шею.
Мэри наблюдала за ним.
Ангус резко поднял голову и встретился, с удивленным взглядом Мэри. Она изумленно приоткрыла побелевшие от холода губы и опустила взгляд в книгу. Лицо покраснело, но, похоже, не от холода, а от чего-то другого.
Ангус мрачно улыбнулся. Значит, вот в какую игру она захотела сыграть, да? Ну что ж, он положит этому конец.
Он опять склонил голову, но не спускал глаз с окна террасы.
В ту секунду, когда его голова опустилась, голова Мэри поднялась. Через стекло она встретилась с его взглядом и замерла, удивившись, что он смотрит прямо на нее.
Ангус повернул голову к плечу, как фехтовальщик, осознающий собственное превосходство в защите, и подмигнул.
Явно разозлившись, Мэри слегка повела плечом в его сторону, выставив вперед книгу, словно отгораживаясь от мира, хотя теперь она держала ее вверх ногами.
Ангусу следовало остаться довольным увиденным, и он был бы удовлетворен, если бы не видел, как она дрожит от холода.
«Эта девчонка умрет на этой проклятой скамейке. — Ангус нахмурился. — Это не моя проблема, она сама решила там посидеть».
Он упрямо погрузился в чтение одного из своих томов, но все же вскоре обнаружил, что смотрит на Мэри, заметив, что теперь она потирает плечи, а ветер дует еще сильнее.
Проклятие. Так невозможно работать. Он отложил свои бумаги в сторону, встал из-за стола и направился к дверям на террасу. Через несколько секунд он уже стоял перед ней, чувствуя, что ветер намного холоднее, чем он предполагал.
Мэри прикрыла одной рукой глаза от слабого солнца. У нее было такое красное лицо, словно кто-то отхлестал ее по щекам, но она все же умудрилась улыбнуться окоченевшими губами.
— О, лорд Эррол! Какой приятный сюрприз!
— Какого черта вы здесь делаете?
— Читаю, — показала она книгу, словно подтверждая эту ложь.
— Муир доложил мне, будто вы прикованы к скамейке.
— Да, просто я больше не могла таскать за собой бедных лакеев. Они уже совсем утомились.
— Вы их утомили, так будет точнее, — безжалостным тоном заявил Ангус. — Поднимите ногу.
Мэри нахмурилась.
— Поднимите ногу, черт возьми! Я хочу убедиться, что вы действительно прикованы.
Мэри упрямо поджала губы, но приподняла юбки и оторвала от земли левую ногу. Вокруг кожаного сапога висела тонкая золотая цепочка. Она так свободно обхватывала ее лодыжку, что когда Мэри подняла ногу, цепочка соскользнула.
— Упс! — вырвалось у нее, и она мгновенно нацепила ее назад. — Вот.
— Да это не цепь, это ожерелье.
— Все, что у нас было. — Мэри спрятала ногу под юбки и зябко потерла плечи. — Муир не пожелал прикрепить ту, что могла бы ободрать мои новые с-сапоги. Я не слишком богата, как вам известно. Мой отец…
— Викарий. Знаю, знаю.
Ангус провел рукой по волосам и стиснул зубы, чувствуя, как ветер задувает под сюртук. Черт, как холодно.
— Перестаньте хмуриться, — улыбнулась Мэри и похлопала по скамейке рядом с собой: — Присаживайтесь. Здесь просто прекрасно.
— Я замерзну насмерть, как, впрочем, и вы, если сию же минуту не пойдете в дом.
Он уже замерз, его тонкий сюртук никак не соответствовал погоде и леденящему ветру, который кружил по саду, раздувая густые кудряшки Мэри.
— Вы п-приглашаете меня в библиотеку? — оживилась Мэри.
— Нет.
Улыбка сползла с ее лица, и теперь до уха Ангуса совершенно явно донесся стук зубов.
— Тогда я ос-стаюсь з-здесь. М-может, и холодно, но все равно красиво.
Да, Мэри была красива. Даже с покрасневшим от холода носом и пурпурными щеками она все равно была прекрасна.
— Идите в дом, — злясь на собственное непостоянство, приказал Ангус. — Немедленно.
— В в-вашу библиотеку? — упрямо повторила Мэри.
— Почему вы хотите пойти именно туда? — нахмурился Ангус.
— Потому что вы там. Если бы я могла просто посидеть там, пока не согреюсь… — торопливо добавила она, видя его нерешительность. — Это все, о чем я прошу. — Ее карие глаза с надеждой смотрели на Ангуса. — Пожалуйста. Я больше не хочу сидеть в своей комнате одна.
Ее глаза светились искренностью.
— Ну хорошо, черт возьми! — услышал свой голос Ангус и почувствовал досаду. — Можете посидеть там у камина, пока не согреетесь. Но это все.
— О, большое в-вам с-спасибо, — с готовностью вскочила Мэри.
Она приподняла скамейку с одной стороны, чтобы снять цепочку с одной ножки, потом поболтала ногой, стряхивая свои оковы на землю.
— Ну вот.
Она подняла цепочку с земли и со счастливым видом сунула в книжку.
Ангус направился в библиотеку, даже не посмотрев, пошла ли Мэри за ним следом. Он закрыл за ней дверь и, когда повернулся, обнаружил, что она уже расположилась в его любимом кресле у огня.
Ангус поморщился, но ничего не сказал и прошел к своему столу. Он быстро привел в порядок бумаги, но так и не поднял глаза на свою гостью.
А она оказалась не такой уж тихой. Пару минут подержав сапоги над огнем и подув на окоченевшие пальцы рук, Мэри встала и начала бродить по библиотеке. Ангус следил за ней боковым зрением и постоянно отвлекался, когда она прикасалась то к одному предмету, то к другому, издавала тихие возгласы восхищения над разными предметами антиквариата. Ангус был готов взорваться. Как раз в тот момент, когда он уже хотел указать ей на ее место, Мэри шлепнулась назад в его любимое кресло с таким видом, как будто оно принадлежало ей.
Мэри так неожиданно повернула голову в его сторону, что Ангус не смог скрыть, что смотрит на нее. Она печально улыбнулась и кивнула на ноги:
— Камин — это прекрасно. Я наконец смогла почувствовать пальцы.
Ангус коротко кивнул ей и подвинул к себе книгу, притворившись, будто читает.
Он не понимал, почему его так раздражает присутствие Мэри здесь, в библиотеке. Как разумный человек, он должен был признать, что его реакция обусловлена не только обстоятельствами, но и чем-то еще. Она пробудет здесь ровно столько, сколько ей потребуется, чтобы согреться, а потом он отправит ее назад, в ее спальню, дожидаться приезда Янга.
Из-за подозрительности Нисона теперь и здесь могут возникнуть сложности. Неужели он прав? Неужели Янг — один из тех, о ком их пытался предупредить Майкл?
— Могу я задать вам вопрос? — Мягкий голос Мэри скользнул по его натянутым нервам словно шелк.
— Нет.
Ангус нашел последние бумаги от Королевского общества и разложил их перед собой, решительно настроившись не доставлять ей удовольствия своим вниманием.
Мэри наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Поначалу он, казалось, слишком рассердился, обнаружив ее на улице, но потом все же потребовал, чтобы она вернулась в дом и согрелась у камина.
Ну ладно, может, он вовсе и не требовал этого, но и не слишком протестовал, когда она предложила. Ангуса Хея трудно было понять. Вспыльчивый и быстро приходящий в раздраженное состояние человек, который удерживает людей на расстоянии вытянутой руки, набрасываясь на них, как будто он — король, а
