— Супликатор Карпинского? — Данилов никогда не слышал ни о чем подобном. — А с чем его едят?
— С вареньем! — Виктор сорвался с места, подскочил к прикроватной тумбочке, порылся в лежавшей на ней сумке, достал из нее что-то небольшое, черное, прямоугольное и вернулся в свое кресло. — Вот тебе супликатор, а вот перед тобой Карпинский, собственной персоной!
Данилов взял в руку супликатор. Ничего особенного — кусок не то пластика, не то резины, с одной стороны гладкий, с другой — шершавый, волнистый.
— «Супликатор» означает «системный универсальный аппликатор», — пояснил Виктор. — Он соединяет в себе достоинства всех своих предшественников. Изготовлен из структурированного полимера, рабочая поверхность комбинированного действия, не требует никакого ухода, кроме мытья с мылом в теплой воде. Практически вечная штука.
— И что же он лечит?
— Все что угодно! Наложил, подержал и исцелился.
— Да ну? — усомнился Данилов.
— Исцеляет вера, а не лекарство! — рассмеялся Виктор. — Но на супликатор есть все положенные сертификаты, подтверждающие его безвредность, и несколько научных заключений, подтверждающих его суперполезность. Не буду скрывать, что эти заключения обошлись мне куда дороже, чем производство первой партии продукта. Пятьдесят тысяч супликаторов, между прочим, меньше заказывать невыгодно.
— И какова продажная цена этой волшебной вещицы? — Данилов вернул супликатор Виктору.
— Думаю начать с семисот рублей, а там видно будет. Сорок процентов с каждого — реализаторский бонус, двадцать пять — сотрудникам на окладе. Справедливо, я считаю. Реализаторы же больше ничего не получают, а сотрудникам я плачу зарплату и предоставляю офис.
«Двухэтажное отдельно стоящее здание, — вспомнил Данилов. — Да, ничего не скажешь, широко стартует господин Карпинский».
— Я, пожалуй, откажусь. — Данилов встал. — Не по мне это занятие.
— Дело мастера боится, — хохотнул Виктор. — А реализацией нет желания заняться?
— Нет.
— Как знаешь.
Виктор проводил Данилова до двери.
— Если передумаешь — вот моя визитка.
Вместе с визиткой он протянул Данилову супликатор.
— Рекламный образец. Подарок от фирмы.
— Спасибо, — поблагодарил Данилов, пряча визитку и супликатор в карман куртки.
Он уже решил, что подарит супликатор Полянскому на двадцать третье февраля.
Полянский оказался легок на помине — позвонил, когда Данилов спускался в лифте.
— Ты уже был на собеседовании?
— Был.
— Ну и как? Все хорошо? Нормально поговорили?
— Нормально.
— А конкретнее?
— Если бы вокруг меня никого не было, то я сказал бы тебе конкретнее, — ответил Данилов. — Все бы сказал, что думаю о тебе и о твоем участии в моей судьбе. И об утренних побудках, кстати, тоже. Твое счастье, Игорь, что я не могу сейчас до тебя дотянуться.
— Я хотел как лучше. — Поняв, что вопросов лучше не задавать, Полянский предпринял попытку оправдаться: — Если тебя что-то не устроило, то при чем здесь я?
— Ты ни при чем, — согласился Данилов, — но на ком мне еще отыграться, как не на тебе? Чтобы настроение поднять?
— Хочешь анекдот для поднятия настроения? — предложил Полянский.
— Не хочу, — отказался Данилов. — Для поднятия настроения я бы уши тебе надрал. И анекдоты у тебя всегда старые, «просроченные».
Глава двенадцатая
НЕВЫНОСИМАЯ ТУПОСТЬ БЫТИЯ
Данилов так привык к тому, что заведующая отделением целыми днями сидит в своем кабинете и не во что не вмешивается, что никак не ожидал увидеть ее в своем кабинете еще до начала приема.
Он только-только переоделся и еще не успел сесть за стол, как в кабинет без стука вошла Ангелина Александровна.
Входить в кабинет без стука в рабочее время нормально. Зачем стучаться? Заходи, и все! Но вот до начала приема, по мнению Данилова, можно было и постучаться — а ну как доктор еще не закончил переодеваться?
От замечаний начальству Данилов благоразумно воздержался.
— Здравствуйте, Ангелина Александровна, — сказал он, чуть было не добавив «какими судьбами?».
— Здравствуйте, Владимир Александрович. — Заведующая сразу же прошла к столу Данилова, уселась за него и раскрыла журнал регистрации первичных больных. — Давайте посмотрим, что тут у вас.
Данилов сел на приставленный к столу стул, и теперь со стороны все выглядело таким образом, словно Ангелина Александровна принимала его в его же кабинете.
Пролистав журнал, заведующая отделением захлопнула его и пристально посмотрела в глаза Данилову.
— Как вы ведете журнал, Владимир Александрович?
Что можно было ответить на такой вопрос? Данилов постарался дать краткий, но исчерпывающий ответ:
— Регулярно, аккуратно, вручную.
— Я спросила не об этом, — взгляд заведующей потяжелел, — а о том, как вы его ведете, Владимир Александрович? То, что регулярно, аккуратно и вручную, я уже вижу.
«Нет, это клиника, — подумал Данилов. — Чистая конкретная клиника, а не какие-то там черты характера и индивидуальные особенности личности. Прямо сейчас бери и ставь на учет в психоневрологический диспансер».
Ангелина Александровна ждала ответа, Данилов ждал, пока она сама ответит на свой вопрос. Ангелина Александровна не выдержала первой:
— Много приписываете?
Идеальный следственный вопрос — отвечай хоть «да», хоть «нет», все равно признаешься в том, что приписывал нагрузку.
— Нисколько, — ответил Данилов, не отводя глаз. — Кто придет, того и записываем.
— А если подумать? — настаивала заведующая отделением.
— Как ни думай, Ангелина Александровна, а ничего другого не придумаешь. Можете поднять карты.
— И подниму! — Ангелина Александровна произнесла эти слова веско и со значением.
«Началось! — догадался Данилов. — Эпизод пятый, „Империя наносит ответный удар“. Вот и думай после этого хорошо о начальстве».
— Поднимайте, если вам хочется.
— Не хочется, но надо. Заведующей отделением вообще приходится делать много такого, что делать не хочется, но больше ведь некому.
— Мне трудно судить, — ответил Данилов, — я никогда не был заведующим.
— Боюсь, что вы никогда им не будете, — немного резко ответила Ангелина Александровна.
