Эти сутки в Штабе Балтийского флота шла напряженная работа вырабатывались десятки возможных вариантов последующих действий вероятных противников. Были отданы десятки приказов и распоряжений, были задействованы все морские силы, и большинство воздушных, что находилось в районе Рижского залива.
Как только крейсера Вердеревского показались с запада, заслон противника прикрывавший минное заграждение перед южным проходом и состоящий из двух крейсеров и четвёрки эсминцев тут же убрался по направлению на юго-запад. После этого, наши тральщики уже без противодействия со стороны противника закончили форсировать минное поле. Ценою двух тральных судов и повреждением одного миноносца на мине, корабли контр-адмирала Трухачева входили в залив, и согласно распоряжениями от командующего он поступал в подчинение Бахирева. И вот теперь, все большие эсминцы ушли за парой крейсеров, следом за ним шли 'Слава' с 'Дианой' направляясь на соединение с оперативной группой. Самому адмиралу отдано распоряжение идти к Ирбенскому проливу и не допустить противника к фарватеру и не позволить ему ускользнуть из залива в любом другом месте пролива. А также задержать корабли противника кто будет прорываться со стороны Балтийского моря, но на сегодняшний день это маловероятно, это просто на всякий случай.
А что у меня осталось и с чем я должен отбиваться, если на меня полезут немцы, ладно, если только тральные суда, а если что-то покрупнее. Под моим началом остались одни ветераны времён японской войны 'Цесаревич' канонерская лодка 'Грозящий' да немногим более десятка миноносцев. Будем надеяться на Бахирева, что он не пропустит сюда линкоры.
— Выше Превосходительство, сообщение от Вердеревского: Корабли минной дивизии прорвались сквозь германский заслон и направляются на соединение.
Передать ему, как только мы начнем движение наш курс и скорость.
Бахирев спускался к югу по направлению к острову Руно, держа ход не более десяти узлов, в надежде что его вот-вот нагонят корабли, которые вёл за собой Вердеревский. В небе над эскадрой кружили пять русских аэропланов, но ещё полчаса назад их было семь, но два улетели на север. Возможно у них закончился бензин, а может появились неисправности в двигателях, всё же авиатехника начала века была ненадёжна и в первую очередь это касалось авиамоторов. Но и эта пятерка чуть-чуть да подымала боевой настрой на кораблях. Вскоре с юга после разведывательного полёта вернулся один из гидросамолетов, пройдясь на малой высоте точно над линкором, с него сбросили вымпел, который удачно упал на палубу. В донесении говорилось, что впереди по курсу на подходе к острову Руно движется германский флот в составе 30-и вымпелов, и далее за ним на запад, но ближе к берегу ещё множество дымов, но разведать не удалось, путь преградили германские самолёты. После сброса вымпела наш гидросамолет также взял курс на север, было видно, что ему хорошо досталось во время разведки, так как в некоторых местах на крыльях полотно трепыхалось в набегающих потоках воздуха. Вскоре и мы сами заметили дымы, появившиеся на юге, это шел навстречу адмирал Шмидт, намереваясь еще до соединения обеих отрядов первым навязать бой, пока преимущество в силах было на его стороне.
Вердеревский может не успеть до начала боя Михаил Коронатович – сожалеющее проговорил Пилкин – если мы ещё не уменьшим скорость, а он не поспешит.
Он и так спешит, как может, это Шмидт долго раздумывал идти ему на нас или оставаться у побережья. Вот если бы он сразу узнал, какие силы вошли в залив, вот тогда он не раздумывал и воспользовался своим превосходством, и выступил первым. А так пока он разобрался, что к чему, узнав, что против него всего два линкора да четверка крейсеров и почти нет эсминцев, вот он и вышел навстречу. О всё правильно рассчитал, если мы соединимся, то ему будет труднее разбить нас.
— Ваше Превосходительство, вы это не серьёзно предполагаете, что нас могут разбить.
— В морском бою ничего ненужно предполагать всё будет зависеть от госпожи удачи, которая как мне помниться отвернулась от нас 10-ь лет назад. А всё могло повернуться по-другому, во время боя в Желтом море и при Цусиме, попади снаряд туда куда надо, да ещё и взорвись. И вот такое одно попадание может решить исход всего боя. Так может тут она нам поможет эта капризная госпожа удача, или она до сих пор на нас в обиде.
Ваше Превосходительство. Вердеревский на подходе.
