ноздрями, не приподнял веки.
Эй, эй! Росляков нахмурился. Как бы этот богатырь коньки не откинул. Жаль будет его как личность, и жаль, что придется что-то делать с трупом. Рубить его на куски и заваливать камнями что-то не очень хотелось. О том, что льва можно съесть, Росляков старался не думать. Теперь он верил, что хищник эти мысли мгновенно уловит.
Но лев просто спал. Росляков развел в глубине пещеры костер, устроил себе лежанку на возвышении, натянул на ветерке парашютные стропы. На них он собирался сушить копченое мясо. Этим он и занялся. Весело потрескивал костер, душисто пахло коптящееся мясо. Когда набралось достаточное количество углей, он разгреб костер, сдул с плоского камня пепел и положил на него кусок сырого мяса. Угли он аккуратно сгреб, чтобы они давали жар по периметру.
Незаметно за пределами пещеры небо потемнело. Обжигая пальцы, Росляков вгрызался в сочное мясо. Мысли блуждали только в районе его нынешнего положения. Если нет смысла думать о чем-то другом, то не стоит и пробовать. Что толку размышлять о том, что он будет делать потом, когда выберется отсюда. Пустые мысли. Главное – цель, а средства будут ясны по ходу дела.
И тут до Михаила Васильевича дошло, что темнеет, а лев лежит снаружи, источая запах крови. А значит, он привлекает внимание хищников. Четвероногие вряд ли сюда доберутся, а вот крылатые запросто. Ладно, если уж начал заботиться, то придется продолжать. Он вышел из пещеры со своим самодельным матрасом и уложил его в паре метров от льва. Хищник не подавал признаков жизни. Или умрет к утру, или выживет. Росляков уселся и стал дремать. Его присутствие отпугнет падальщиков, а там видно будет. Кажется, идея с копчением мяса себя не оправдала. Здесь просто нет такого количества дров, чтобы прокоптить себе запасов на несколько дней. Да и дым может выдать его укрытие.
Он дремал, а мысли плавно уплывали в прошлое, искали какие-то туманные аналогии, сплетались в непонятную паутину из прошлого, которое было, и прошлого, придуманного мозгом, навеянного нынешними событиями. Росляков умудрялся дремать и думать одновременно. «Вот лежит передо мною лев. Старый, умудренный опытом хищник. Он прожил свою большую, по львиным меркам, жизнь. И я старый разведчик, который прожил большую сложную, по меркам разведчика, жизнь. Не важно, что мне нет еще и сорока, потому что на этой работе человек взрослеет, стареет и устает гораздо быстрее, чем в обычной жизни. Мы оба боремся за свою жизнь, выживаем, потому что такие у нас с ним характеры, такая натура. Мы оба хищники, а вокруг нас дикая природа. У него свои хищники, у меня – свои. Террористы, международные преступники и всякая другая свора. Он дерется за охотничьи угодья и своих самок, а я… А я за свою жизнь. Только мой прайд – это не пара самок, а вся моя большая страна, которую я должен защищать».
Глава 5
Андрей Демичев, как исполняющий обязанности командира группы, добросовестно и обстоятельно доложил о сложившейся ситуации. Очень подробно он рассказал, как и при каких обстоятельствах пропал Росляков. О происшествии возле морга в Уачо он, наоборот, рассказал кратко и без деталей. В трубке аппарата спутниковой связи некоторое время молчали, видимо, анализируя полученную информацию. Резюме было кратким – искать Рослякова.
– А как же лаборатория? – недоверчиво спросил Максим Андрея, когда тот закончил разговор с начальством. – Как Хайяни, как задание этого Гаспароса в России?
– Ну, я думаю, они там все возьмут под свой контроль и без нас. Хотя что они могут взять под контроль? Попытаются Гаспароса выявить и захватить. Предотвратить угрозу бактериологического заражения, если он таковое замыслил. Но я чувствую, тут что-то не так. Что-то же заставило нашего Василича скрываться. Причем в таком аварийном порядке, что он не удосужился ни нас предупредить, ни начальство в Москве. Получается, на него так насели, что он еле ноги унес.
– Наверное, имеющаяся у него информация того стоила, – согласился Максим. – Что-нибудь пострашнее того, о чем думает Москва. Куда летим?
