– Подумал.
– Придумал?
– Не.
– Ладно. Тогда слушай. Надуй мячик, наполненный воздухом, и брось его в воду. Почему он не тонет?
– Потому что в нем воздух.
– Да хоть деревяшка какая, все равно не утонет. Потому что вода тяжелее этой деревяшки и тем более – воздуха. А ртуть значительно тяжелее меня с дядей Эдуардом вместе взятыми. Вот я в ней и не утонул.
Полет длился четыре часа. Вася с ПИПом менялись местами у пульта управления. Афанасий, управлявший первым космотанком, бессменно сидел за пультом. Эдуард подменял его только на короткие промежутки времени, максимум на полчаса, чтобы дать ему чуть-чуть отдохнуть и перекусить. Прилетели рано утром. Петр с Федором встречали их горячим чаем и сладкими фруктами. Уставшие космонавты завалились спать.
В плену у крупных лохматых обезьян
Эту ночь Петр Матвеевич провел в каком-то напряженном состоянии. Сон был беспокойным. Проснувшись, попытался вспомнить, что за чертовщина снилась. Не вспоминалось. Экипаж спал глубоким сном. Федор похрапывал. ПИП закрылся в своем отсеке на подзарядку. Петр попытался снова заснуть. Не получалось. Не получалось даже подремать. Какое-то внутреннее волнение будоражило душу. В голову, нагромождаясь друг на друга, лезли тяжелые мысли, напрягающие нервную систему. Непрерывно тявкал Тузик. Вдруг Петр услышал непонятный шорох со стороны обрыва. «Все равно не спится, – решил он, – пойду посмотрю, что там шелестит».
Выйдя на свежий воздух, он обомлел. Из крутого обрыва на площадку, где расположился надувной домик, выползало чудище, похожее на толстого червяка толщиной в футбольный мяч. Черная безглазая голова червяка и часть белого тела, покрытого липкой вонючей кожей, уже выползло на площадку. Остальная часть, неизвестной пока длины, еще находилась внизу, свисая с обрыва. Петр выхватил лазерный пистолет и полоснул смертоносным лучом поперек головы червяка. Половина головы и часть тела отвалились и остались лежать у кромки обрыва. Остальная часть, извиваясь, полетела вниз.
Петр подбежал к краю обрыва и увидел, как снизу из болот, расположенных рядом с озером, привлеченные запахом жареной биомассы, заготовленной ПИПом вчера вечером, лезли вверх по скалам многочисленные черви метров десяти длиной. Часть расчлененного тела, оставшаяся на площадке, источала отвратительный запах.
Петр забежал в домик и растолкал Федора Ивановича:
– Кончай храпеть, у нас гости!
– Что?! Кто?! – протирая глаза, забубнил Федор.
– У нас гости, говорю. Червяки ползут со стороны обрыва.
Оба они подошли к обрыву и оценили ситуацию. Червей было много. Простыми средствами не справиться.
– Вот что, – сказал Петр, – я пойду в лесу палку срублю, чтобы эту вонючую дрянь скинуть. А ты беги, вооружайся по полной программе.
– Стой! – крикнул Федор. – Возьми летательные аппараты на всякий случай, чтобы тебя в лесу какое-нибудь чучело не проглотило вместе со срубленной палкой.
Петр убежал в лес, а Федор взял использованный однажды пульверизатор, зарядил его жидким азотом и начал воевать с нарушителями спокойствия. Неугомонный Тузик разбудил своим лаем экипаж и, когда Вася с ПИПом подошли к Федору Ивановичу, тот уже вел настоящую войну с наползающими снизу врагами.
– Что тут у вас? – спросил ПИП.
– Воюем, – ответил Федор.
– А как воюете? – поинтересовался Вася.
– По-разному. Кому переднюю часть от задней лазером отделяем. Не помогает. Передняя часть продолжает лезть. У нее же нюх-то сохраняется. Кому жидким азотом голову опрыскиваю – сама отваливается. Вон их сколько внизу, безголовых, извивается.
Внизу под откосом валялось множество трупов и живых безмозглых червей, которые понимали только одно – чем-то пахнет, а то, что там пахнет хорошим «ткнем», не понимали.
– А вы не догадались чего-нибудь пахнущего прыснуть, – сказал ПИП, – чего-нибудь облагораживающего воздух и отбивающего запах жареного? Духи какие-нибудь.
Федор, недолго думая, сбегал в домик, принес освежитель воздуха и плеснул вниз. Те черви, которые упорно лезли по скалам, не выдержали этот удушающий для них запах и, отвалившись от скал, покатились вниз.
– Ну и голова у тебя, ПИП, – удивился Федор, – в древности говорили – сельсовет.
Петр забежал в домик, надел летательное снаряжение и побежал в лес, густо покрывший склон горы, в поисках здоровой палки. Нашел среди валежника то, что ему было нужно, нагнулся, чтобы поднять тонкий ствол упавшего деревца и… очнулся привязанным лианами к дереву спиной. Голова гудела от удара тяжелым предметом, руки были заломлены назад и связаны лианами с другой стороны ствола. Под ногами валялся мини-вертолет. «Эта конструкция мешала похитителям привязывать меня спиной к дереву», – подумал Петр.
Рядом бродили занятые своими делами существа ростом чуть больше метра. Петр никак не мог понять, на кого из нашего мира млекопитающих они были похожи. То ли на обезьян с далеко выдвинутыми челюстями, то ли на медведей. Присмотревшись внимательно, он понял: «Нет, ни на кого. Таких у нас нет». Во-первых, у этих животных было два глаза впереди и один на затылке. Так что им не было необходимости поворачивать голову на шум сзади. Может быть, поэтому казалось, что шеи у них вообще нет. Голова плавно переходила в туловище, из которого торчали длинные передние конечности. Вытянутые вперед челюсти тоже были необычными. Их было четыре. Две сверху и снизу и две по бокам. Когда это животное что-нибудь жевало, то две пары челюстей работали поочередно. Толстый слой шерсти покрывал этих вперевалку передвигающихся аборигенов. На первый взгляд они были неуклюжи. Но, когда требовалось быстрое перемещение, они с помощью своих длинных рук ловко перелетали с одной ветки на другую, с одного дерева на другое. Никакой чемпион мира не смог бы сравниться с ними ловкостью и силой. Сделав оборот на ветке дерева, они летели, кувыркаясь, достигали следующей ветки и, используя инерцию тела, снова взлетали в воздух и через несколько секунд исчезали из поля зрения.
Стойбище представляло собой несколько нор в земле и шалашей, где резвились с мамками лохматые детеныши. Петр отметил, что в каждом шалаше была только одна мамаша. «Ага, – решил он, – значит, это детские садики». Другие женщины занимались работой. От мужчин женщины отличались волосяным покровом лица, если считать лицом ту часть головы, где было два глаза. У мужчин лицо было густо покрыто волосами. Видны были только белые выпирающие челюсти, синий нос и два глаза, сверкающие из-под нависших густых лохмотьев, которые с трудом можно было назвать бровями. Лица женщин были светлее и походили на не брившихся две недели мужиков. Некоторые женщины занимались шелушением зерен шишек, для чего использовался большой скалистый валун с выдолбленным углублением. В это углубление они ссыпали зерна и катали по ним круглый тяжелый камень. Потом выдували шелуху и готовый продукт – зерно – растирали тяжелой каменной ступкой до состояния муки грубого помола. Другие
