кузнец что то мастерил в кузнице. Я сразу же направил своего коня к нему.
— Дядька Витор, проверь подковы, а вот это поместить на мой щит и мои доспехи, но так, что бы они не стали из за этого слабее. Я передал ему листок бумаги с моим девизом и эмблемой.
— Сделаю мой господин, а заодно и доспехи немного перекую. Хуже не будет, а лучше, — точно. Два дня у меня есть?
— Ровно два дня. Я не собираюсь здесь засиживаться.
Через два дня я покинул усадьбу в обновленных доспехах, с копьем, чей наконечник был закален таким образом, что по словам Витора мог пробить самые крепкие доспехи, с новеньким щитом. Куда ехать я не знал и по этому выехав на хорошо накатанную дорогу, повернул на лево, подальше от земель маркиза, нашего поместья и той боли, что поселилась в моем сердце.
Ночевал я когда как: если обстоятельства позволяли, то на постоялых дворах, если нет, то под открытым небом. Чем дальше я продвигался на юг, тем теплее становилось. Совершенно неожиданно я поймал себя на мысли, что все дороги которые я выбираю почему то ведут меня в сторону развалин Армавира.
Вспомнились слова мессира о том, что ехать напрямую туда опасно и можно вызвать излишний интерес со стороны нежелательных лиц, которые могут осуществлять негласный надзор за мной. И хотя я был уверен, что мой внезапный отъезд в неизвестном направлении из нашей усадьбы на время сбил с толку моих недоброжелателей, приближаться близко к Армавиру я счел преждевременным. Все чаще стали попадаться рыцарские замки и усадьбы и проблем с ночлегом у меня больше не возникало. Действительно южные районы королевства были заселены куда плотнее чем центральные, не говоря уже о северных, где находились обширные владения сэра Морта.
Очередной вечер застал меня недалеко от замка сэра Марта, как словоохотливо сказали мне его крестьяне, что возвращались с торгов. Сэр Март по их словам был человеком приветливым, в меру добрым и справедливым господином. По чем зря не бесчинствовал, своих крестьян в обиду не давал, чужим обиды не прощал. Его маленькая, но хорошо вооруженная дружина наводила страх на разбойников и воров, а соседи предпочитали с ним не связываться, зная его крепкую руку и суровый нрав.
В замок я въехал вместе с обозом. Мое появление не вызвало ни волнения, ни удивления. Расторопный слуга перехватил у меня повод Черныша: — Не волнуйтесь ваша милость, и напоим и накормим и вычистим.
Другой слуга уже снимал седельные сумки:- Ваша милость, позвольте показать вам ваши покои. Прикажите приготовить горячей воды в купальне?
— Конечно приготовьте, с дороги было бы неплохо ополоснуться. А что хозяин, здоров ли? — Его милость сэр Март немного прихворнул, а я ведь говорил ему, — не гоже пить разгоряченному холодную воду из ручья, так нет, не послушался, а теперь у него горло болит и говорить ему трудно, но на ужин с вами он выйдет. Обязательно выйдет.
— А когда ужин то любезный?
— Аккурат как помоетесь с дороги, немного отдохнете, так и ужин будет, да я вас приглашу…
Вода оказалась в меру горячей, единственное неудобство, — мыть меня пришли молодые девицы в холщевых длиннополых рубахах, которые вскоре промокли от обилия поливаемой на меня воды и не только не скрывали их женские прелести, а наоборот их подчеркивали. К счастью я выдержал и это испытание и испытание вытиранием и промакиванием моего тела. Отправив хихикающих девиц восвояси я быстро оделся и отправился в свою комнату, что бы переодеть рубаху.
Вскоре за мной зашел слуга и предупредил, что лорд Март ждет меня в трапезной и он прибыл, что бы меня туда проводить. Конечно до роскоши и красоты замка моего деда этому замку было далеко, но чем он мог поспорить с Ля Конт, так это обилием разных картин на стенах. Возле одной я не удержался и остановился.
Там была изображена ламия невиданной красоты. Дева — змея склонилась над отдыхающим юношей и расчесывала ему волосы. Согласно поверию ламии могли превращаться в красивых девушек и соблазнять молодых людей, что бы потом, во время близости пить их кровь, причем юноша даже и не подозревал что его кровь пьют, но как только близость кончалась, то через некоторое время он умирал с улыбкой на устах. Раньше о таких говорили, — умер о наслаждения.
