будило от нежных снов. И так происходило из года в год… О, сколько бы я сейчас отдала, чтобы все вернулось на круги своя! Как надоели вечные разлуки и странствия, а у дороги все не было и не было конца…
И все же, по сравнению с Али-Нари, я была просто безумно счастлива. Я вышла замуж за человека, которого любила с тринадцати лет, у меня было четверо детей, целых пять лет мы с мужем жили, принадлежа только друг другу, не зная ни забот, ни бед… Редкое явление для тех, кто призван на такой путь, который выпал мне. Господь был милостив и не на что было роптать. Впрочем, человек всегда недоволен тем, что имеет... Моя названная сестра, в отличие от меня, с детства находилась в окружении людей или безразличных к ней или враждебных. Как принцесса Крови, она рассматривалась только в качестве материала для продолжения рода. Если бы не это, да не ультиматум Парамана, Кайл, а вместе с ним и Совет, не стали бы терпеть ее присутствие. Конечно, были и те, кто любил ее: например, тетушка Фалина и покойный генерал Лафаст, но этого было мало для девочки, у которой не было ни отца, ни матери. И все же она выросла замечательной женщиной: доброй, кроткой, нежной и сильной одновременно.
Али исполнилось семнадцать, когда мы с братьями вернулись в Королевство, она была полна надежд на будущее, а волею судьбы влюбилась в Карла. Из всех возможных вариантов, этот был самым гибельным для нее и почти что безнадежным. Но сердцу не прикажешь. Много лет кузина терпеливо и тихо ждала, когда растает сердце моего брата или, вернее, когда в бесконечное череде его забот, дойдет дело и до нее. Все страшные события, которые мне посчастливилось переждать в стороне, проходили на ее глазах: казни, бесчинства Совета, долгое заключение Карла, когда его жизнь ежедневно висела на волоске. Невзирая на опасность, она под страхом смерти старалась как-то обезопасить и поддержать его…
Я помнила ее лицо, когда поняв, что время не оставляет шанса, она выкрала корону и скакала через лес, зная, что все равно не сможет уйти от погони. А потом ей пришлось выдержать осаду в Лаусенсе и неизвестность, которая была страшнее всего на свете. Али была настоящей дочерью Крови: внутренняя сила и мужество, невидимые за хрупкой оболочкой - вот то, что мы с Карлом в ней так ценили и любили. По велению любви, брат позволил маленькому Лирду появиться на свет, прекрасно осознавая, что своим рождением их сын поставит под удар Королевство. Я даже не могла представить, сколько ему пришлось думать, чтобы найти шанс подарить жене счастье стать матерью ребенка, который, фактически, являлся последним прямым потомком Тара. Не знала и того, посмел ли Карл рассказать Али-Нари то, что не открыл даже мне… Почему-то, я была уверенна, что нет.
Двенадцать лет ожидания, пять коротких лет счастье - и в одни год она лишилась и мужа, и сына. Это было немыслимо, но кузина не сломалась, жила, помогала, чем могла. Вот такой удивительной женщиной была Али-Нари, единственная, которую я считала своим другом, и знала, что она как никто сможет всегда понять и поддержать.
Как ни странно, но за все время моего путешествия, следов погони заметить не удалось, видимо, Орден никак не мог напасть на след. Дни по-прежнему стояли теплые, хотя природа уже повернула стрелки на осень, и листья в кронах начинали потихоньку желтеть. Скоро должны были начаться дожди, и следовало торопиться, поскольку мокнуть не хотелось.
К большому сожалению, компаса при мне не было, поэтому днем приходилось ориентироваться по солнцу, а ночью по звездам. Впрочем, при наличии карты, сбиться с пути не представлялось возможным. Несколько раз дорогу нам преграждали реки, обойти которые, не потеряв время, я не могла - приходилось переплывать вброд. Обычно лошади любят воду, но Ястреб ее боялся: не раз случалось заталкивать упрямого коня в бурлящие струи и успокаивать, пока мы не достигали противоположного берега. Однажды течение было настолько сильным, что меня выбило из седла. Слава Богу, я не выпустила поводья, иначе если не жизни, то коня бы лишилась точно. Но все это казалось мелочью по сравнению с тем, что предстояло в Пате. Судя по всему, Земар-ар готовил сокрушительный удар - после наших неоднократных столкновений, он знает меня слишком хорошо, чтобы брать реванш, не ослабив прежде настолько, насколько возможно. Вероятно, змей или забывал, или не хотел признавать, что в битве, которую мы вели, я была всего лишь орудием. Если бы это было не так, то руками Миэля он давно бы получил то, что хотел.
