что Джекса скорее всего не убьет током.
Как приятно осознавать поддержку друзей!
На воде уже покачивались на волнах три рыболовных судна, тоже щедро — читай, кричаще ярко — украшенных и ожидающих Джекса.
— Удачи, — пожелал ему Ланс и снова ухмыльнулся.
Джекс посмотрел на небо. Много туч, но ни дождя, ни снега. И это хорошо. Хотя на улице всего девять градусов тепла, так что «хорошо» в данном случае — понятие относительное.
Раздался радостный гул толпы — словно Джекс устроил стриптиз, а не надел водонепроницаемый костюм ловца креветок. Джекс закатил глаза. Вглядываясь в лица собравшихся людей, он встретился глазами с Мэдди.
Она лишь пожала плечами. Мэдди явно еще не примирилась с тем, что он юрист. Нельзя сказать, что он винит ее за это. Кроме того, в ее взгляде ясно читалось, что он сумасшедший.
Вот тут Джекс готов был с ней согласиться. Он послал Мэдди улыбку, впрочем, оставшуюся без ответа. Упс. Так, надо будет это уладить, но всему свое время. Войдя в воду, Джекс оседлал гидроцикл и бросил еще один взгляд на берег.
Форд и Сойер ухмылялись. И Хлоя тоже.
Вот такие у него кровожадные друзья.
Мэдди поднесла руку к губам, так что Джекс не смог точно уловить выражение ее лица. Он надеялся, что это участие и что какое-то время спустя он сможет обратить это чувство в свою пользу — когда ему нужно будет согреться.
Как он и предполагал, следующие десять минут слились в одно холодное смутное пятно: он несся на гидроцикле впереди ловцов креветок. Затем вернулся на берег, где его тепло приветствовали и завернули в теплые одеяла. Сэнди сунула ему в руку микрофон и бумажку с подсчетами. Толпа умолкла в надежде и ожидании.
— Восемьсот пятьдесят шесть креветок, — провозгласил Джекс.
Точное количество не угадал никто, но один человек был близок, написав «восемьсот пятьдесят». Джекс принял еще одну бумагу из рук Сэнди с именем победителя. Он прочел его про себя и посмотрел на Мэдди — та глядела на него с непроницаемым лицом, на котором, однако, угадывалось некоторое ехидство.
Стараясь изобразить одновременно раскаяние и самоуничижение, он улыбнулся.
— Мэдди Мур, — произнес он под бурные аплодисменты.
И Мэдди от удивления открыла рот.
Хлоя услужливо подтолкнула ее вперед.
— Но я не заполняла никакие билеты, — запротестовала Мэдди, когда Джекс схватил ее за руку и помог подняться на импровизированную сцену.
Форд и Сойер покатывались со смеху. И Хлоя вместе с ними. Мэдди с подозрением на нее посмотрела:
— Сколько билетов с моим именем ты заполнила?
— Пятьдесят.
— И я тоже, — признался Форд.
Сойер хитро ухмыльнулся:
— И сто от меня. Оно того стоило.
Что ж, подумал Джекс, возможно, иногда и от его кровожадных друзей бывает толк.
— А я заполнила сто билетов со своим именем, — заявила Люсиль, на лице которой явственно читалось разочарование. — Черт. Может, в следующем году…
— Целуй, целуй, целуй! — скандировала толпа.
Джекс перестал дрожать, но чтобы согреться, придется постараться. Причем им обоим. Взгляд Мэдди был холодным и отстраненным.
Да, ей определенно не помешает толика тепла. А поцелуй — самый верный способ ее согреть. Поймав сопротивляющийся взгляд Мэдди, Джекс притянул ее к себе, впервые за весь день радуясь неизбежной повинности мэра.
— Ты превратился в ледышку, — прошептала Мэдди. — Да.
Она вздохнула и обвила его шею руками.
— Я все еще схожу по тебе с ума.
— Я знаю. — Джекс заглянул в ее прекрасные глаза и почувствовал, как от полноты чувств защемило сердце. Не говоря уж о затеплившейся робкой надежде — совершенно новом для него ощущении.
— Я планирую изменить твое мнение обо мне.
— Джекс…
— Прости, Мэдди. Мне жаль, что я не признался тебе раньше, но ты должна знать — сейчас я уже не юрист. Все в прошлом.
— Я знаю.
— Целуйтесь! — вопила толпа.
Мэдди явно была не в восторге от того, что придется целоваться на публике. Джекс медленно провел рукой по ее шее, другой рукой — по спине.
— Справишься, Мэдди?
Чертовски его удивив, она в ответ взяла в ладони его замерзшее лицо и встала на цыпочки. Джекс подался ей навстречу, нагнувшись, чтобы достать до ее губ. Он услышал, как она ойкнула — его губы были ледяными. Шепотом извинившись, он немного изменил позу — чтобы полнее насладиться вкусом ее губ.
И тут она удивила его снова.
Она приоткрыла рот шире, и сладкий поцелуй превратился в нечто большее, более чувственное и пылкое.
Внутри их разгоралось пламя, растопившее лед и снаружи.
Внизу, под сценой, улюлюкала и бесновалась толпа. Мэдди было отпрянула, но Джекс удержал ее, не позволив сбежать.
— Нужна еще минутка? — прошептала она с лукавой улыбкой.
— Может, и две. — Джекс оторвался от Мэдди со сдавленным стоном, когда та прижалась губами к его уху. — Мэдди, это не поможет.
Но тут она прошептала несколько слов, которые «помогли».
— Только подумай, — сказала она, — на моем месте могла быть Люсиль.
Форд стоял в палатке за прилавком, разливая пиво посетителям, выстроившимся в очередь. Джекс у него за спиной доставал кружки и пополнял запасы алкоголя. Форду его помощь явно пошла на пользу, обеспечив палатке небывалый приток посетителей. Впрочем, Джексу это тоже не вредило, ведь он был совладельцем «Шалаша».
На самом деле Джекс был совладельцем нескольких компаний в городе. Вернувшись в Лаки-Харбор, он таким образом распорядился своими деньгами. Выкупил право собственности на несколько обедневших компаний, чтобы помочь людям, которых он знал и любил всю свою жизнь.
Они были ему благодарны, но его признательность им была еще больше. Они радушно приняли его обратно в свои ряды, подарили чувство родины, когда он так отчаянно в нем нуждался.
— Очнись, — обратилась Тара к Джексу, слегка кивнув в знак приветствия. Она выжидающе смотрела на него. — Привет! Мне бы выпить.
— Очередь вон там. Я не обслуживаю. Я просто…
Тара ударила ладонью по прилавку.
— Послушай, сладкий, Люсиль только что отправила меня куда подальше. Так что мне быстренько надо выпить. Двойную порцию.
Джекс улыбнулся:
— Тебе пива, вина или эггног?
— Нууу… Вина.
