ли кому из аборигенов в течение ближайших тысячелетий это понадобится. А люди сюда могут вернуться в ближайшие десятилетия. Так что берем для изучения.
– А почему “могучие” сами это не забрали? – спросил Вася.
– Основные результаты наблюдений они, по-видимому, взяли, а вот рабочие наблюдения оставили. Мы ведь тоже не все компьютерные записи в памяти сохраняем.
В самом низу космонавтам открылся тоннель. На разведку пошел ПИП. Через несколько минут он сообщил по радио:
– Впереди завал. Под ногами много разного ржавого металла. Наверное, здесь была скоростная дорога.
Когда ПИП выбрался из тоннеля, было решено возвращаться наверх. Выйдя на свежий воздух, Вася спросил ПИПа:
– ПИП, а куда могла вести эта дорога, которую ты нашел?
– Наверное, где-то есть еще одно сооружение. Туда и дорога.
На исследование обсерватории ушло в общей сложности часа четыре.
Командир приказал космонавтам занять свои места в космотанках, и они двинулись на воздушной подушке.
– Знаешь, Вася, а ведь мы едем туда, куда показывала подземная дорога.
– Ты совершенно прав, ПИП, – подтвердил отец, – мы едем в сторону, где предположительно находится еще одна обсерватория.
Мимо мелькали камни, кустарники, отдельные деревья, с которых брызгами слетали крылатые существа, очень похожие на наших летучих мышей и птиц. Поверхность планеты была неровная. Космотанки постепенно уходили в глубину огромной пологой ямы, очень похожей на заросший кратер.
– Впервые вижу на этой планете результат взрыва огромного метеорита, – удивился ПИП.
Вдруг Николай что-то увидел:
– Во…он там. Смотрите!
С правой стороны вдалеке виднелся такой же бугорок, в котором космонавты только что обнаружили древнюю обсерваторию. Бугорок действительно оказался разрушенной временем обсерваторией. Обследование ее ничего нового не дало. Так же, как и прежняя, эта обсерватория находилась на краю кратера.
– Не похоже это на кратер, – сказал Афанасий, – кратер диаметром в двести километров! Что-то сверхъестественное.
Он подумал, показал направление и сказал:
– Третья обсерватория должна быть там.
– А почему? – не удержался Вася.
– Обсерватории расположены в углах правильного треугольника, на равных расстояниях друг от друга, – ответил отец.
– И все построены на краях кратера? – попытался догадаться Николай во втором космотанке.
– Может, кратера, а может, и не кратера, – загадочно ответил Афанасий.
Вася так и не понял, что же хотел сказать отец, но промолчал. Если он о чем-то и догадался, то потом обязательно скажет. Космотанки вновь двинулись в указанном им направлении. Через двести километров впереди на ровной поверхности планеты показался еще один пригорок.
– Вот она, – обрадовался Афанасий.
Когда высадились около третьей обсерватории, он собрал всех путешественников и с некоторой торжественностью сказал:
– Мы видим перед собой уникальное сооружение: искусственно созданную чашу в виде кратера и три обсерватории по ее краям. И все это, не что иное, как гигантский радиотелескоп. Я не удивлюсь, если мы на расстоянии в тысячу километров отсюда найдем еще несколько таких телескопов, объединенных в систему мощного радиоинтерферометра. Вот зачем «могучим» понадобился оазис на Северном полюсе, свободный от облачности.
– Чем больше размеры радиотелескопа, тем дальше он видит, – со знанием дела проговорил Вася.
– Правильно, Вася, – подтвердил отец, – а радиоинтерферометр, состоящий из нескольких радиотелескопов, видит еще дальше. Я думаю, что «могучим» удалось увидеть самые далекие космические образования – квазары, радиоизлучение от которых доходит до нас через миллиарды лет.
– И все это может быть записано в их рабочих кристаллах? – спросил Николай.
– Вот именно. Так что Вася с Валентиной Семеновной остаются здесь, а мы попытаемся проникнуть внутрь обсерватории.
На этот раз сокровища, хранящиеся в обсерватории, были еще более ценными. Кроме известных уже круглых многогранных кристаллов, размером с апельсин, ПИП наткнулся в одной из ниш в стене сооружения на уложенные в ряд темные кристаллические пластины.
– Эти пластины явно содержат в себе записи интересных явлений в космосе, – сказал Афанасий.
ПИП вытащил целый мешок пластин, стараясь не перепутать порядок их расположения в нише, после чего пригласил Васю совершить подземное путешествие. Эта обсерватория оказалась в гораздо лучшем состоянии по сравнению с предыдущими. Винтовая лестница почти на всю глубину сохранилась в первозданном виде, за исключением металлических конструкций, которые превратились в обугленные ржавчиной головешки. Вася с ПИПом заглянули в один из подземных тоннелей. Он представлял собой круглое отверстие с ровными краями.
– А где вагончик? – поинтересовался Вася.
– А он превратился в пыль.
– ПИП, а ты знаешь, на что это похоже?
– На что?
– На нашу помповую дорогу.
– Это когда на вагон давит сжатый воздух, как в насосе, и тот летит?
– Ага.
– Возможно, Вася. Только все это было здесь в далеком, далеком прошлом.
– ПИП, а где тут настоящий вход с поверхности планеты?
– Мне кажется, вот здесь.
И ПИП показал заваленную камнями и землей арку. В одном месте из земли торчали корни дерева.
– ПИП, а что, если разгрести землю? Будет вход.
– А зачем? Чтобы ветер гулял, и всякая грязь сюда валилась? Пусть уж лучше будет этот могильник. Сохранней будет.
ПИП рассказал Васе, как он через нишу в стене проник в зал и там нашел склад кристаллических пластин. На складе работали Николай, Эдуард и Афанасий.
– Чего философствуете? Помогите.
ПИП с Васей взяли по ящику пластин и полетели к выходу на верхушке обсерватории, где их встречала истосковавшаяся в одиночестве тетя Валя. Уложив сокровища в космотанк, космонавты сделали круг почета вокруг Северного полюса планеты и направились в сторону основной базы. Прилетели глубокой ночью.
Возвращение на базу
