такими же.
— Господи… — прошептал он.
— Что-то случилось?
Проводник будто не слышал. Перед глазами вспышками проносились воспоминания обо всех его походах. Каждый переход. Эти странные, опасные явления, дарующие смерть и богатство. Он смотрел прямо перед собой, но ничего не видел, кроме этих проклятых аномалий. На лбу выступил пот. Постепенно пришло понимание, кто он и откуда на самом деле. Проводник не мог поверить и не хотел принимать правду. Ужас осознания простой истины обрушился на него словно стена воды, прорвавшая старую плотину.
Он поднес ладонь ко лбу, будто у него ужасно разболелась голова.
— Снова галлюцинации? — озадаченно произнесла Кореллия.
Он опустил руку и посмотрел на нее. Его глаза как-то странно блестели.
— Если все так, как ты говоришь, то я сам ничем не отличаюсь от галлюцинации.
Кореллия села на кровать.
— Почему?
— Что происходит с копиями потом?
Она помолчала, давая понять, что ждет ответа на свой вопрос, но, выдержав паузу, снова заговорила:
— Они просто исчезают. Распадаются. Как и те, кто там оставался. Так почему ты решил, что не отличаешься от галлюцинации?
— Это… — он тяжело вздохнул. — Просто вывод. Если эти дыры-переходы следствие разрушения копии вселенной, то я — ее порождение. Копия самого себя из вселенной-оригинала. Я правильно понимаю?
Кореллия посмотрела на него, затем куда-то в сторону. Через мгновение ее взгляд снова вернулся на Проводника.
— Да, все правильно.
— А что будет со мной? Я тоже исчезну? Вот так просто — бах! — и как не бывало?!
— По правде говоря, этого я не знаю, — она виновато улыбнулась. — Может, и не исчезнешь. Как у вас говорят, поживем — увидим. Но пока что не стоит об этом думать. Так будет легче. А сейчас спускайся вниз, тебе нужно поесть.
Она поднялась с кровати и пошла к двери.
— Зачем ты мне помогаешь? — спросил Проводник, когда она уже выходила из комнаты.
Кореллия остановилась и, обернувшись, ответила:
— Разве мне нужна причина?
Когда она ушла, Проводник еще несколько минут сидел молча и смотрел на свои руки. Что он теперь будет делать, когда возвращаться некуда? Да если бы и было, то каким образом? Закрыть глаза и представить, что он дома? Слепо верить, что нужный переход обязательно найдется? Все это не имело смысла. Не став дожидаться второго приглашения, он отбросил тонкое одеяло в сторону и встал с кровати. В спальне его вещей точно не было — в этом он уже окончательно убедился.
Надо у нее узнать, где мои вещи, — он сделал зарубку в памяти.
Как есть, в пижаме, он спустился по лестнице и прошел на кухню. За пустующим столом сидела Кореллия и молча на него смотрела.
— Может у меня проблемы со зрением… — произнес он с извиняющимися нотками, — но кроме тебя здесь ничего нет. Если конечно ты не хочешь сыграть роль основного блюда.
— Вообще-то я ждала тебя. Чтобы ты определился, что будешь есть.
— Гм, — задумчиво протянул он, — я неприхотлив в таких вопросах. Я все ем.
— Что, даже запеченных гусениц с тараканами? — она добродушно рассмеялась. — Ну хорошо. Попробуй это.
Она щелкнула пальцами, и на столе появился большой серебряный поднос с несколькими тарелками. Он просто возник из ниоткуда. На двух тарелках, несомненно, были салаты — в основном овощи и фрукты, хотя и не совсем естественных цветов. Но вот с другими двумя дело обстояло не так ясно. Это было нечто среднее между вареным мясом, спагетти и спаржей одновременно, обильно посыпанных специями. И все это подозрительно шевелилось. Выглядело, конечно, не слишком аппетитно, но пахло вполне сносно.
Проводник прочистил горло и уже собрался высказаться по этому поводу, но Кореллия его опередила:
— О, как же я могла забыть о питье!
Следом на столе возник большой графин с чем-то зеленым.
— Кхм… что это? — указал он на нечто шевелящееся.
— Это моллюски. Ешь, а то ведь расползутся.
Он брезгливо посмотрел на шевелящуюся массу.
— Спасибо, но я предпочитаю, когда моя еда убита перед тем, как я начну ее есть. У тебя есть что- нибудь попроще и что не шевелится?
— Конечно, — она пожала плечами.
Щелчок ее пальцев, и все исчезло со стола. Вместо этого появилась большая тарелка с картофельным пюре, котлетами и салатом. Рядом была кружка черного чая. Пар лениво потянулся вверх от горячей пищи.
— Вот это уже другое дело, — одобрительно сказал он и сел за стол. — А ты?
— А я подожду в духе русских народных сказок. Вот поешь, в баньке попаришься… а уж потом поем я, — она расплылась в недвусмысленной улыбке.
Проводник так и замер с поднесенной ложкой ко рту. Уж кого-кого, а этого персонажа сказок знают все…
— Бабуля, да вы никак помолодели, — заметил он. — И где вы получили такой бодрый цвет лица?
Кореллия звонко рассмеялась.
— Я пошутила. Само собой, я не Баба Яга. Ну и выражение у тебя на лице было!
— Да… все равно, что сказать 'дорогой, я чуточку беременна'.
— Нет, это уже не смешно.
Дальше он молча орудовал ложкой, пока тарелка не опустела. Наступил черед чая. Он был горячим и крепким, без сахара. В точности, как он и любил.
По всей видимости, она читает не только мысли, — предположил он. Кореллия никак не отреагировала, но он все же заметил мимолетную улыбку на ее губах. Стараясь ни о чем не думать, он неторопливо пил чай. Вскоре опустела и кружка.
— Доволен? — спросила она.
— Еще бы. Только вот одно мне не дает покоя: как у тебя это получается? Еда ведь настоящая.
— Это очень просто, — она сделала неопределенный жест рукой. — Здесь я могу делать любые изменения с материей. Можно сделать живое дерево из стула, на котором ты сидишь. Или запеченную индейку. Или еще что-нибудь, на что хватит фантазии. А можно и ничего с ним не делать — тогда нужная вещь появится там, где я захочу.
— Потрясающе. Отличная новость для тех, кто мечтает о роге изобилия.
— Может быть. Только это работает в рамках отдельно взятой вселенной. Я хоть и обладаю почти божественной силой, но богиней не являюсь, — она улыбнулась.
— Что ж… это должно меня удивить?
— Нет, почему же? Я это говорю потому, что мы вполне можем встретить моих почитателей. Есть и такие.
— Тебе поклоняются? — Проводник приподнял брови.
— Не вижу ни одной причины, почему этого быть не должно, — пожала она плечами.
Он потер шею и бегло осмотрел кухню.
— А где мойка?
— Зачем же? — она щелкнула пальцами и посуда исчезла. — Все гораздо проще.
