Перед ярко пылавшим огнем стояли два стула. Ричард расхаживал по комнате.
— Мэдселин! — воскликнул он и с любовью поцеловал ее в щеку. — Мне так приятно, что ты хорошо выглядишь. А я боялся, что наш край покажется тебе несколько… скучным.
Он внимательно рассматривал ее своими темными глазами, словно пытаясь, что-то разглядеть.
Она улыбнулась ему.
— Я должна признать, что ваша земля гораздо гостеприимнее, чем я могла себе представить. И здесь столько… приключений.
— Я очень рад, что, по крайней мере, к тебе вернулся твой веселый нрав, — рассмеялся Ричард.
— Я полагаю, ты позвал меня сюда не для того, чтобы говорить о моем нраве? — тихо спросила Мэдселин.
Крепко сжав губы, Ричард покачал головой, тяжело вздохнул и жестом указал на стулья, приглашая Мэдселин сесть.
— Мне нелегко об этом говорить. Наверное, я должен был раньше… Но мне кажется, я должен сказать тебе правду.
Мэдселин угрюмо посмотрела на него.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Умоляю тебя, объясни.
Ричард потер свою густую черную щетину.
— Если бы я раньше тебе об этом сказал, я уберег бы тебя от сердечных мук и разочарований. Все для тебя могло бы обернуться иначе, если бы я не считал, что тогда, восемь лет назад, я должен был держать язык за зубами. Мне никогда не нравился Ги де Шамбертен, — как-то нерешительно продолжал он. — Он был… жестоким, и меня совсем не радовала перспектива твоего брака с ним. Но твой отец был непреклонен, считая, что это для тебя подходящая партия.
Мэдселин уставилась на него. Она никак не ожидала услышать нечто подобное от Ричарда.
— Продолжай, — слабо попросила она.
— Ты знала, что он сделал Алису своей любовницей незадолго до вашей свадьбы?
По жилам Мэдселин пробежал ледяной холод.
— Алису? — тупо повторила она. — Алису, мою невестку?
— Да. Ей тогда было всего шестнадцать, и она была решительно настроена делать все по- своему.
Мэдселин промолчала, и Ричард продолжал:
— Я знал, что случилось с Ги в утро вашей с ним свадьбы. Он провел ночь с Алисой и припозднился. Не сомневаюсь, — с отвращением проговорил Ричард, — что он сделал это нарочно. Похоже, Алиса надеялась, что он передумает жениться на тебе. И когда он крался по двору замка, Эдвин остановил его.
Мэдселин прикрыла рот рукой, но не произнесла ни звука.
— Он спросил его, не тот ли он Шамбертен, который изнасиловал и убил его сестру. Ги лишь расхохотался в ответ и с подробностями рассказал ему, что он проделал с его сестрой — и со многими другими вроде нее. И при этом он наслаждался своим рассказом. Очевидно, девушек было так много, что он даже не помнил, которая из них была сестрой Эдвина. При этом он ничего не отрицал. — Ричард, словно не веря своим словам, покачал головой.
К горлу Мэдселин подступила тошнота. «Не может быть, чтобы это был Ги. Не может быть».
— Почему ты так говоришь? — прошептала она. — Ги был добрым и хорошим.
— Нет, — твердо ответил Ричард. — Он не был таким. Он всегда был жестоким, ему нравилось мучить людей. Особенно женщин. Если ты хочешь доказательств, то я не сомневаюсь, что в его имениях найдется множество людей, которые смогут рассказать тебе о его истинном характере. — Он вздохнул и взъерошил волосы.
— Эдвин бросил ему вызов, и Ги принял его. Это не было убийством. Эдвин выиграл сражение и убил его в честном бою. Я знал, что случится, если Эдвина арестуют, поэтому спрятал его и привез с собой назад, в Англию.
— Значит, ты все время знал об этом?
Тогда почему ты разрешил мне поехать с ним в крепость де Вайлан? — Она в замешательстве смотрела на кузена.
— Я надеялся, что ты забудешь Ги. Ведь ты собираешься выйти замуж за Хью. Разве я знал, что случится нечто подобное?
— А ты знал о роли Генри Орвелла во всем этом? — Мэдселин так вцепилась в стул, что пальцы у нее побелели.
— Я только считал, что он — шпион. Эдвин не мог доказать, что Орвелл — именно тот человек, которого он разыскивал все эти годы.
Несколько минут они оба молчали. Наконец Мэдселин подняла на него глаза.
— Спасибо, что сказал мне правду. По крайней мере, я могу оставить ложные воспоминания о Ги и начать новую жизнь.
У нее не было причин сомневаться в словах Ричарда. И в самом деле, они подтверждали некоторые странные воспоминания, которые терзали ее все эти годы. Особенно в отношении Алисы. «Может, поэтому она так ненавидела меня? Из-за Ги? А что до Эдвина… Что я теперь к нему испытываю? Возможно, он скрыл от меня правду, чтобы уберечь от страданий?» В последние несколько недель она часто размышляла о том, насколько предан Эдвин ее семье.
Теперь, когда она узнала правду о Ги, ей стало еще тяжелее. Она плохо обошлась с Эдвином, предпочла поверить нормандцу, которого едва знала, а не англичанину, которого уважала и любила, «Для всех будет лучше, если я вернусь в Вексин и выйду замуж за Хью».
— Скажи мне, Ричард. Ты уже принял решение насчет моей свадьбы с Хью?
— А-а. — Ричард встал со стула и принялся греть руки перед камином. Наконец он повернулся к ней лицом.
— Уильям Руфус остался доволен участием Эдвина в поимке Орвелла и предложил ему вознаграждение.
— Мне очень жаль, — начала Мэдселин, — но я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне?
— Эдвин попросил только одно: чтобы тебе дали возможность самой выбрать себе мужа.
Мэдселин поднесла руку к виску. Она не верила своим ушам. «Он мог просить короля о чем угодно, а он думал только обо мне. Несмотря на то, что я не до конца доверяла ему, он все равно хочет, чтобы я была счастлива». Мэдселин с трудом проглотила ком в горле.
— Его благородство произвело на короля такое впечатление, что он удовлетворил его просьбу и к тому же пожаловал Эдвину крепость Орвелла.
— Так, значит, Эдвин там? А я думала, он уехал… — Голос ее ослаб. Она думала, что Эдвин отправился в Чешир, возможно, чтобы повидаться со своей прежней возлюбленной.
— Да. Эдвин уже несколько недель находится в крепости де Вайлан, помогает Иво и Алену патрулировать границы. Я собираюсь вскоре посвятить его в рыцари. — Он помолчал и пристально посмотрел на побледневшее лицо Мэдселин. — Руфус послал за Хью.
Мэдселин встрепенулась.
— Хью? Хью здесь?
Ричард покачал головой.
— Мы ждем его со дня на день. Я подумал, что тебе лучше бы… подготовиться. Может быть, обдумаешь все, что я тебе рассказал.
Мэдселин опустила голову.
— Что ты хочешь этим сказать?
Ричард отвернулся: он был явно смущен тем, что собирался ей предложить.
— Я понятия не имею, что там произошло у вас с Эдвином, но, что бы там ни было, это глубоко задело его. Он был сам не свой. — Ричард поглядел на Мэдселин. — Он хороший человек, и если бы ты подумала о том, чтобы принять его, то я — как глава семьи — одобрил бы этот брак. И не побоюсь сказать — Руфус тоже.
Щеки Мэдселин разгорелись.
