– Ну, теперь ты знаешь. – Я взяла маленького человечка, которого звали «Пощекочи меня», чтобы занять руки, и стала гладить его. – Я думала, может, увижу тебя здесь.
Человечек в моих руках начал пищать и трястись. Я покраснела и быстро положила его обратно.
– Ты так действуешь на всех мужчин? – спросил Макс, поднимая бровь.
Я загадочно – как я надеялась – улыбнулась, чувствуя, что мне становится жарко.
– Симпатичная сумка. – Макс показал на подарок Натали. – Тебе нравится?
– Очень. Она такая красивая, – ответила я.
– Я рад, – сказал он. – Я сам ее выбирал.
Не может быть! Я не знала, что сказать.
– Я вчера отлично провел время. А тебе понравилось?
– Да, было здорово, – ответила я. Надеюсь, он не подумал, что я его преследую.
– Мне очень понравился твой муж, – сказал он серьезно. – Он такой приятный парень!
– Он просто прелесть, – согласилась я. – Мне страшно повезло.
– Ему тоже повезло, – сказал Макс, но, наверное, он должен был это сказать.
– Я знаю. Мы потрясающая пара.
– Ты здесь с ним? – спросил Макс.
Он что, с ума сошел? Он в самом деле думает, что я притащила с собой Эндрю?
– Нет, он дома, – ответила я. – У него дела.
– А какие у тебя планы на сегодня? Ты свободна?
– Конечно, – пожала я плечами.
– Отлично, – продолжал он. – А мне нужно купить кое-что для племянницы. И еще парочка дел. Ты не против?
– Конечно, нет.
Парочка дел? Каких дел? Он же завтра утром улетает! Это мой последний шанс побыть с ним, а у него какие-то дела?
– Я совсем не против, – сказала я.
Я не так представляла себе нашу сегодняшнюю встречу. А что я себе представляла?
Я потащилась за Максом и, улыбаясь, терпеливо ждала, пока он с помощью продавца выберет самых лучших телепузиков для племянницы. Он придирчиво осматривал игрушки, внимательно проверял комплектность и в довершение всего попросил завернуть покупку, как подарок. Черт побери! Что, у них в Лос-Анджелесе нет магазинов игрушек?
Драгоценное утро утекало прочь капля за каплей. Я стояла так близко к Максу, что чувствовала его теплое дыхание. Если я закрою глаза и прижмусь лицом к его груди, правда никто ничего не заметит? А он? Что скажет на это он?
– С этим покончено. Теперь мне нужно купить книгу. Здесь поблизости есть хороший книжный?
– Самый лучший магазин на Чаринг-Кросс-роуд, – сказала я, пробуждаясь от сна наяву. – Туда можно пройти пешком.
А потом, подумала я, ты будешь со мной.
Когда мы вышли из «Хэмлиса», начался дождь. Макс достал из рюкзака крошечный зонтик и обнял меня за талию.
– Держись поближе, – велел он. – В какую нам сторону?
– Если мы пойдем через Сохо, мы срежем дорогу и избежим толпы, – сказала я, указывая на Бик- стрит.
Мы прижались друг к другу под зонтиком, но я не знала, куда девать свою руку, которая оказалась между нами. Я стеснялась обнять Макса за талию, поэтому неловко устроила ее на его плече. Дождь был совсем небольшой, но я не предлагала закрыть зонтик. Я была счастлива, что мы так близко друг к другу.
Вниз по Бик-стрит, направо в Лексингтон, где он застрял на тысячу лет, рассматривая зеленые глиняные кирпичи какого-то дома, вниз по Брюйер-стрит, затем Олд-Комптон-стрит, и наконец мы на Чаринг-Кросс-роуд.
Макс почему-то вел себя как чужой. Хотя наши бедра соприкасались, он разговаривал таким бесцветным голосом, которого я у него никогда еще не слышала. Вместо того чтобы говорить о нас, о том, увидимся ли мы с ним еще когда-нибудь, он обсуждал какие-то пустяки, заглядывал во все бары, изучал витрины магазинов, больше интересуясь дизайном дверных ручек, чем мной.
– А что ты хочешь найти? – спросила я его.
– Мне нужно купить книгу, которая называется «Высокая мода». Я хочу подарить ее матери Натали.
На Чаринг-Кросс-роуд мы зашли в три книжных магазина – и ни в одном из них не нашлось этой бесценной книги. В четвертом мы поднялись наверх в модный отдел, но Макс не смог найти свое сокровище на полках и обратился к продавщице. Пока она искала в базе компьютера, Макс рассматривал открытки.
– Как ты считаешь, эта понравится моей племяннице? – спросил он меня, показывая на толстого трансвестита, одетого Мадонной.
– Угу, – не глядя согласилась я, прислушиваясь к мелодии, доносящейся из отдела классики.
– Макс, почему они играют «Свадебный марш»?
– Чтобы напомнить тебе, что ты замужем, – серьезно сказал он, и у меня упало сердце.
– Знаешь, если бы в фильме в такой ситуации заиграла эта музыка, то сказали бы, что это неправдоподобно.
К нам подошла продавщица:
– К сожалению, у нас на складе этой книги сейчас нет. Но мы можем заказать ее для вас.
– Спасибо, но это бесполезно. Я завтра уезжаю из Лондона. Может быть, она найдется в другом магазине?
– Да, в базе указано, что осталось два экземпляра в нашем филиале, в Хэмпстеде.
– Где это? – спросил у меня Макс. – Это далеко отсюда?
– Нет, – ответила я. – Ты знаешь, где Хэмпстед-Хит?
– Да, я слышал. Отличная идея. А мы сможем выпить там чаю с ячменными лепешками?
– Скорее, капуччино с круассанами.
– Хочешь поехать со мной?
Если Макс едет в Хэмпстед, я не собираюсь оставаться здесь. Может, у меня еще оставалась надежда?
Когда мы вышли на улицу, дождь поливал вовсю. Такси загадочно испарились, как будто боялись промокнуть. Нам пришлось тащиться до стоянки на Олд-Комптон-стрит.
Дождь стучал по крыше машины, в которую мы наконец втиснулись, радио в такси передавало индийские песни о любви. Одно из передних стекол было опущено.
– Вы не могли бы закрыть окно? – попросила я водителя.
– Нет, к сожалению. Оно сломано, – весело объяснил он.
– Но здесь очень холодно, – сказал Макс.
– Хочешь, возьми мой кардиган.
Замечательно. Верный товарищ, всегда готовый прийти на помощь.
– А у тебя есть кардиган? – с интересом спросил Макс.
Я вытащила из сумки кофту и попыталась накинуть ее ему на колени, но он остановил меня.
– Не так. Мы можем вместе его надеть. Ты всунешь руку в один рукав, а я – в другой, – предложил Макс.
Я придвинулась к нему ближе на несколько миллиметров. Он всунул руку в шелковый розовый рукав, я сделала то же самое, и мы прикрыли полами колени. Те руки, которые оказались внутри, сразу же нашли друг друга.
– Мы не держимся за руки, мы просто греемся, – строго объяснил Макс.
– Точно, – согласилась я.