Вот уже их дымы показались на севере, но ещё сравнительно далеко, но и с юга было множество дымов, а они были гораздо ближе. Вердеревский запаздывал, бой придётся начинать без него.
Корабли двигались навстречу друг другу, на обеих эскадрах давно сыгранны боевые тревоги и экипажи заняли свои места по боевому расписанию. Снаряды подавались к орудиям, которые были уже заряжены и уже своими жерлами начали отслеживать друг друга до открытия огня оставались считанные минуты. Но первыми начали бой самолеты, нет, пока наших воздушных кораблей не было видно, но с юго- запада показались аэропланы противника. Было их около двух десятков, среди которых выделялись три более крупного вида, но гораздо меньше наших 'Муромцев', но больше остальных своих собратьев. Не помню, что это за тип самолетов, но помню что у германцев они были, и выполняли роль бомбардировщиков неся нагрузку более 150-и килограмм. Они были похожи на огромных гусей летящих жопой вперёд. И вот если такой 'ероплан' неся сотку, да попади куда ненужно, то можно получить тяжёлые повреждения. Наше воздушное прикрытие состояло из трех гидропланов и двух сухопутных самолётов и тут противник имел колоссальное преимущества, что на каждый самолет приходилось четыре немецких, но наши летчики смело бросились в бой и именно на те самые самолёты, которые показались мне самыми опасными из всех. Они тоже поняли, что это самый опасный для нас противник. Наши противоаэропланные пушки или просто зенитки открыли заградительный огонь, но старались не задеть свои самолёты. Нам пришлось маневрировать, чтобы эти летающие древесно-матерчатые этажерки не дай бог не попортили нам верхнюю палубу. А если вдруг у них найдётся что-то покрупнее двадцаток, то могут и под палубой бед натворить. Мы это на 'Полтаве' испытали, и второй раз что-то повторять не хочется, вот потому нам и пришлось маневрировать. Да, на этих жирных гусях оказались бомбы, судя по разрывам не менее полтинника, а возможно и больше. Одно нас утешала, что и самолетов этих мало, да и количество бомб у них было ограничено, не более трех на борту которые счастливо упали все в море. А вот мелочь нам опять досталось, но это от более шустрых аэропланов. Потеряв двух шустрых сбитым, да один гусь улетел дымя мотором, налет закончился и все участники направились по домам. У нас тоже один гидроплан был подбит и пошел на вынужденную, приземлился недалеко от наших кораблей, после чего экипаж был снят эсминцем.
Пока мы отбивались от авиации, противник обогнул остров Руно и окружающие его отмели повернул на запад-северо-запад, по направлению к проливу. Впереди ближе к нам шли три линкора, примерно на полмили дальше уступом второй колонной шли крейсера, за линкорами и крейсерами прятались эсминцы.
Это что же получается – адмирал Шмидт уклоняется от боя и бежит к проходу – проговорил с радостью в голосе Пилкин. Но он ведь понимает, что мы его заминировали, и ему без тральщиков не пройти, не потеряв часть кораблей. И куда он дел свои тральные и сторожевые корабли? Неужели бросил их нам на растерзание или они их затопили. Но с гидросамолета, что летал на разведку, видели множество дымов позади главных сил немцев.
Да непохоже это на немцев, они не за что бы без боя не бросились удирать, оставив остальные корабли в заливе. Черт! Неужто они пошли между материком и островом? Ну конечно там минные заграждения жидкие всего четыре линий. Первое тянется от острова на запад, до мыса Домеснес, второе от южного побережья Руно почти на юг до местечка Мерсрагс на западном берегу Рижского залива. Это в 60 километрах от Риги. А между этими заграждениями чистые воды. Значит тральщики пошли напрямую через эти заграждения. Но тогда почему и остальной флот не пошел тем же путём? Возможно, они так и планировали, проскочить вдоль побережья, и пока мы медленно спускались к югу дожидаясь подкрепления а потом разыскивая их где-то у Риги, они были бы уже у пролива. Тральщики пройдя это жидкое заграждение и проведя за собой флот, уже начали бы пробивать новый фарватер, или устремились в старый прочесывая его на предмет нового минирования. Но похоже всё спутал наш разведчик, который и вышел на их флот а они не захотели идти вместе с тральщиками. Во-первых, не зная плотность встреченного заграждения – это мы знаем, что оно редкое, а между этими заграждениями двадцать миль
