— Рыбалка — это легко, — говорит Такер через два часа, после того как продемонстрировал мне все элементы этого процесса с безопасного расстояния от воды, на траве вдоль реки Снейк. — Ты просто должна думать, как рыба.
— Точно. Думать, как рыба.
— Не смейся, — предупреждает он. — Посмотри на реку. Что ты видишь?
— Воду. Камни и ветки, и глину.
— Смотри внимательнее. Река — это особый мир, где переплетены движение и затишье, глубина и мелководье, свет и тень. Если ты посмотришь на реку как на ландшафт, в котором рыба обитает, будет легче поймать ее.
— Хорошо сказано. Ты что у нас ковбой-поэт?
Он краснеет, что я нахожу совершенно очаровательным.
— Просто наблюдай, — бормочет он.
Я всматриваюсь вглубь реки. Она действительно выглядит как кусочек рая. Здесь золотистые пылинки света скользят сквозь воздух, глубокие тени ложатся вдоль берега, осины и тополи колышутся на ветру. И над всем этим — сверкающая река. Она живая, торопящаяся и бурлящая, ее изумрудная глубина полна тайн. И, вероятно, полна чудесной, вкусной рыбы.
— Давай сделаем это, — я поднимаю удочку. — Я клянусь, что думаю как рыба.
Он фыркает и закатывает глаза.
— Ну хорошо, рыбка, — он указывает на реку. — Вон там песчаная отмель, где ты можешь встать.
— Позволь мне уточнить, правильно ли я тебя поняла. Ты хочешь, чтобы я стояла на отмели посреди реки?
— Ага, — отвечает он. — Будет немного холодно, но думаю, с этим ты справишься. У меня нет ни одних резиновых сапог твоего размера.
— Это одна из твоих уловок, чтобы спасти меня? — я поднимаю голову и щурюсь от солнца. — Потому что не надейся, что я забыла наши прыжки с дерева.
— Неа, — отвечает он, усмехаясь.
— Ладно, — я делаю шаг в воду, морщась от холода, затем еще и еще, пока она не доходит мне до колена. Я становлюсь на краю узкой отмели, на которую указывал Такер, пытаясь занять устойчивое положение на гладких камнях под моими ногами. Вода холодная, и течение у моих голых ног сильное. Я распрямляю плечи и регулирую положение рук с удочкой, как он показывал мне раньше, жду, пока он проберется ко мне, и мысленно повторяю его советы.
— Это одна из моих любимых наживок, — говорит он. Его руки движутся быстро, грациозно, укрепляя на леску кусочек пуха и крючок, которые, видимо, в воде должны выглядеть как насекомое. — Бабочка- поденка[70].
— Мило, — отвечаю я, хотя и понятия не имею, о чем он говорит. Мне это напоминает обыкновенную моль. Для рыбы, вероятно, это выглядит как потрясающее угощение.
— Все готово, — он отпускает леску. — Теперь сделай это так же, как мы пробовали на берегу. Два взмаха назад на два часа, один — вперед, на десять[71]. Когда сделаешь взмах вперед, расслабь руки, чтобы остаться примерно на девяти.
— Два и десять, — повторяю я. Я поднимаю удочку и делаю взмах назад, туда, где, я надеюсь и есть два часа, а затем направляю ее вперед.
— Мягче, — наставляет Такер. — Постарайся попасть около того бревна, чтобы рыба подумала, что это славный сочный жук.
— Точно, думать как рыба, — произношу я с неприличным хихиканьем. Я стараюсь. Десять и два, десять и два, раз за разом, леска вращается вокруг меня снова и снова. Мне кажется, что я все поняла, но проходит десять минут, а ни одна рыба не обращает ни малейшего внимания на мою бабочку-поденку.
— Не думаю, что смогла обмануть их.
— Твоя леска слишком натянута и поэтому наживка дрожит. Постарайся не двигаться, как стеклоочистители машины, — говорит Такер. — Тебе нужно замереть, когда делаешь взмах назад. Ты забываешь сделать паузу.
— Прости.
Я могу ощутить, как он смотрит на меня, и это откровенно нарушает мою концентрацию.
Рыбалка не мой конек, осознаю я. Я не провалилась только потому, что не высовывалась — я просто тихая неудачница.
— Это весело, — говорю я. — Спасибо, что взял меня с собой.
— Да, это мое самое любимое занятие. Ты не поверишь, каких рыб мне удалось поймать в этой реке: ручьевую форель, радужную форель, лосося Кларка, кумжу. Настоящий лосось Кларка встречается все реже, вообще-то, они вырождаются из-за радужной форели.
— Ты бросаешь их обратно? — спрашиваю я.
— В основном. Так они вырастают и становятся более крупными и умными рыбами. Таких приятнее потом поймать. Я всегда отпускаю лосося Кларка. Но если поймаю радужную форель, то отношу ее домой. Мама готовит обед из рыбы, просто поджаривает ее в масле с солью и перцем, иногда добавляет немного кайенского перца, и они почти тают во рту.
— Звучит бесподобно.
— Что ж, может, однажды ты поймаешь такого.
— Может быть.
— Завтра у меня выходной, — говорит он. — Хочешь встретиться со мной на заре и понаблюдать за восходом солнца с лучшей точки обозрения в Титоне? Это, в каком-то смысле, особенный день для меня.
— Конечно, хочу. — Должна признать, что среди всех возможных отвлекающих факторов, Такер — вне конкуренции. Он продолжает предлагать мне разные вещи, а я продолжаю говорить «да». — Никогда не думала, что лето закончится так быстро. А я считала, что оно будет тянуться бесконечно. Оу, я, кажется, вижу рыбу!
— Подожди, — выдыхает Такер. — Сейчас просто сделай оборот удочкой.
Он ступает ко мне в тот же самый момент, когда я направляю удочку назад. Крючок зацепляется за его ковбойскую шляпу и сбивает ее с его головы. Он чертыхается сквозь зубы, пытается поймать ее, но промахивается.
— Упс! Прости, мне так жаль! — Я ловлю леску, чтобы освободить шляпу от крючка. Я передаю ее Такеру, стараясь не хихикнуть. Он немного сердито смотрит на меня и выхватывает ее из моих рук. Мы оба смеемся.
— Думаю, мне повезло, что это была шляпа, а не мое ухо? — говорит он. — Постой спокойно хотя бы минуту, окей?
Он пробирается в воду и подходит, чтобы стать позади меня, так неожиданно близко, что я могу ощутить его запах: крем от загара, печенья «Oreo»[72] по какой-то неведомой причине, смесь репеллента от насекомых и запаха речной воды, и мускусный привкус парфюма. Я улыбаюсь, неожиданно встревоженная. Он делает шаг вперед и берет прядь моих волос своими пальцами.
— Твои волосы ведь не рыжие, правда? — спрашивает он, и дыхание замерзает в моих легких.
— О чем это ты? — давлюсь я. Когда сомневаешься, научилась я у мамы, отвечай вопросом на вопрос.
Он качает головой. — Твои брови. Они похожи по цвету на темное золото.
— Ты сейчас пялишься на мои брови?
— Я смотрю на тебя. Почему ты постоянно пытаешься скрыть, насколько ты красивая?
Кажется, он смотрит вглубь меня, словно видит меня такой, какая я есть на самом деле. И на мгновение я хочу рассказать ему правду. Безумие, я знаю. Глупо. Неправильно. Я пытаюсь сделать шаг назад, но моя стопа соскальзывает, и я почти опрокидываюсь в реку, но он успевает поймать меня.
— Упс, — произносит он, обвивая меня обеими руками, чтобы удержать меня. Он притягивает меня
