Несмотря на то что информацию о процессе Палецкиса литовские СМИ давали урезанную и трансформированную, сам процесс с каждым судебным заседанием приобретал все больший резонанс в литовском обществе. Об этом свидетельствуют следующий факт. Депутат Сейма от партии консерваторов (последователи Ландсбергиса) Мантас Адоменас чуть не устроил аварию в центре Вильнюса. Причиной этому послужила реклама Национального театра драмы, приглашающая посмотреть пьесу Хенрика Ибсена «Враг общества». Она настолько поразила депутата, что он так «ударил» по тормозам, что в него чуть не врезались едущие сзади машины.
Оказывается, докторант Кембриджского университета Адоменас фразы из пьесы Ибсена, размещенные на рекламных щитах Литовского театра драмы, принял за «антигосударственную пропаганду» взглядов Палецкиса. Вот эти фразы: «Всегда ли большинство право?», «Люди нашего края являются рабами партий», «Разве справедливо, что глупые руководят умными?».
Видимо, пьесы Ибсена оказались «темным» пятном для ученого филолога и знатока античной философии Адоменаса. Однако известно, что не только у Ибсена, но и в греческих трагедиях встречаются крайне актуальные для современной Литвы выражения. Но оставим эту тему на размышление Адоменаса. Главное, что он моментально отождествил фразы из Ибсена с высказываниями Палецкиса. А это дорогого стоит. Значит, Палецкис говорит то, о чем думают не только многие литовцы, но даже некоторые литовские консерваторы, но пока боятся признаться себе в этом.
Однако, как известно, преступники не желают признавать себя виновными. Особенно, когда они у власти. Это наглядно продемонстрировало шестое судебное заседание по «делу Палецкиса», состоявшееся 4 ноября 2011 г. На нем окружной прокурор Эгидиюс Шлейнюс, потребовал признать Альгирдаса Палецкиса виновным.
Этим требованием литовская Фемида продемонстрировала, что она намерена во что бы то ни стало отстоять официальную версию. Ну, а Палецкиса в этом случае будут судить не за преступный умысел и действия, а за попытку выяснить правду. В этой связи хочется напомнить литовским «демократам» о негативной роли в падении авторитета советской власти, которую сыграли скандалы, связанные с проведением громких процессов против диссидентов.
Какие же аргументы, свидетельствующие о виновности Палецкиса, прозвучали в речи прокурора? Прежде всего, Шлейнюс долго и нудно перечислял решения литовских судов по делу 13 января, в которых виновными в гибели январских жертв были признаны литовские коммунисты (КПСС), Советская армия и КГБ СССР. Якобы этими судебными решениями была неопровержимо доказана агрессия СССР против независимой Литовской Республики, а также вина советских военных в смерти январских жертв.
Особо прокурор напирал на то, что обоснованность этих решений была подтверждена решением Европейского суда по правам человека 2008–02-19 по делу «Куолялис, Бартошявичюс и Бурокявичюс против Литвы». Однако известно, что состоявшиеся в Литве уголовные процессы по фигурантам дела «13 января» напоминали судебный фарс, в котором изначально была предопределена виновность обвиняемых. Предвзятая позиция Европейского суда в отношении жалоб коммунистов также известна. Более подробно о проходивших в Литве процессах по делу 13 января (дело профессоров) и решении Европейского суда по правам человека читайте в книге Ю. Куолялиса «Дело на стыке столетий» (М.; 2011).
В своей речи прокурор Шлейнюс так и не осмелился затронуть ни одного спорного свидетельства, которыми изобилует дело «13 января». Не заинтересовала его ни пуля из винтовки Мосина, ни противоречия между выводами прокуратуры о причинах смерти январских жертв и Актом судебно- медицинской экспертизы и т. д. Не ответил прокурор ни на один вопрос из тех, которые Палецкис официально направил в Генеральную прокуратуру Литвы сразу же после возбуждения против него уголовного дела. Напомним эти вопросы.
1. Почему Генеральная прокуратура Литвы не представила выводы о конкретных обстоятельствах гибели каждого конкретного человека 13 января 1991 года в Вильнюсе, то есть, кто конкретно, кого конкретно, где конкретно, при каких конкретных обстоятельствах, при каких конкретных свидетелях, каким конкретным предметом или оружием был убит или получил смертельные увечья?
2. Почему не сделано то, что в таких случаях обычно всегда делается при расследовании других криминальных дел, в которых речь идет о насильственной смерти?
