-нибудь, к чему Гаджет приложил руку.
– Молодец. Неудивительно, что ты так хорошо сохранился.
– Куда ты теперь? – спросила Луиза.
– Мне нужно кое с кем встретиться, – ответил Уилл. Мак усмехнулся, но промолчал. – А там будет видно.
Они подъехали к заправочной станции. Уилл отправился запастись в дорогу мятной жвачкой, «Мальборо Лайтс» и диетической кока-колой, но вдруг остановился. Перед магазином, как обычно, для привлечения публики был размещен стеллаж с газетами. Всюду красовалась одна и та же фотография, в самых различных форматах. «ОТВАЖНЫЙ ДУЭТ – НАШЛИ ЛИ ОНИ СВОЮ ЛЮБОВЬ?» – гласил красный заголовок одного из таблоидов под снимком, изображавшим обнимавшихся Мин и Бертранда.
– Что с тобой, приятель? – спросил Мак, проходя мимо, чтобы расплатиться за бензин. И тут он тоже заметил фотографию. – О! – воскликнул он.
– Это правда? – мрачно спросил Уилл.
– Не знаю, – ответил друг. – Ты же знаешь эти газеты – напишут все что угодно.
Уилл прочел отрывок из заметки:
Уилл вернулся в машину к Луизе.
– Купил мне чего-нибудь вкусненького? – спросила она.
– Нет.
– А я-то думала, что ты хотел…
– Я передумал, – сказал Уилл.
– Может, я сама схожу?
– Нет! Оставь.
Возвратившись, Мак обнаружил в своем «лендровере» смущенную девушку и сердитого товарища.
Сначала Уилл собирался отправиться в лондонскую квартиру, но теперь он поинтересовался у Мака, не будет ли он против сменить маршрут.
– Ты не мог бы отвезти меня домой? – спросил он.
– К родителям? – Мак поднял бровь.
– Да, – ответил Уилл, стараясь не смотреть на друга.
– Воля твоя, – сказал Мак.
– Разве? Пожалуй, нет.
Глава шестнадцатая
Когда длиннофокусный фотообъектив поймал обнимающихся Мин и Бертранда, они даже не заметили этого. Ни тот ни другая еще не привыкли к новому статусу знаменитостей du jour,[44] хотя их фотографии распространились повсюду. В один момент они невольно лишились права на неприкосновенность частной жизни.
Тот снимок был сделан возле телевизионной студии, где им предстояло участвовать в очередном ток-шоу и снова рассказывать всей стране, как им удалось положить на лопатки британскую компанию, казавшуюся одной из самых преуспевающих, да еще вкупе с инвестиционным банком «Поллинджер».
Берт задержался у входа и сказал:
– Мин, я хочу, чтобы ты знала: я думаю, то, что ты сделала, просто невероятно.
– Ты и сам был на высоте, – ответила она, улыбаясь аккуратно причесанному американцу.
– Но ты проявила такое хладнокровие, – продолжал Берт. – Наверно, я не мог поступить иначе. Я сделал это ради спасения своей шкуры, а ты – ради другого человека.
– Но ты же мог взять деньги, – заметила она.
– Да уж, мог, – сказал он. – Но почем я знал, что у тебя не было пистолета?
– Но ведь причина не в этом, верно? Ты поступил так из чувства справедливости.
– Ха! Ты разрушаешь мою репутацию. Люди и правда поверят, что мне было дело до этого.
– Думаю, было, – сказала вдруг растрогавшаяся Мин.
– Иди ко мне, – сказал Бертранд и заключил ее в объятия.
– Мы приветствуем наших следующих гостей, которые не нуждаются в долгом представлении, – заявила Фон, пышная блондинка, ведущая «Вашего утра». – Сегодня у нас в студии Мин Хаскелл и Бертранд Стрейдер, англо-американский дуэт, поразивший весь мир разоблачением заговора гигантских масштабов.