Тропинка, которую Ястреб разглядел между поваленных ураганом трухлявых стволов, почти заросла травой, но все еще была различима – мы наконец-то подходили к местам, где лес уступал человеку. Сверившись с направлением, я заставила коня взять левее. Вибр должен был появиться километров через десять.
Деревья постепенно стали редеть, освобождая место высокому кустарнику, и вскоре впереди показалось озеро, носящее красивое название «Слеза королевы», как следовало из карты. По легендам, именно здесь, более двадцати веков назад, юная Мэйбэль ждала Арматея с поля брани. После тех дней, из земли забил ключ, и появилось огромное озеро - неглубокое, но настолько синее, что небо казалось лишь его отражением.
Волею судьбы, я, одна из последних чистокровных правителей Королевства, стояла на берегу и смотрела сквозь толщу воды на переливающееся под солнечными лучами илистое дно. Обходить не было смысла - это заняло бы не меньше пары часов. По рассказам Якира, озеро напоминало блюдце, и только в самой середине было довольно глубоким.
Сняв с себя все, кроме нижнего белья, я взяла Ястреба под уздцы и повела вперед. После богатого опыта в стремнинах, конь не возражал против спокойных прохладных вод. К нашему обоюдному счастью, вода была вовсе не ледяной, а на вкус казалось слегка солоноватой. Указав рукой направление, я отпустила повод. Плыть было легко и приятно, вода смывала грязь и усталость, замедляя мысли и притупляя тревоги. Несколько раз, там, где позволяла глубина, я ныряла, чтобы обогнать Ястреба и немного подразнить его. Где-то к середине силы закончились, и ноги неприятно окутал холод. Пришлось отодвинуть тюк с одеждой и взобраться обратно в седло.
Из-за облаков выглянуло солнце и согрело меня, быстро подсушив волосы. Прикрыв глаза, я наслаждалась умиротворяющим плеском воды и последним летним теплом. Ястреб недовольно пофыркивал, жалуясь на свою непростую жизнь, и медленно брел вперед, раздвигая богатырской грудью поддернутые рябью синие волны. До противоположного берега оставалось совсем недалеко, когда среди нависших над водой кустов, я заметила какое-то движение. Животное ли то было или человек, враг ли или просто случайный путник - поворачивать было поздно, нас уже обнаружили.
Мысленно ругая себя за неосторожность, я развязала тюк и накинула рубашку. Потом достала меч и, перекинув ногу через седло, поплыла рядом с конем, стараясь держать тяжелый клинок под водой. До самого берега, разглядеть больше ничего не удалось. Хлопнув Ястреба по крупу, я приказала ему выходить одному и ждать меня чуть поодаль. Сама же, набрав побольше воздуха, нырнула и, коснувшись дна, поплыла вдоль линии кустов. Плавать я умела хорошо, благо этот навык не утрачивался с годами и не требовал постоянной практики.
Всплывая, когда легкие начинали нестерпимо гореть, я переворачивалась у самой поверхности на спину и, глотнув воздуха, как дельфин вновь уходила вниз. Дважды приходилось менять направление, чтобы не отплыть далеко от места, где ждал конь. Вскоре, почувствовав, что начинаю уставать, я осторожно выбралась на берег, стараясь держаться поближе к ветвям плакучих кустов-водянок, и прислушалась. Вокруг стояла мертвая тишина. Птицы изредка тревожно чирикали над головой, и тут же замолкали, молча перепрыгивая с ветки на ветку.
Ступать босиком по усеянной мелкими ветками и камнями земле, было больно… Подняв меч, я медленно приблизилась к Ястребу, замирая через каждые два шага. Конь, не обращая на меня внимания, стоял в тени раскидистого дерева и спокойно щипал траву. Однако птицы по-прежнему молчали, а тревога в душе становилась все сильнее. Будь рядом зверь, Ястреб не проявлял бы подобную безмятежность, да и вряд ли бы хищник стал так долго ждать. Все говорило о том, что где-то поблизости находился еще один человек…
Подойдя к лошади, я быстро натянула брюки и вскочила в седло. Следовало поскорее убираться отсюда, раз нам давали такую возможность. Словно угадав мое желание, жеребец раздраженно фыркнул и побрел вперед. Я не оглядывалась, но Молнию не убирала - в ее тонком гладком лезвии, как в зеркале, отражалось все, что происходило за спиной - необходимо было убедиться, что за нами никто не следует.
