- И о его жене. Заставил ее переживать сначала о ребенке, потом о муже.
Что-то похожее на раскаянье промелькнуло во взгляде Иоллара.
- Я видел ее третий раз в жизни, Сэл, и ничего о ней не знал. Она могла оказаться ничем не лучше князя. И жены, и матери бывают разные. А тебе она приглянулась?
Последняя фраза сопровождалась ухмылкой.
- С чего ты взял? - удивился Проводник.
- Ты стащил со стола ее портрет, который я нарисовал.
- Дурак ты, Сумрак, хоть и бог, - буркнул человек, доставая из кармана сложенный в несколько раз рисунок и передавая его товарищу. - Никогда не оставляй таких портретов в доме, где у тебя есть враги.
- Сожги, - попросил Лар, возвращая листок, на котором нарисовал своих детей. - И спасибо, я не подумал о таком.
Ахенар уважительно взглянул в сторону Идущего, когда в его ладони вспыхнуло пламя - заклинание несколько чуждое воднику, но не такое уж сложное, чтобы не освоить.
- Твой друг шаман из другого Мира? - спросил он у Иоллара.
- Великий шаман, - без намека на шутку ответил тот.- Но мне не понадобится его помощь в Святилище.
Намек Буревестник понял.
- Кто носит сейчас Стальную Корону, Ахенар? - Лар решил подготовиться к встрече с народом.
- Кангар.
- И что скажешь о нем?
- С твоим дедом ему не сравниться, но он достойный правитель.
- Расскажи о других вождях.
Оставшуюся дорогу Сумрак расспрашивал орка, выслушивал, запоминал. Сэллер сбился уже на четвертом имени, и все они превратились для него в сплошное 'ар-ар-ар'. Об этом ему объяснял еще Ромар. 'Ар' - от 'Лар', общий корень всех мужских имен у Сумрачных орков. А у их соседей эльфов, соответственно, 'ир' - от 'Элир'. Интересно, каково было маленькому принцу Иоллару с его орочьим 'ар' в эльфийской Долине? А еще с темными волосами? Черная овца в златорунном стаде. Невесело.
Направляясь с другом в Святилище Сумрака (с богом в его храм?) Сэл и представлял себе храм - некое здание, оплот культа. Но когда дорога поднялась на холм, с его вершины открылось захватывающее зрелище: посреди широкой равнины, как круги от брошенного в воду камня, расходились кольца огня. В центральном, самом меньшем, но не значит, что маленьком, глаз различал пирамидальную крышу, поддерживаемую массивными колонами. Под ней тоже пылал огонь. И в свете пламени было видно, что все это пространство заполнено орками: мужчины, женщины, дети... Дети? Буревестник дернул задумавшегося о своем Иоллара за рукав:
- Тут дети. Будешь... при них?
- Тут нет детей, Сэл. Мальчики, доказавшие, что достойны называться воинами, и девочки, вошедшие в возраст невест. Но я постараюсь... постараюсь, в общем.
Он спешился, разулся, снял куртку, завязал в нее сапоги и приторочил вещи к седлу.
- В святилище нельзя идти обутым? - предположил Проводник.
- Можно, - улыбкой ответил Сумрак. - Но я забочусь, чтоб ты не надорвался, если придется тащить мои вещи.
Придется, понял Сэл. Но в толпу Лар ступил вполне материальным... эльфом.
- Что тут делает этот длинноухий ублюдок Элир?! - возмутилась какая-то старуха. Буревестника, человека, проигнорировали.
- Кошкоглазый смесок! Позор крови! - подхватили другие.
Длинные уши и зеленые глаза на этой стороне Ничейного поля не любили так же сильно, как темные волосы на той. Наверное, в детстве у него было немного друзей.
- Это внук Владетеля Стиара, - узнал кто-то, и гомон заметно стих.
- Я еще никого не убил, - шепотом заметил Лар, ледяной улыбкой разгоняя встречных с пути.