3. Почему не расследован случай конкретной смерти возле вильнюсской телебашни, когда погибшего человека сбила неясно кому принадлежавшая легковая машина «Москвич»? Почему до конца не выяснены обстоятельства того, что в ту ночь некоторые жертвы в больницы были доставлены на частных автомобилях? Кто были владельцы этих автомобилей, водители, пассажиры?
4. Почему не расследовано то, что некоторые трупы, как писала газета «KarStas Komentaras» («Горячий комментарий») были обнаружены не у телебашни, а в других микрорайонах Вильнюса? («Karitas Komentaras», 2007.03.02–16. Альгирдас Плукис «Можно ли предать легенду?»).
5. Почему не было исследовано обстоятельство, о котором свидетельствует Ромуальдас Озолас, бывший в то время заместителем Председателя Совета министров Литвы? В недавно изданной книге его дневников «AuSros raudoniai» («Проблески зари») на странице 199 сказано: «Было известно о планируемых ночных событиях. Поэтому и люди призывались намеренно. Организаторы отлично знали, что на американцев действует только один аргумент — убийство невоюющих людей. Поэтому и были брошены под танки невооруженные люди».
6. Кто знал заранее об убийстве ничего не подозревавших людей? Кто их намеренно позвал? Кто бросил их под танки? Если Р. Озолас утверждает, что «было известно», что были «организаторы», что «были брошены под танки невооруженные люди», то не следует исключать возможность, что Озолас скрывает преступление у телебашни и его организаторов?
7. Почему до конца не расследовано подтвержденное рядом свидетелей обстоятельство, что стрельба велась сверху, с крыш и из окон близстоящих домов? Почему следствие не заинтересовало, кто были люди на крышах, кого они представляли, кто дал им приказ стрелять? («Karstas Komentaras», 2007. 03. 02–16. А. Плукис «Можно ли предать легенду?»).
8. Почему до конца не расследовали то обстоятельство, что в телах нескольких жертв обнаружены стреляные ранения, траектории которых идут сверху вниз под углом 40–60 градусов? (См. приговор Вильнюсского окружного суда от 23 августа 1999 года по делу 13 января, стр. 110).
9. Почему не расследовано то обстоятельство, что несколько пуль в телах жертв были признаны судебно-медицинской экспертизой пулями от винтовки Мосина образца 1891/1930 гг., охотничьими пулями и пулями малого калибра? (См. приговор Вильнюсского окружного суда от 23 августа 1999 года по делу 13 января, стр. 117, 122). Почему не расследовано, кто мог быть вооружен таким оружием?
Показания свидетелей защиты, прозвучавшие в ходе судебного процесса над Палецкисом (они были приведены выше), прокурор без должных аргументов назвал непоследовательными и противоречивыми. Главным, по мнению прокурора, является то, что эти показания «явно противоречат фактическим обстоятельствам, установленным во время их изучения в суде и указанным в решении Вильнюсского окружного суда 1999–08-23». О том, что многие из этих «фактических обстоятельств» противоречат здравому смыслу, прокурор не заикнулся.
В этой связи следует подчеркнуть, что обоснованность и неопровержимость показаний свидетелей защиты Палецкиса подтверждает основной документ, характеризующий характер смертельных ранений январских жертв — Акт Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы № 29 от б февраля 1991 г. Известно, что во всем мире орудия убийства, характер смертельных ранений и способ их нанесения считаются основными исходными данными для поиска и выявления личностей преступников.
Учитывая, что прокурор Шлейнюс особый акцент делал на приговоре Вильнюсского окружного суда 19 994)8–23 (по делу о 13 января), еще раз напомним, что в этом приговоре на стр. 117 и стр. 122 констатируется, что в телах погибших 13 января были обнаружены: пуля от винтовки Мосина образца 1898/1931 гг., а также пули малого калибра и пули от охотничьих ружей. Там же на стр. 110 зафиксировано, что январские жертвы в основном получили стреляные ранения, сделанные по траектории сверху вниз под углом 40–60 градусов.
Можно ли поверить, что советские военнослужащие в ночь на 13 января использовали винтовки Мосина, а также охотничьи и малокалиберные винтовки? Еще раз напомним, что в литовском журнале «Karys» («Воин», № 3 за 1991 г.), было опубликовано фото «защитников» телебашни с «мосинскими» винтовками в руках. Известно также, что ни «Альфа», ни десантники не имели возможности вести стрельбу
