Стеклянные двери на удивление оказались целыми, хотя их покрывал толстый слой пыли и грязи. Дневной свет выхватывал из темноты за ними несколько метров пола усыпанного обломками кирпичей. Все остальное расплывалось во тьме.
— Как-то все просто, — сказал вдруг Ферзь, смотря сквозь двери во мрак. — И ни одного 'красного' по дороге…
— Да никого тут нет, — раздался голос позади. Ферзь обернулся и увидел Николая, положившего ствол винтовки на плечо. — По-моему, вся эта болтовня насчет них пустое нагнетание атмосферы.
— Почему же?
Николай не ответил, а просто пожал плечами.
Витек протолкнулся сквозь группу и направился к дверям:
— Вы как хотите, а я пошел.
— Да, точно, — послышались одобрительные слова, — чего стоим, мужики?
Проводник же молчал. Молчал и наблюдал. Теперь вся группа — команда и об устранении конкурентов не может быть и речи. По правилам, если кто-то убьет товарища по команде, он автоматически исключается из игры и уже потом передается в руки органов власти. В свободной игре этого нет, там может твориться хоть полная анархия на радость зрителей: никто не станет этому мешать, даже наоборот. Ведь главный спонсор этого безумного шоу — правительство. И хотя он вовсе не горел желанием перестрелять всех своих конкурентов, он никогда не исключал такого варианта при имеющейся возможности, особенно, если того потребует ситуация. Сейчас таковой возможности не представлялось, да и смысла в этом так же не было ровным счетом никакого.
Витек тем временем уже вошел в здание НИИ и шарил по темным углам ярким лучом фонаря. За ним вошли Ферзь и Николай, вместе с остальными членами группы. Проводник еще недолго стоял перед дверьми, смотря на пустую и безжизненную улицу. Бросив последний взгляд на это унылое зрелище, он направился к дверям.
Внутри действительно было темно: нет ни окон, ни проломов в стенах (кроме разве что пролома в потолке и теряющегося за ним этажа в темноте), откуда бы мог исходить свет. Только двери перед кучей кирпичей — и все. Холл пустовал, за исключением пыли и мусора, скопившихся здесь за годы бесполезного существования. Два лифта явно были в нерабочем состоянии, а лестниц почему-то нигде не наблюдалось.
— Ну, есть у кого-нибудь идеи, что дальше? — спросил Николай. Его голос эхом раздался по большому пустому пространству.
К лифтовым дверям подошел Стас, достал из кармана ключ и вставил в круглое отверстие в верхнем углу двери. Он повернул ключ, раздался глухой щелчок. Затем он протолкнул ключ в щель между дверей, пошевелил, чтобы щель стала шире, просунул в нее пальцы и просто раздвинул двери руками.
— Готово, — объявил он.
В шахте было темно и пусто. Холодный воздух нес запах сырости и плесени. Он высунул туда голову, посветил фонарем сначала вниз, потом вверх и присвистнул.
— Народ, — сказал Стас, посмотрев на товарищей по команде, — да тут есть и подземные этажи. Шахта одинаково высоко уходит что вниз, что вверх.
— Кому-то показалось мало пятнадцати этажей, — пробурчал Ферзь. — Ну-ка, дай посмотреть…
Ферзь так же высунул голову в шахту, посветил фонарем. На его лице появилось недовольное выражение. Шахта лифта действительно одинаково уходила вверх и вниз, что давало в общей сложности тридцать этажей, каждый из которых придется обшарить вплоть до последнего угла. Ферзь полагал, что сам излучатель должен находиться где-нибудь в здании, а не под ним. Хотя другой вариант он тоже не исключал: кто знает, может, излучатель стоит себе мирно под землей, а наружу выходят только дополнительные антенны…
— Тогда предлагаю разделиться, — сказал Проводник. — Пять человек наверх, пять вниз.
Все остальные посмотрели на него. Кто-то согласно кивнул, кто-то с сомнением обдумывал предложение, а кто-то просто молча стоял. Для каждого главным был вопрос, кто именно доберется до излучателя первым. В данном же случае неизвестно, где именно он находится, так что выбравшие неверное место для поиска автоматически выбывают из гонки, что не очень-то грело душу. С другой стороны, это сэкономит время и силы, к тому же, пятьдесят процентов успеха — это не так плохо, особенно, когда приходится соревноваться в скорости не десяти конкурентам сразу, а всего половине из них.