- Внук Стиара! Истинный наследник! - покатилось от них во все стороны.
- Иоллар? Лар? Сумрак? - вернулось с удивленным шепотом.
- Сумрак-Сумрак, - усмехнулся принц.
- Сумрак! Сумрак! - вновь разошлось по толпе.
Они были еще далеко от центра, когда высокий мускулистый воин преградил им путь. Обнаженный торс орка, очевидно, натертый каким-то жиром, отливал в свете костров медью, а в руке мужчина сжимал меч.
- Сумрак не может прийти с грязной кровью Элир! - заявил он.
- Твоя бабка ублажала заезжих эльфов и понесла от того, чьего имени даже не знала, - спокойно ответил Лар. - А отец до смерти чернил волосы, чтобы скрыть ее позор. Тебе ли говорить со мной о чистоте крови?
- Лжешь, грязный смесок! - кинулся на него орк.
Началось, - Сэллер обреченно прикрыл глаз. А открыв, немало удивился: грозный воин лежал на земле, а в его грудь утыкалось острие призрачного клинка.
- Мои родители сочетались браком в двух храмах по законам своих народов, - раздельно произнес Лар. - Их союз не был бесчестьем, и в моей крови нет грязи. А ты... Пусть глава твоего рода назначит тебе наказание. Но передай ему, что я просил быть снисходительным к твоей глупости.
Оттолкнув мужчину ногой, Иоллар проследовал дальше.
- Ну ты даешь! - восхитился Сэллер. - Я думал...
- Что я убью пьяного дурака за несколько слов? Сэл, они сидят здесь с полудня. Пьют вино и курят всякую дрянь. Еще не такое могут сказать.
- А его бабка? Откуда ты знал?
- Понятия не имею. Наверное, я все-таки... бог?
Продвиженье к центру святилища заняло не менее получаса. Весть о прибытии наследника покойного владетеля разошлась по огненным кругам, но был ли явившийся Сумраком, собравшимся было пока не ясно.
- Приветствую тебя, Иоллар Т'арэ!
Как оказалось, алтарь под крышей-пирамидой стоял еще и на возвышении. К сердцу святилища вели ступени, по которым сейчас спускался статный немолодой орк. Длинные волосы мужчины были распушены по плечам, а голову венчала корона - стальной обруч с тремя зубцами впереди.
- Приветствую тебя, Владетель Кангар, - поклонился в ответ гость.
- Кто пришел с тобой?
Сэл вздохнул: ну хоть кто-то за этот безумный день поинтересовался его скромной персоной.
- Это мой друг и мой Проводник. Зови его Буревестником, Владетель.
- Значит, вы принесли нам бурю? - пошутил орк, но глаза его не смеялись.
- Лишь маленький ветерок, Владетель. Он не сломает деревьев в твоем саду, только собьет больные ветви. Они давно прогнили, а у садовника не доходят руки их обрубить.
- Не завалит ли этими ветвями и садовника?
- Нет, если он не станет стоять под деревом.
- Садоводы, блин, - пробормотал себе под нос Сэллер. - И где их так разговаривать учат?
Шедший все время рядом Ахенар неодобрительно покачал головой.
- Семь лет назад, - повысил голос Иоллар, - четверо вождей, полагавших, что имеют права на стальную корону, назначили цену за мою жизнь и отправили по моим следам воина, чей прах я принес сегодня к берегам Моря Высохших Слез.
По толпе прокатился шепот - ближние передавали услышанное дальним. Сумрак намеренно говорил неспеша, давая им такую возможность.
- Не я оборвал жизнь этого воина, но он пал в бою и не опозорил своего имени. Имя это было Ромар Меч. Запомните его, как запомнили другого Ромара - того, кто кровью своей вернул из тени Владетеля Таскидара. Ибо этот Ромар, так же вернул мне тело, разделив со мной кровь. Пройдя через Пламя, я не был
