Занавеска рядом со шкафом прикрывала вход в ванную. Все.
Хм… Что-то не припомню в своем доме подобной комнаты.
Тьфу, чтоб мне провалиться! Я ж в родовом гнезде Аторре! Меня сюда Элли приволок. Только когда это было: еще сегодня или уже вчера? Скорее все же вчера – на подоконнике лениво посапывала Миледи и просыпаться явно не собиралась. Значит, времени прошло уже много.
Встать я не успел – входная дверь распахнулась, явив мне хмурого, словно грозовая туча, патриарха Аторре и незнакомую дриаду. Ну и что им от меня надо?
Вздернул брови, оглядывая вошедшую парочку, и аккуратно, стараясь не тревожить больную голову, сел.
– Где я? – хрипло каркнул я. И пусть я и без того это знаю, но убедиться не помешает.
– Ты в комнате, которая станет твоим домом на ближайшее время, – сухо ответил дед. – Так что привыкай.
Не понял… А куда дели мое нир-аш-алэ? Пустили на дрова?
– Ты наказан, – оценив степень перекошенности моей рожи, решил снизойти до пояснений рыжий. – И пока будешь жить здесь. Завтра утром ты идешь на тренировку к своему новому наставнику, после обеда тебя будет ждать уважаемый Келло ара Селерре, под руководством которого ты начнешь изучать все тонкости облика знатных эльфов, а следом будешь приходить ко мне. Зеленая Веточка, – кивок в сторону дриады, – послужит тебе проводником. Ты еще недостаточно хорошо знаешь мой дом, чтобы не заплутать в нем. Понял?
– Понял, – кивнул я. Чего тут не понять? Меня решили за что-то (так и не понял, за что же именно) наказать, а заодно и засадить за учебу – чтобы зря времени не терял. Ну а дриада – конвоир, следящий, чтобы я не сбежал.
Яснее ясного. Но отчего же на душе так мерзко?
– Вот и отлично. – Дед развернулся и стремительно покинул комнату. Зеленая Веточка бросила на меня последний взгляд и вышла вслед за хозяином дома.
Вот так, собственно, я и угодил в опалу.
С утра пораньше – между первым и вторым рассветами – меня пинками выгоняли из кровати и под сочувственное верещание фамилиара за пару атисс приводили в порядок путем макания головой в ледяную воду. Следом совали в зубы пару бутербродов и вышвыривали из комнаты на тренировку – когда через дверь, но чаще я ласточкой вылетал в окно, сшибая на своем пути все возможные ветки. К концу пятого дня возле моего окна возникла широкая проплешина в кроне нир-аш-алэ. И чую, это еще не предел…
Недалеко от родового древа на тренировочном поле меня ждал Тис. Я не знаю, как именно зовут этого внешне полностью соответствующего земным представлениям о красоте эльфов ушастого, но прозвище Тис эта черноволосая, с темно-зелеными глазами смазливая скотина заработала от меня в первый же день. Клянусь собственными крыльями! Если бы передо мной поставили выбор: надеть ошейник и пойти в добровольное рабство к приснопамятному колдовастику или продолжать тренировки под руководством этого эльфа – я предпочел бы рабство! О рабах заботятся, их кормят, поят… И не отрубают пальцы почем зря! Методы стимулирования у этой твари такие, видите ли! Раз у меня конечности могут отрастать без помощи магистров Жизни, то можно их и пару раз укоротить, чтобы в следующий раз быстрее двигался. А то, что у меня с этим ушастым разница в опыте на пару тысяч лет, – это ничего?
На мою беду, Тис был как раз одним из тех эльфов, про которых у людей принято рассказывать только опасливым шепотом и под покровом ночи. Одним из героев кровавых легенд самих эльфов.
Не знавший в жизни иной радости, кроме упоения боем и кровью, этот эл'феа больше походил на дикого зверя, пойманного во время охоты и посаженного на короткий поводок. Но при этом зверя, бесконечно преданного князю. Скажи эльфийский правитель: «Фас!» – и Тис пойдет крошить всех подряд – даже женщин и детей, не считаясь с собственными ранами и не останавливаясь до тех пор, пока сам не умрет. Идеальная машина для убийств.
В миру Тис был тренером княжеских стражей, и даже среди этих отчаянных о Тисе говорили с опаской и огромным уважением. Сам я этих разговоров, разумеется, ни разу не слышал, но Рай, тоже являющийся стражем, узнав у своего отца, кто меня будет тренировать, аж передернулся.
