— Акимка, что ли, тебя обидел?
— Нет, — опять ответила мать.
Он готов был казнить себя за это, но ничего не мог сделать с собой — им не о чём было говорить, он удивлялся, мучился, специально искал и не находил слов и сейчас поднёс к ночнику газету, чтобы почитать или сделать вид, что читает.
— Игорь, — сказала мать. — Ты должен поехать к папе.
— Что случилось, мама?
Она ещё раз улыбнулась, по обыкновению несмело, даже пришибленно — ему не нравилось это, он давно хотел сказать ей, но стерпел, а она покачала головой с хорошо уложенными, подкрашенными и пахнущими лаком волосами — единственное, чего она, думая о себе, не забывала делать каждый день, будто каждый день ждала отца.
— Ничего особенного… Просто папа закончил экспедицию и, наверно, скоро приедет… Там были люди из министерства…
— Ты сегодня ходила в министерство?
— У папы плохо с ногами. Если бы ты поехал и помог ему собрать вещи, словом, вообще помог… Не сможешь?
Об этом излишне было спрашивать. Мать встала.
— Соберу тебе баул.
— А когда ехать-то?
— Я уже купила билет… Поезд в шесть утра. — Мать остановилась и посмотрела на него с испугом и надеждой. — Не сможешь?
— Мама! Ты хотела собрать меня в дорогу.
Она только прикусила губы, и ему передалось её смятение, от которого захотелось тут же бежать.
— Я сам соберу.
— Спасибо, — сказала она и даже не посмотрела на него.
Он вскочил, но не успел дойти до двери.
— Игорь!
Он оглянулся. Мать вытерла платком глаза.
— Я могу поговорить с тобой как со взрослым? Ты ведь у меня уже большой…
Он прикрыл дверь плотнее, потому что была ночь и Акимке полагалось спать, взрослые разговоры его не касались, а он имел привычку вмешиваться во всё и смеяться, считая себя самым умным в доме. Игорь посмотрел на часы, зачем-то снял ботинки и оставил у двери. Может быть, чтобы не шуметь, может быть, чтобы оттянуть начало разговора, какая-то она была странная — мать… Он подвинул старое кресло поближе к ней и забрался в него с ногами, привалившись боком к продавленной спинке.
— Ну?
— Видишь ли, Игорь…
— Ну же!
Она сказала, что он уже большой, а сама ещё не верила. Бедная мама! Через месяц ему сдавать экзамены в институт, а сегодня он… Как предупредить Катю об отъезде — вот проблема! Остальное — мелочи.
— Не знаю, как тебе и сказать… Это сложно…
— О сложном надо говорить просто, — поощрительно сказал он. — Папа учил меня… Чем сложнее дело, тем проще должен быть разговор. А то запутаешься… Так что?
— У папы там есть женщина, — сказала она всё с той же жалкой улыбкой, но так просто, в самом деле, что всё было понятно, а он ничего не понял.
— Какая женщина?
— Которую он, вероятно, любит…
— Папа? — давясь, прошептал он, спустил ноги с кресла и наклонился, весь подался к ней, оторвавшись от спинки.
— Успокойся, — сказала мать.
— Чепуха какая-то! — крикнул он, забыв об Акимке. — Кто тебе сказал?
— Не важно.
— Важно! Враньё!
— Нет, Игорь… Прости меня, что я тебе… Мне не с кем больше… У меня никого…
— Не верю.
Он развёл своими длинными руками. Потом долго сидел молча, так долго, что стало слышно, как монотонно капает вода из крана на кухне.
— Кран течёт, — обронила мать.
— Посмотреть, починить?
— Не надо.
— Я же уеду!
— Вызову водопроводчика…
— Мама!
Они опять посидели молча. Из кухни доносилось: кап, кап, кап…
— Отец тебя любит, всегда о тебе помнит… Из-под Оренбурга привёз редкий платок… Из тайги мех, эту лису. Из Бухары пиалу… и поднос.
Она слабо кивала головой, а смотрела куда-то мимо него, как слепая. Вскочив, он схватил мать за плечи и стал трясти.
— Я убью её! Это… — сдавленный голос его оборвался, а она подняла на сына прозревшие глаза и посмотрела на дверь.
— Не кричи!
Игорь рухнул в кресло, как будто его неожиданно ударили.
— Это жизнь, — сказала она. — То Шилка… То Каракумы… Год, два, десять. Там, далеко, его работа, сложности, и нужен кто-то близкий, а я тут, где вы… Вас ведь не оставишь…
Он вдруг почувствовал, что всё правда, так быстро и осмысленно она сказала свои слова, так давно думала и знала, наверно…
— Мы виноваты?
— Игорь!
— Ты виновата? Стирала, кормила нас с Акимкой, а сама… Так и недоучилась…
— Игорь!
— Бабушка виновата, что умерла, не дождавшись, пока мы вырастем?
— Я не то хотела сказать.
— А что ты хотела сказать?
— Я хотела сказать тебе, что, если ты обидишь отца или её…
— Кого? Эту…
— Да! — отозвалась она незнакомо. — Да, Игорь. Я приказываю тебе. Не смей.
— Но, мама…
— Я сама поехала бы… Но не могу.
— Из-за Акимки, конечно?
— Не могу! Ты меня понял, Игорь?
Вдруг его озарило.
— Ты о ней думаешь, а она о тебе думала?
— Игорь!
— Девка, девка, девка! Конечно, девка!
— Ты оскорбляешь отца!
— Зачем ты посылаешь меня туда?
— Привези его.
— Ты боишься, что он не приедет? Из-за неё?
