— Нет!
— Тогда не буду. Но бронь снимай. И кольчугу. И вторую. И третью. И четвертую. Слушай, богатырь, ты чего так вырядился? И не жарко?
— Это для красоты, — Коля с наслаждением избавился от опостылевших железных рубашек и стянул через голову провонявший потом поддоспешник. Шлем он сбросил еще раньше, и теперь стальная личина нагло скалилась в ответ на столь явную ложь.
Но рептилии, видимо, в нюансах человеческого вранья не разбирались. Во всяком случае Змей не подал вида. Он внимательно всматривался в князя загоревшимися зеленым светом глазами.
— Тэкс… кости целы, вывихов и растяжений нет. Стой, не крутись, сейчас синяки уберу. А это что у нас? Камни в почках в столь раннем возрасте?
— Не такой уж я молодой.
— А ты помолчи! — прикрикнул Змей. — Камни на фиг… печень… печень в норме. Зубы, две штуки… да хрен с ними, пусть вырастут.
— Экстрасенс что ли? — удивленно спросил Николай.
— Типа того, — буркнул Горыныч, заканчивая медосмотр. — Нормально, жить будешь. В отличие от…
— Кого?
— Это тоже не важно, — Змей опять ушел от ответа.
— Нет уж, говори, — потребовал Шмелёв.
— А зачем? Во многих знаниях — многие печали.
— Давай, я сам буду определять, что мне нужно знать, а что нет.
— Ачоа? Самый умный, што ле?
Николай сердито засопел и оглянулся в поисках упавшего копья. Чудовище заметило его взгляд и поспешило перевести разговор на другую тему:
— Может, познакомимся для начала?
— Можно, — кивнул Шмелёв. — Меня Николаем Васильевичем зовут.
— Хорошее имя, — одобрил Змей. — У здешнего князя такое же.
— Это я и есть.
— Да? — Горыныч опять поскреб когтем в затылке. — Не врешь?
— Зачем мне тебя обманывать? А не веришь, так спроси у любого в городе.
Страшный зверь подскочил, взмахнул крыльями, выпустил из пасти многометровую струю пламени и завопил дурным голосом:
— А-а-а-а! Нет мне пардону! Прости, я не узнал брата Колю!
— Ты это… — опешил Николай, — поосторожнее с такими утверждениями.
Было от чего растеряться. Да и возмутиться тоже. Является, понимаете ли, неизвестная науке рептилия и начинает набиваться в родственники. Вам бы понравилось иметь в братьях громадную ящерицу, пусть и летающую?
— Я же образно, — пояснил Змей. — Ты бы почаще умные книги читал. А возьми меня к себе жить, князь? Пригожусь, честное слово.
— К этому вопросу мы еще вернемся. Звать-то тебя как?
Горыныч скромно потупился:
— Годзилка.
— Японец?
— Не, што ты, вяццкие мы.
— Так вас много? — испугался Шмелёв. Вяццкие леса в этом мире были терра инкогнита, и что там творилось на самом деле, не знал никто. — Имя вам легион?
— Ачоа? Один я, — пояснил Змей. — Тока меня там не любят.
— За грубость?
— Не, за будущее. Я его вижу. Хочешь, тебе предскажу?
— Давай, — согласился Николай.
Годзилка задумался и прикрыл глаза. Но через минуту открыл их и присвистнул:
— А нету будущего. Помрешь.
— Все там будем, — усмехнулся Шмелёв.
— Да, но ты — завтра!
Коля шутку не оценил и решительно встал с бревна.
— На хрен такие предсказания.
— Правду же говорю, — обиделся Змей. — Вот за нее всегда и страдаю. Никто меня не любит. Я как лучше хотел… Зато там, в другом мире, твой сын полковником станет.
— Да? — совсем было собравшийся уходить, Николай заинтересованно посмотрел на Годзилку.
— Точно, — кивнул тот. — Только погибнет при штурме американской военной базы в Монино. А твоя жена… Про жену надо?
— Давай.
— Она еще раньше попадет под ракетно-бомбовый удар по Славелю. Из трех миллионов жителей уцелеет меньше четверти.
— Война?
— А не знаю…
«Информация, полученная от Годзилки, буквально раздавила меня. Я тут развлекаюсь, а там… Минут пятнадцать не мог сказать даже слова, просто отходил от шока. Наконец собрался с силами и приступил к расспросам. К сожалению, Змей сам толком ничего не помнил, так как в то время был обычным вараном и жил в зоопарке небольшого райцентра Вяццкой области. И лишь много позже, когда здоровенная ящерица попала в зону заражения на месте бывшего Вяццка и начались мутации, стал хоть что-то понимать и соображать.
Постоянные стычки с патрулями послужили причиной пуленепробиваемой мощной брони, крылья выросли сами, а появлению огнемета способствовало попадание в грамотно организованную засаду. Покойной засаде не понравилось. Несколько лет Годзилка прожил в дремучих лесах, изредка сбивая пролетающие вертолеты с белыми звездами, но потом его вычислили и устроили настоящую охоту. В страшном воздушном бою, стоившем противнику трех самолетов, Змей потерпел поражение и был вынужден отступить в окрестности Славеля. Вернее, бежать… Вот там и влип по полной.
Перебитое крыло не позволяло летать, пришлось прятаться на окраине города в развалинах недостроенного когда-то дома, выбираясь по ночам на поиски пропитания. И даже опустился до того, что ел пойманных солдат из патрулей. Впрочем, людоедом себя не считал, так как насмотрелся всякого… Люди такое не творят.
Но выследили и там. При штурме его логова Годзилка успел поджечь вражеский танк и четыре машины примкнувшей к оккупантам полиции. Только везение долго продолжаться не могло — вызванный на подмогу «Апач» ударил ракетами. Взрывом маленького тогда еще Змея выбросило на улицу и сильно ударило о растущий неподалеку дубок. Небольшой, но Годзилке хватило… Он потерял сознание, а очнулся уже здесь. Правда, немного раньше.
Так и мотался две тысячи лет. То из варяг в греки, если таковые имелись в то время, то обратно. Однажды занесла нелегкая за океан. Там, по словам Годзилки, было совсем плохо. Если наши местные жители просто бросали дубины и каменные топоры, то тамошние аборигены попытались приспособить крылатого Змея к исполнению главной роли в диком и жестоком культе — жертвы ему приносили, памятники ставили… А у него желудок еще американским мясом травленый и изжога. Ушел от них.
Потом причудливая прихоть судьбы приготовила другое испытание — любознательное желтолицее население одной страны так восхитилось способностью нашего героя к полетам, что чуть было не разобрало на мелкие кусочки в попытке научиться подобному. Пришлось покинуть и этот негостеприимный край, оставив на память традицию делать бумажных драконов и запускать воздушных змеев.
И вот он здесь. Смотрит на меня жалобно и хвостом виляет».