– Не перечь ему! – быстрым шепотом наставлял он меня. – А лучше вообще молчи, пока тебя не спросят! Делай все, что он прикажет, быстро и беспрекословно. А самое главное – не смотри ему в глаза!
Последнего совета я не послушался в первый же день – и честно скажу, темно-зеленые глаза, полные холодного, расчетливого гнева и презрения ко всему миру, еще не один сеад стояли перед моим внутренним взором. Брр… ужас какой! Бешеный волк на тонком ремешке, только что слюна не капает.
Не знаю, как дед уговорил Тиса поработать моим тренером, но факт остается фактом: за эти проклятые пять дней я сполна ощутил себя и ублюдком, и уродом, и проклятым подзаборным выродком, и плешивым щенком, и еще кем похуже… В общем, всем, кем только называл меня новоявленный наставник по боевым искусствам. Хапнул унижения полной пастью, что называется.
С какой теплотой я теперь вспоминал оставшегося в Саррисе мастера Лиира! С какой радостью я бы сейчас вернулся в замок и получил от седовласого человека десяток пинков! По сравнению с Тисом Лиир был просто душкой. А я, придурок, не ценил… Правду говорят: не сравнив, не узнаешь! Сравнил, на свою голову. Как бы теперь вообще ее не лишиться.
Тренер стражей говорил очень тихо и редко, предпочитая молча бить на поражение. Сумел увернуться – получил оскорбление. Нет – били до тех пор, пока не валился с ног. Без единого звука.
Самое мерзкое, что от этого наказания-обучения было не отвертеться: во время этих так называемых тренировок возле поля зорко бдил Рай. И он только поддерживал Тиса! Сволочь. Предатель…
По поводу наказания и его жесткости у меня состоялся разговор с Эллисааном. Я всерьез обдумывал идею плюнуть на все и, послав всю семейку Аторре темным лесом, узкой тропкой да ковыльной тихой степью уйти… Да хотя бы на соседний материк! И пусть Лес на обоих материках составляет единое государство, но там Аторре не живут! Как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Да я даже согласился бы жениться и перейти в род супруги, только чтобы меня «отвязали» от собственного нир-аш-алэ и позволили перебраться подальше от сумасшедших рыжих эльфов с бешеными желтыми глазами! В крайнем случае, убрался бы обратно в имперский замок. Смог бы, не рассыпался!
Удержала меня, как ни странно, Саила, тоже присутствующая при той беседе. Она долго извинялась передо мной за поведение мужа и сына, в буквальном смысле слова на коленях умоляла потерпеть еще немного, а потом попыталась объяснить, почему патриарх решил так резко закрутить гайки. Слов было сказано много, и не все они были приятными для побуревшего Элли и отсутствующего дедули. Но смысл их сводился к следующему: Аторре – палачи. Не только княжеские убийцы, как это принято считать. Палачи. И бьют они либо сразу и насмерть, либо любят потерзать свою жертву. Причем эти стремления заложены едва ли не на генетическом уровне, и сдерживать их, скажем так, не очень легко. Изредка – примерно раз в столетие – кого-то из Аторре в очередной раз капитально срывает с катушек, и в нем просыпается жаждущий крови палач, но за этим всегда очень зорко бдят при помощи специального артефакта князья. При первых тревожных признаках этот эльф ближайшим же порталом выкидывается подальше от Леса. Пусть себе на воле порезвится. Разбойничков там порежет, пиратов погоняет…
Удивительно, что Аторре вообще не истребили на корню, с такими-то наклонностями! Но хороший палач, способный разговорить любого даже без применения подручных инструментов – редкость. А если этот палач вдобавок обладает навыками профессионального шпиона и беспрепятственно вхож во дворец любого правителя этого мира, то он вообще ценится на вес золота. А пара трупов – это же такая мелочь, право…
Почему же в этот раз деду позволили сорваться, когда он был в Лесу? Не знаю. Но Саила говорила что- то о са'арах и делах темного храма. Н-да… Чует мое сердце, что верховный, если все же вспомнит о своем обещании и явится меня учить, будет долго отвечать на вопросы… И я буду не я, если не выбью из него все возможные ответы! Пусть даже ценой собственного здоровья и остатков душевного спокойствия.
После скудного обеда следовало трехсеадное моральное истязание в компании дедка-парикмахера и чем-то провинившейся (добровольно работать моим манекеном никто бы не согласился!) девушки-служанки из княжеского дворца. Далее я под чутким руководством Зеленой Веточки, приносившей мне бутерброды, шел в кабинет деда – на очередной разговор ни о чем, длящийся до самого отбоя. Действительно ни о чем.