– Велено в Каир, – пожал плечами Демичев. – Проверить, что он в самом деле не долетел до конечной точки. По-моему, они не верят, что он мог покинуть самолет в воздухе. В крайнем случае, что он на него не сел. Но тогда он рано или поздно сам выйдет на связь.
– А здесь кто будет работать? Ведь с лабораторией не все еще ясно?
– Наверное, другая группа. А может, внешняя разведка займется. Кстати, на наши запросы ЦРУ отмолчалось. Начальство говорит, что на контакт не идут, но не все еще потеряно. Будут с ними продолжать пытаться договориться.
– Пытаться договориться! – Максим хмыкнул с иронией. – Мы их работнику жизнь спасли, а они дистанцию держат. Знаешь, о чем это говорит? О том, что полевые агенты тут сами ничего не решают. Значит, у них в самом деле проводилась по этой лаборатории грандиозная операция. И она до сих пор на очень высоком контроле. Тут и чихнуть без ведома начальства нельзя.
О том, что они с Алексеевым покидают лагерь МЧС в Венесуэле, Андрей уведомил полковника Игнатьева лично. Не хватало еще паники по поводу неожиданного исчезновения еще двоих офицеров. Игнатьев все-таки не до конца понимал, кого представляют эти двое и кого представлял сам Росляков. Наверное, полагал, что какое-нибудь специфическое управление в министерстве. Пусть так и думает.
Ашобади находился в семистах километрах от столицы в городе Эль-Голеа, когда ему сообщили, что европейца взяли. Беспалый Ашобади встречал в своей жизни немало хитрых и предприимчивых людей. Он и сам был мастером уловок, которым его научила профессия сначала киллера, а потом и помощника одного из известнейших террористов. Но с таким он еще не встречался.
Как сообщил командир одной из поисковых групп, при европейце были обнаружены и та самая спортивная сумка, которая полностью соответствовала фотографии, и пластиковый контейнер, в котором хранился другой – металлический с важной ампулой. При нем же оказалось и записывающее устройство. Но самое главное, что европеец тащил с собой парашют. Это приоткрывало тайну его странного и быстрого исчезновения.
Ашобади улыбнулся. Он оказался не менее хитрым, чем этот европеец. Он сумел вычислить его, предугадать поступки и в результате взять его там, где никто не мог и предполагать. Ашобади оправдал доверие своего хозяина и учителя Бен аль Хайяни. Надо просто проехать полторы тысячи километров до города Таманрасоет на юге Алжира и убедиться, что контейнер и видеозапись на месте. Через сутки он будет знать все: кто предал, кто передал все это европейцу. Ашобади Беспалый умеет задавать вопросы так, чтобы получать ответы, и европеец в этом убедится совсем скоро.
Проблемы начались через два часа. Неприятность пришла по телефону, когда позвонил Зинедин – местный кабил, промышлявший контрабандой и торговлей оружием. Он давно имел общие дела с террористами и был человеком надежным, поэтому не верить ему оснований не было.
Зинедин собрал своих бандитов и прочесывал по приказу Ашобади окрестности. Он-то и сообщил, что его люди задержали европейца с парашютом, спортивной сумкой и контейнером, которые совпадали с присланными ему описаниями. Он теперь звонил, чтобы сообщить о несчастье. Европеец скрылся. Он убил почти всех людей Зинедина и снова скрылся. Сам Зинедин приехал на место происшествия только спустя часа два, когда один из раненых боевиков сообщил о случившемся.
Взбешенный Ашобади проклинал всех на свете берберов, туарегов и европейцев, возносил мольбы Аллаху, чтобы тот покарал неверных и ротозеев. Он приказал гнать машину так, как будто за ней гнались все демоны на свете. Они встретились с Зинедином на дороге, и хмурый крючконосый кабил, молча кивнув, поехал впереди показывать место трагедии.
Виляя между камнями, они проехали километров десять, углубившись по плато на восток в труднодоступные места. Серые скалы вздымались неподалеку, южнее высилась трехкилометровая громада горы Тахат. Неприветливое плоскогорье встретило Ашобади воем шакалов, рычанием диких кошек и топотом испуганных антилоп. В небе зловеще кружили хищные птицы, высматривая что-то в скалах.
Может быть, именно вид сгоревшей машины и вонь обожженных трупов добавляли в картину
