обширного дефекта дала положительный результат. Если бы такие случаи имели место, то за триста лет, с тех пор как существуют операции по пересадке кости, это где-нибудь было бы зафиксировано. Но допустим, что пересадка даже пройдет успешно и кость приживется, однако все равно она не сможет выдержать вес человеческого тела. Поэтому я и советую доктору Юсону прекратить исследования и заняться другой проблемой.
Дин Юсон не мог прийти в себя. Он никак не ожидал от Хо Герима такого удара. Ведь до сегодняшнего дня он всегда получал от профессора всяческую помощь. И вдруг такой поворот! Неужели все это было напускным? Так как же ему теперь можно верить?
И Дин Юсон решил не сдаваться. Он не хотел, чтобы все, что он сделал, пошло прахом. А научные обоснования сами собой не приходят. Истина не лежит на поверхности — пришел и взял, — она познается в процессе исследований практической деятельности человека. Многие ученые всю свою жизнь посвятили познанию той или иной истины. Нет, только труд, честный и напряженный труд может быть единственным источником для последующего научного обоснования.
Слово снова взял Мун Донъир.
— В качестве одного из аргументов за прекращение исследований доктора Юсона приводили отсутствие прецедента в медицинской практике прошлого. Что же получается? Выходит, что врачи новой Кореи могут лишь повторять чужой опыт. Я с этим категорически не согласен. Разве не похвально желание доктора Юсона своим умом решить новую проблему? Я уверен, что в процессе исследований ему удастся подвести и строгую теоретическую базу.
— Но кто же возражает против желаний доктора Юсона? Здесь говорилось лишь, что одного желания, хотя и страстного, недостаточно, необходимо серьезное научно-теоретическое обоснование. И можно понять озабоченность доктора Рё Инчже бесконечными оттяжками операций таких больных, как Хван Мусон, — энергично возразил профессор.
Дин Юсон по-прежнему молчал. Он был в полном отчаянии, что все его усилия могут оказаться напрасными. Словно снежная лавина пронеслась над его исследованиями, сметая все на своем пути. Его охватило чувство безысходности.
Но тут вскочила взволнованная Гу Бонхи. Она хотела еще что-то сказать, но, посмотрев на профессора, села на место в явной растерянности. Она не решилась отвергать доводы того, кто был отцом Хо Гванчжэ.
Наступила напряженная тишина. Никто не хотел идти против профессора.
— Сонсэнним, я полагаю, что дальше оттягивать операцию больного Хван Мусона нецелесообразно. Его нужно оперировать немедленно. Вы как считаете? — нарушил тишину Рё Инчже.
— Хорошо, включите эту операцию в график следующей недели. — Тон профессора был категоричен. — Может быть, кто-нибудь придерживается иного мнения? — спросил Хо Герим, ни к кому не обращаясь.
Ответа не последовало.
— Вы ничего не скажете, товарищ Юсон?
Дин Юсон отрицательно покачал головой. Он как бы беспрекословно повиновался своему учителю. Это было непроизвольно, он привык еще со студенческих лет в Сеуле видеть в Хо Гериме непререкаемый авторитет.
Совещание закончилось. Дин Юсон дождался, пока все покинули кабинет, и только тогда медленно поднялся со своего места.
— Выше голову, товарищ Юсон, — ободряюще сказал профессор, подходя к нему. — У вас еще все впереди. Разве может неудача остановить моряка, который, влекомый благородными замыслами, отправился в дальнее путешествие, но в самом начале пути натолкнулся на подводные рифы? Это будет ему только хорошим уроком. Ведь личный опыт — весьма ценное достояние, — утешал профессор своего ученика.
Так ничего и не ответив, Дин Юсон вышел из кабинета. Вернувшись к себе, он в изнеможении опустился на стул. Через несколько минут к нему зашли Хо Герим и Рё Инчже.
— Товарищ Юсон, вам нужно немного отвлечься от работы и отдохнуть. Поезжайте к матери, навестите Сор Окчу. Как вы на это смотрите?
Дин Юсон молчал. Профессор обратился к Рё Инчже:
— А что вы думаете по этому поводу, можем ли мы предоставить доктору Юсону такую возможность?
— Пожалуй. Правда, в отделении сейчас много работы, но мы как-нибудь справимся.
— Ну вот и договорились, — сказал профессор. На этом разговор закончился, и они оба ушли.
Дин Юсон так ничего и не сказал.
Глава пятая
1
Было уже за полдень, когда Дин Юсон сошел на станции Хаджин. Это был его второй приезд сюда, но какие разные чувства владели им тогда и сейчас.
Тогда на душе у него было спокойно. Теперь, несмотря на предстоящую встречу с матерью, он испытывал какое-то смущение: приехал, не доведя до конца начатое дело.
Лучше бы эта поездка состоялась до того злополучного совещания — может быть, тогда не было бы так тяжело на сердце. В поезде он ни на минуту не сомкнул глаз.
Тяжелой походкой Дин Юсон направился к выходу. На площади он осмотрелся. Кое-что тут изменилось: появились новые кирпичные дома, более оживленным стало уличное движение. Лишь на обочине, как и прежде, высилась металлическая опора высоковольтной линии и, казалось, с насмешкой взирала на старого знакомого.
С тревожно бьющимся сердцем садился Дин Юсон в автобус, который шел до машиностроительного завода. Как его встретит Сор Окчу? Но вот автобус наполнился пассажирами и, вздрогнув своим массивным корпусом, медленно тронулся с места.
Через некоторое время, натужно урча, автобус стал подниматься на перевал. Дин Юсон сидел у окна, глядя на медленно проплывавшие пейзажи, а перед его глазами стояли образы матери и Сор Окчу.
С тех пор как Дин Юсон видел их в последний раз, прошло много времени, и ему казалось, что мать очень постарела, а Сор Окчу из-за своего увечья тоже внешне изменилась… Он представил себе, как они встречают его на конечной станции, и сердце его учащенно забилось.
Поднялись на перевал. В раскрытые окна ворвался соленый морской воздух, потянуло запахом вяленой рыбы и бодрящим ароматом молодой зелени, уже покрывшей склоны сопок.
Сквозь частокол стройных сосен виднелась хаджинская бухта, а справа у подножия гор лежал завод.
Окрашенные в серый цвет, с огромными окнами, сверкавшими на солнце, выстроились в строгий ряд заводские корпуса.
По акватории бухты, ближе к скалистому мысу, скользили рыбачьи лодки, а у берега на якоре стояли большие сухогрузы, ожидавшие разгрузки.
«Родина залечивает раны, возрождается из пепла, а наши врачи…» При этой мысли его снова охватила досада: ведь и он до сих пор не выполняет свой прямой долг врача — решить проблему радикального лечения инвалидов войны. Но больше всего его тяготило сознание, что он, отчаявшись из-за постоянных неудач, сам бросил на полпути свои исследования и в таком состоянии должен предстать перед Сор Окчу.
Автобус медленно подходил к остановке. Дин Юсон пытался отыскать в толпе мать, но, к его
