ответила она. – Не обижайтесь, вас я не имею в виду, с вами все в порядке, но остальные ужасно меня раздражают. Тара все время психует. Кэт думает только о том, как она выглядит перед камерой, Беверли и Дирк при первой же возможности спешат уединиться и заняться – сами знаете чем – просто от скуки. Мистер О'Коннел, хоть он вообще-то славный, все время пьет и думает, что если он будет запивать этой мятной гадостью, то никто не заметит, а мамочка горстями глотает таблетки и ловит кайф.
– Если это тебя беспокоит, то в моей аптечке она найдет только тампаксы и тиленол.
– Вот это да, – сказала Хизер. – Вам надо дать медаль.
– Хизер, на самом деле я хочу только одного: чтобы мы хорошо сыграли нашу сцену. Я бы многое еще могла сказать, но, кажется, ты не слишком расположена слушать.
Хизер встала, взяла блюдо с мороженым и унесла в дом. Через несколько секунд оттуда донеслось звякание ложки о тарелку, затем звук льющейся воды.
В этот момент Сильвия Льюисон вышла в сад. Вид у нее был почти безумный, лицо перекошено от напряжения.
– Где Хизер? – спросила она визгливо, как будто Фэй нарочно спрятала ее дочь.
– Она помогает убирать посуду. Присядьте, Сильвия. Что вам налить: чай или кофе?
Сильвия плюхнулась в кресло и воинственно посмотрела на Фэй.
– Мне бы хотелось, чтоб вы знали, что представляет собой Хизер. Она капризна и дерзка, как и любая девочка ее возраста, но она невероятно талантлива. Хизер ждет большое будущее, Фэй, вот увидите. Она уже блестяще проявила себя у Диснея. Вы видели «Мою любимую выдру»?
Фэй ответила, что нет.
– Ну что ж, – миссис Льюисон шарила взглядом по сторонам, словно в саду было что-то спрятано. – Что ж… – повторила она, теряя нить разговора.
Неудивительно, что у Хизер такой скверный характер. Ее мать была просто помешанной. Фэй повторила предложение:
– Чай или кофе?
– Спасибо, чай. – Миссис Льюисон резко выпрямилась.
Хизер появилась в дверях и, подняв одну бровь, кивком головы указала на мать.
– Теперь вы поняли, о чем я говорила? – промурлыкала она.
– Хизер, пойди почитай что-нибудь или посмотри телевизор, а мы с твоей мамой пока поговорим.
– Вы, наверное, думаете, что я выберу телевизор? А вот и нет. Я люблю читать. – Хизер подошла к книжной полке.
– В маленькой комнате наверху еще больше книг.
– А вот «Дочь сенатора», – сказала Хизер, радостно вытаскивая книгу. – Я уже читала ее, но некоторые места мне хотелось бы перечитать.
Фэй полагала, что девочке рано читать эту вещь, но Хизер уже свернулась калачиком на кушетке, быстрые пальцы перелистывали страницы наверняка в поисках любовных сцен. Фэй пошла вскипятить чайник. Когда она вернулась, Сильвия Льюисон сидела в той же позе.
– Сильвия, вы, по-моему, расстроены. Вас что-нибудь беспокоит? – Она налила гостье чаю и подождала, пока вопрос дойдет до нее.
– Все в порядке. Хизер, наверное, рассказала вам. По-моему, все идет великолепно. Меня просто нервирует местный климат. Хизер блестяще справится с ролью. Не знаю, что я сделаю, если что-нибудь сорвется.
– А почему что-то должно сорваться?
– Видите ли, – вздохнула Сильвия, – Хизер боится высоты. Не говорите ей, что я вам сказала, но она боялась высоты с самого рождения. Вы помните сцену на яхте, где сенатор прыгает в воду с Рози на руках?
Фэй кивнула головой, чувствуя, что ей не хотелось бы услышать то, что последует дальше.
