— Здесь их нет. — Соблюдая данное врачам обещание никого не пускать в операционный корпус, сестра сказала неправду.
— Я была здесь и по просьбе заведующего приготовила все необходимое для операции в центральной операционной, так что говорите правду! Мы все знаем, — заявила Гу Бонхи.
Сестре ничего не оставалось, как признаться.
— Вы правы. Они здесь. Только вы не выдавайте меня… Они сейчас в центральной операционной.
— И доктор Дин Юсон? — спросила Сор Окчу.
— Да. Они пришли вместе.
Сор Окчу попыталась войти.
— Нельзя. Распорядились никого не пускать. — Сестра преградила ей путь.
— Вы же знаете, что мы тоже врачи и работаем с ними в одном отделении. Нам необходимо туда по пасть. — И Гу Бонхи, без лишних слов отстранив сестру, вошла в помещение. Сор Окчу последовала за ней.
— Что вы делаете! Мне же попадет, — взмолилась сестра, но девушки уже подходили к дверям операционной…
Из операционной доносился методичный стук молоточка. У Сор Окчу подкосились ноги, она не в силах была пошевелиться.
Тук, тук, тук…
Что там происходит? Юсон в опасности! О, эта проклятая неизвестность! Не помня себя, девушка с силой рванула дверь операционной. Но дверь не поддалась, она была на запоре. И тогда, задыхаясь от бессилия, Сор Окчу стала стучать в дверь кулаками.
— Товарищ Чо Гёнгу! Юсон! Откройте!
Но за дверью продолжали молчать. Лишь стучал молоточек.
Тук, тук, тук…
— Товарищ заведующий! Я вас очень прошу!
Но и на этот раз ответа не последовало. Сор Окчу прислонилась к двери и заплакала, потом устало опустилась на стул.
Юсон не посчитался с ней, он обманул ее, пренебрег ее любовью. Черствый, бездушный человек. В эту минуту Сор Окчу ненавидела своего возлюбленного.
Тогда дверь операционной стала штурмовать Гу Бонхи.
— Товарищ заведующий, товарищ Юсон, откройте! Возьмите нас донорами. Вам же нельзя терять работоспособность. Вас ждут больные. — Гу Бонхи то кричала, то била кулаками в дверь.
Однако все было напрасно, за дверью молчали.
Гу Бонхи тоже плакала. Она плакала от обиды. Как же так? Почему они пренебрегли ею, хотя она всегда и во всем старалась им помогать? Почему они самое трудное взвалили на себя?
Первой успокоилась Сор Окчу, она справедливо рассудила, что дверь им уже не откроют и что следует кое-что предпринять, чтобы обеспечить безопасность врачей в послеоперационный период. Она решительно встала и обратилась к подруге:
— Бонхи, хватит нервничать. Ведь им в любую минуту может стать плохо. Нам необходимо все подготовить в ожидании самого худшего, понимаешь?
Предусмотрительность подруги подействовала мгновенно. Гу Бонхи вытерла слезы.
— Ты права, я сразу и не сообразила. Надо решить, в какую палату их уложить, надо запастись нужными лекарствами. Я сбегаю в приемный покой.
— Хорошо. Действуй. Только не поднимай шума. Делай все спокойно. Нам тоже надо хранить тайну.
— Все ясно! Я пошла! — И Гу Бонхи буквально вылетела из операционного корпуса.
Сор Окчу задумалась — что еще предпринять?
— А мы с вами, — обратилась Сор Окчу к дежурной медсестре, — пока что приготовим все необходимое для реанимации. Ведь еще неизвестно, как там у них все закончится.
Сестра согласно кивнула головой и открыла дверь в реанимационную. Они вдвоем внесли туда еще одну койку и установили аппарат для переливания крови. У изголовья постелей аккуратно разложили чистое белье.
Через некоторое время вернулась Гу Бонхи.
— Приготовила все в шестой палате, там пока никого нет.
— Спасибо, Бонхи. А мы тут на всякий случай приготовили реанимационную.
Девушки снова подошли к дверям центральной операционной. Оттуда не доносилось ни звука. Стояла какая-то пугающая тишина. Время шло в тревожном ожидании. Никто уже не плакал. Страх сковал тело, лишил сил.
Но вот за дверью операционной послышались шаги, затем щелкнул замок, и дверь тихо отворилась. Девушки бросились к дверям, навстречу вышла Ра Хигён.
— Ой! И как только они пошли на такое! — только и проговорила она, будучи не в силах передать словами то, чему она была только что свидетельницей.
— А как они? Как чувствуют себя? — взволнованно спросила Сор Окчу.
В эту минуту в дверях показался Чо Гёнгу с марлевой маской на лице. Шел он медленно, какой-то не своей походкой.
— Сонсэнним! — с криком бросилась к нему Гу Бонхи.
Вслед за Чо Гёнгу шел Дин Юсон. Он тоже шел как-то осторожно.
Сор Окчу первое время стояла словно окаменев. Потом…
— Юсон, это слишком! Вы не имели права… Как вы посмели обмануть меня? — И тут же бросилась к нему.
— Извините меня, Окчу. Я чувствую свою вину. Но обстоятельства оказались сильнее меня. Я не мог поступить иначе. Поймите меня правильно. Я никогда не согласился бы рисковать вашим здоровьем.
— Юсон!
— Окчу! — Дин Юсон обнял девушку.
Так они и стояли некоторое время в объятьях друг друга. Потом Сор Окчу, оглядев Дин Юсона, спросила:
— Как вы себя чувствуете?
— Пока ничего.
— Вам, наверное, очень больно? Да и есть, наверное, хотите, вы же не обедали.
— Разве? Ничего, обед никуда не уйдет. Идемте.
Дин Юсон с трудом терпел боль, она отдавалась во всем теле, но он и вида не подавал, что ему больно.
В гардеробной врачи переоделись. Когда все шли мимо реанимационной палаты, дорогу врачам преградила Сор Окчу.
— Вам сейчас непременно нужно полежать. Мы все тут приготовили.
Гу Бонхи открыла дверь реанимационной — две заправленные койки, чистое белье, аппараты для переливания крови, медикаменты.
— Друзья мои, спасибо вам. Огромное спасибо за внимание и заботу. Однако мы не больные, а врачи, — с улыбкой сказал Чо Гёнгу.
Улыбнулся и Дин Юсон. Он тоже поблагодарил девушек за заботу.
Все вышли из операционного корпуса. У главного здания клиники Гу Бонхи остановила врачей.
— Товарищи, вы ведете себя легкомысленно, вы совершенно не думаете о себе! Мы приготовили для вас шестую палату, там никого нет. После сегодняшней операции за вами нужно тщательное наблюдение. Поймите наше желание помочь вам, не отказывайтесь, — сказала она чуть не плача.
— Кажется, наши молодые коллеги в самом деле решили нас уложить. Но нам нельзя ложиться. К тому же вы видите, мы идем нормально. Не беспокойтесь, пожалуйста. Сегодня воскресенье, надо пораньше разойтись по домам, — пытался успокоить девушек Чо Гёнгу.
— Нет, мы настаиваем на госпитализации и тщательном наблюдении, любой врач на нашем месте