Видя отсутствие желающих определиться в какую часть здания они пойдут, Проводник оглядел всех и сказал:
— В чем дело? Не хотите упускать друг друга из виду? Я иду вниз. Кто со мной?
Ненадолго воцарилась тишина. Люди моча смотрели на него, никто никак не отреагировал на его слова. А потом Ферзь вышел вперед.
— Я пойду. А вы как хотите, можете идти наверх и профукать излучатель.
Ферзь вдруг почувствовал уверенность, что именно так все и будет. Поразмыслив, он пришел к выводу, что излучатель скорее всего находился под землей. Это объясняло его сохранность в течение такого долгого времени. Наверное, стоит где-нибудь в тепличных условиях лаборатории и ничего ему там не делается… а был бы наверху, так 'красные' бы его точно сперли. Недаром же они здесь последние несколько дней постоянно околачивались.
Хрупкая тишина все еще не нарушалась. Следующим вышел Николай:
— Я с вами, — произнес он. Когда за ним вышел Витек, он добавил: — То есть, мы.
— Да-да, — одобряюще кивнул Витек, — не надо про меня забывать.
Проводник еще немного подождал. Больше желающих идти вниз не нашлось. Напоследок он спросил у остальных:
— Все? Больше никто не желает? У нас еще осталось вакантное место.
— Нет, — сказал Стас, — я не думаю, что вниз вообще следует спускаться. Как и остальные. Правильно я говорю, ребята?
— Конечно, — раздались голоса за его спиной. — Точно, нечего туда лезть!
Стас подождал, когда его товарищи замолчат, потом добавил:
— Да и мало ли, что там внизу? А на хитчей нарветесь, что будете делать?
Ферзь взглянул на Проводника. Ему было интересно, что тот на это ответит. Он прекрасно помнил то видео, где этот мрачный тип раскидал целую толпу хитчей в одиночку. Да, там еще была какая-то синяя баба, но она почти ничего не сделала. А под конец вообще хлопнулась в обморок — та еще помощница…
— Уж с хитчами мы разберемся, — заверил Стаса Проводник, хотя не сразу понял, о чем именно идет речь. — А раз уж мы разобрались, кто куда, тогда вперед.
В левой стене шахты было углубление со скобами, заменяющими лестницу. Просто так до них дотянуться задачей являлось не такой уж и простой, однако дотянуться можно было до троса, натянутого сверху вниз точно огромная гитарная струна. Казалось бы: протяни к нему руки, да повисни, а там уже и до скоб дотянуться не проблема. Но, смотря в черную квадратную пропасть, всем в группе становилось ясно: легче сказать, чем сделать.
Первым полез Ферзь.
Он схватился одной рукой за выпиравшую из стены часть двери, наполовину высунулся в шахту и другой рукой потянулся к тросу. Небольшой фонарь он держал зубами. Остальные молча наблюдали за ним, кто ожидая его долгого и громкого падения, а кто — вполне удачного перемещения на скобы. Сам Ферзь будто забыл обо всем вокруг: для него существовали только скобы и трос. Вот кончики пальцев коснулись троса. Мало высунулся, надо бы еще немного… и он высовывается едва не целиком, показав сжатые зубы. Руки закрывали перчатки, так что когда его ладони начали потеть, Ферзь мог не беспокоиться, что его рука соскользнет с двери в самый неподходящий момент.
Ферзь схватился за трос и попробовал потянуть его на себя. Ничего не вышло: трос лишь едва заметно приблизился, но ровно настолько, чтобы дать понять — лифт внизу и возможно, на самом последнем этаже. Крепко схватившись за трос, он шагнул в эту квадратную пропасть, повиснув на одной руке и тут же вцепившись в трос другой. Под ногами больше не было твердой поверхности, сердце колотилось, но он сделал лишь полдела: надо еще ухитриться перелезть на скобы. Обхватив трос ногами,