– Я повела Хизер в бассейн около нашего дома. Там есть вышка для прыжков в воду, около пятнадцати футов. По-моему, яхта, которую арендовали для съемок – «Принцесса», – примерно той же высоты. Я объяснила Хизер, что это для ее же пользы…
– Но зачем? Можно было взять дублера. Совсем не обязательно, чтобы Хизер…
– Нет, обязательно. Это было еще до того, как ее утвердили на роль. Если бы я сказала, что ей нужен дублер, они могли бы взять какую-нибудь другую девочку. Мне хотелось, чтоб она была готова к любым неожиданностям. Видели бы вы ее, когда она стояла на вышке. Белая как полотно. Вы понимаете, что бояться было нечего. Она великолепно плавает. Я просто хотела, чтобы она победила свой страх и прыгнула.
Фэй почувствовала к Сильвии Льюисон глубокое отвращение.
– Я просто стояла у бассейна и смотрела на нее. Она понимала, как это важно, к тому же на лестнице стояли другие люди, и ей было неудобно, что она их задерживает. Наконец она прыгнула и обнаружила, что ничего страшного не случилось. Я заставила ее повторить это несколько раз – просто, чтобы она почувствовала себя уверенно, – и в шестой или седьмой раз она уже прыгала, как спортсменка. Она по- прежнему боится высоты, но ни за что на свете в этом не признается. Вот какова Хизер. Ее приходится подталкивать, но если она поймет, что это необходимо… – Сильвия развела руками, как человек, уверенный, что поступает правильно. – Теперь вы знаете, – продолжала миссис Льюисон, – что мне пришлось пережить. Неудивительно, что нервничаю. Я все должна сделать для того, чтобы Хизер с блеском сыграла свою роль.
«Так вот каковы сценические мамаши, о которых ходят легенды», – подумала Фэй. Она много слышала о них, но никогда не встречала. Мамаша, которая пойдет на все, вплоть до убийства, чтобы ее дочь прославилась.
Должно быть, Сильвия приняла ужас во взгляде Фэй за восхищение, потому что она сказала:
– Люди считают, что быть матерью звезды, звезды-ребенка, легко. Они считают, что ты просто сидишь и радуешься успехам своего чада. Я – живое свидетельство тому, что это не так. И стала готовить ее к сцене, как только она научилась ходить. Я даже пожертвовала для нее своим браком. Мистер Льюисон считал, что нельзя отнимать у Хизер детства. «Сильвия, – говорил он, – пусть она останется ребенком». Но я не соглашалась. «Если я позволю ей бездумно наслаждаться детством, Пит, то она, когда подрастет, превратится в большой толстый нуль, а я не об этом мечтаю для своей дочери». – Она жадно отхлебнула чаю, словно воспоминания о тяжких трудах пробудили в ней жажду. – Вы мать, Фэй, вам не нужно этого объяснять. Я слышала, ваша дочь делает огромные успехи в агентстве своего отца. Если не заниматься ребенком как следует, то в один прекрасный день вы обнаруживаете, что ваша дочь-школьница беременна и накачивается наркотиками.
Представив себе Кейси, накачивающуюся наркотиками, Фэй улыбнулась, но ей не понравилось, что Сильвия вообразила, что они заодно.
– Скажите мне: правда, что вы запрещаете Хизер есть мороженое из-за того, что у нее появятся прыщи? По-моему, ей рано беспокоиться о коже.
– Это одна из моих хитростей, Фэй. Я готовлю ее к тому, что ей понадобится впоследствии. Никакой пиццы, никакого мороженого, никаких конфет, никаких гамбургеров. Тогда у нее не возникнет соблазна в будущем. Хизер занимается гимнастикой, балетом, аэробикой и музыкой. Это – солидный багаж, система, помогающая выработать характер, без которого не стать звездой.
Услыхав легкий стук в дверь, они обернулись и увидели Хизер, которая просила разрешения выйти в сад. Под мышкой она бережно держала «Дочь сенатора», на ее лисьем личике застыло хитрое выражение. Она многозначительно посмотрела на мать.
– Миссис Макбейн, наверное, от тебя уже устала, – произнесла она. – По-моему, нам пора идти. Тебе не кажется, мамочка?
– Господи, я совсем забыла о приличиях! – воскликнула Сильвия. – Хизер, поблагодари Фэй за прекрасный ленч.
– Благодарю вас, – сказала Хизер, пристально глядя холодными голубыми глазами в глаза Фэй. – Надеюсь, вы провели время так же приятно, как и я.
Фэй показалось, что все матери слились в один образ, угнетающе далекий от совершенства. Кейси,