Слуга деликатно кашлянул и мы продолжили свой путь. Внезапно в коридоре раздался нечеловеческий вопль и дверь, до которой мы не дошли несколько шагов с грохотом упала на пол и от туда выскочило странное и страшное животное. Я выхватил меч и приготовился к защите. Однако слуга не обратил на него ни какого внимания и так же спокойно продолжил свой путь. Более того, он подошел к этому существу и потрепал его по холке. Зверь коротко рыкнул и вернулся в свою комнату и в тот же миг дверь сама, без чьих либо усилий вернулась на место. Убирая меч в ножны я поинтересовался: — Что это было?
— Вы имеете в виду морок? Да кто его знает. Мы к нему привыкли. Вреда от него ни какого и пользы тоже нет. Так напугает кого из гостей, а заглянешь в комнату, а там никого нет. Можете сами убедиться. Мы и священников приглашали и святой водой кропили и молебен заказывали, да все без толку. Так и живем.
В трапезной меня ждал молодой юноша почти моего возраста, что никак не вязалось с образом сэра Марта, о котором мне поведали его крестьяне. Словно догадавшись о чем я думаю, он произнес хриплым голосом:
— Не обманывайтесь моей внешностью дорогой гость, мне уже далеко за сорок, а если мне суждено будет дожить до шестидесяти, то я в одночасье состарюсь, и предстану перед господом богом в нормальном обличии.
Я представился и сел напротив хозяина. Слуги тут же стали подавать на стол и мы приступили к трапезе. Узнав, что я просто путешествую, что бы посмотреть мир и принять участие в некоторых турнирах, сэр Март оживился.
— Вскоре состоится турнир в Ричине. Вам как раз следует принять в нем участие. Там соберутся в основном молодые рыцари, которые только постигают сложную науку турнирных боев, но будет и несколько опытных воинов, так сказать зачинщиков, которые и будут эту науку преподносить.
— Сэр Март, а нельзя ли поподробнее об этом, а то я к своему стыду участвовал только в одном турнире да и то претендентов на рыцарское звание.
— Ну судя по тому, сэр Франк, что на вас золотые шпоры, экзамен вы сдали успешно. А подробности, — пожалуйста. Зачинщики вносят призовой фонд скажем двадцать золотых монет. Каждый, кому удастся ссадить или победить по баллам одного из них получает четыре золотых монеты, ну а если проигрыш, то за коня и доспехи назначается небольшой выкуп, ну там одна, две золотых монеты. Больше не берут, иначе рыцари перестанут ездить на этот турнир. Так что некоторые молодые рыцари по несколько раз бьются с зачинщиками и почти все время проигрывают. Правда иногда кто то из зачинщиков поддается, что бы сохранить интерес к турниру.
— А почему они все время выигрывают? — поинтересовался я.
— Да все очень просто. По правилам турнира, если один зачинщик проиграл, то надо вызвать другого и так далее пока не победишь всех, или если кто нибудь из них откажется участвовать в поединке. Победить одного опытного воина, или даже двух некоторым удавалось, но победить всех пятерых, — ещё ни разу.
— Так зачем тогда рыцари принимают участие в этом турнире, если шансов на победу у них нет?
— Ну во первых что бы набраться турнирного опыта, ведь после каждой схватки зачинщик объясняет ошибки побежденного, а во вторых каждый надеется стать первым и выиграть все схватки. Самые хитрые специально ждут конца турнира, когда по их мнению и зачинщики и их кони уже устанут. Но увы, все бесполезно. К тому же в этот раз среди зачинщиков будет сам 'медведь', — сэр Эбергард, граф Гогенлорц, а он вообще слывет непобедимым бойцом. Кстати я тоже собираюсь на этот турнир, так что можете мне составить компанию. Нет, нет, я уже стар, что бы участвовать как молодой рыцарь, да и знают меня тут все в округе, так что я еду как зритель, ну и поддержать кое кого, кое с кем встретится, а главное, — он понизил голос, — моя жена хочет немного походить по лавкам, посетить ярмарку ну и прикупить себе некоторые обновки. Завтра я вас с ней познакомлю, а сейчас она занимается с детьми, да и поужинали мы уже ещё до вашего приезда. Мы ранние пташки, рано ложимся, рано встаем.
