Испания. Горы, херес и сиеста

Барселоны и короля Арагона. Он сам снарядил флотилию и сам встал у штурвала. Хайме тогда шел тридцать первый год, и, если верить его современникам, он был отчаянным храбрецом и красавцем.

«Король Арагона, Хайме, был красивейшим мужчиной, — писал Бернар Дескло, летописец. — Он превосходил в росте всех достаточно высоких мужчин на целых десять с лишним сантиметров. При этом он был статен и прекрасно сложен». Дескло не рассказывает, откуда ему известны такие подробности. По всей видимости, в те времена мужчины носили узкие, облегающие брюки. Но рост, конечно же, не самое его главное достоинство. Сам Хайме, а впоследствии и его потомки завоевали Балеарские острова, Неаполь, Сардинию и Сицилию, что способствовало развитию торговли и появлению нуворишей, хотя последние были всего лишь выскочками, не получившими достойного воспитания. Некий Франческо де Хименес даже взялся учить их хорошим манерам. К примеру, он наставлял их, о чем следует говорить во время трапезы, дабы не вызвать тошноту у сидящих за столом. К таким темам он относил разговоры о клизме, слабительном, а также о смертной казни через повешение.

К счастью, усилия де Хименеса не были бесполезными. В 1479 году Фердинанд II Арагонский унаследовал трон Арагона и Каталонии, за десять лет до этого женившись на Изабелле Кастильской и став соправителем деспотичной католической монархии. В конце концов ему удалось победить мавров, установить инквизицию нового типа, а также поспособствовать Колумбу в его географических изысканиях. Тем не менее семья Изабеллы была против ее брака с Фердинандом. Ее избранником они хотели видеть Альфонсо V, короля Португалии. Можно себе представить, как бы изменилась политическая карта Пиренейского полуострова, если бы этот брак был заключен! Сама же Изабелла не разделяла стремлений своей семьи. Фердинанд был молод, умен, обаятелен и статен. А Альфонсо, напротив, был старым и уродливым. Свадьба Изабеллы и Фердинанда состоялась во дворце города Сеговия. На невесте было белое парчовое платье, подбитое мехом горностая, а на женихе — мантия золотого цвета с отделкой из соболиного меха. Новобрачные были совсем еще подростками, да к тому же двоюродными братом и сестрой. Это означало, что для заключения их брака требовалось разрешение Папы Римского. Фердинанд же нашел простое решение: он просто-напросто подделал бумаги, заручившись при этом поддержкой своего отца и архиепископа Толедо. Когда Папа Римский узнал о подлоге, он отлучил Изабеллу и Фердинанда от церкви, что было плохим знаком. Вследствие брака Фердинанда и Изабеллы Каталония оказалась под гнетом Кастилии, к тому же Фердинанд первым делом установил инквизицию в Барселоне. Евреи, занимавшиеся в этом городе торговлей, что способствовало его процветанию, были вынуждены, упаковав свои ермолки, бежать через горы во Францию.

Единственное, что Фердинанду не удалось, как ни старался, так это запретить каталонский язык, потому что для каталонцев язык не просто то, что отличает их от всей остальной Испании. Для них язык своего рода признание их автономии. Поэтому не случайно, что Франко тоже пытался наложить запрет на этот язык. Даже в наши дни в районах, лежащих за пределами Каталонии, на телефонных будках можно увидеть стикеры: «Говорите на языке христиан!» Дошло даже до того, что каталонский язык стали называть кастильским диалектом испанского языка. На самом деле это никакой не диалект и не что-то среднее между испанским и французским языками. Это совершенно другой язык, который развивался независимо от них. Исторически этот процесс напрямую связан с эпохой римских завоеваний. Дело в том, что завоеватели обошли эти земли стороной, отдав предпочтение территориям, находившимся на юге (Севилья, Кадис), где было выгоднее заниматься торговлей. Поэтому там латинский язык, на котором говорили римляне из высших слоев общества, постепенно видоизменился и преобразовался в кастильский диалект испанского языка. Саму же Каталонию населяли в основном легионеры, которые говорили не на классической латыни, а на латинском языке, допускающем всевозможные жаргонизмы. Именно на основе такого латинского языка и сформировался каталонский. Так, например, глагол классического латинского языка comedere (есть, кушать) в кастильском диалекте испанского языка преобразовался в comer. А слово manducare, характерное для вульгарной латыни, преобразовалось в каталонском языке в menjar, а во французском языке в manger — есть, кушать. Хотя французы, будучи очень щепетильными в отношении всего, что касается их языка, вряд ли будут довольны, если вы укажете им на тот факт, что их язык образовался от солдатского жаргона. В наши дни на каталонском говорят около семи миллионов человек. А в 1998 году в Каталонии был принят закон, подтверждающий, что каталонский язык — это лингва франка, то есть язык, включающий в себя элементы романских, греческого и восточных языков, на котором говорят в Восточном Средиземноморье. Он был признан официальным языком этого региона, что, безусловно, должно было способствовать его дальнейшему распространению. И это вызывало очень сильное неудовольствие и раздражение в Кастилии.

Но каталонцев отличает от всей остальной Испании не только язык, но и совершенно особый склад ума. Например, для них не существует такого понятия как manana — завтра. Они делают все здесь и сейчас. Поэтому каталонцы не засиживаются долго за обедом. Для них работа и заработок гораздо важнее. Каталония всегда была процветающей и развитой в промышленном отношении, чему способствовало как ее благоприятное географическое положение, так и работоспособность жителей.

Не случайно сами каталонцы, характеризуя себя, употребляют такое слово, как seny. Его трудно перевести дословно, но смысл, который они вкладывают в это понятие, ясен: житейская мудрость. Роберт Хагес, искусствовед и писатель, автор книги «Барселона», объясняя значение слова seny, для наглядности рассказал историю, которая произошла с его другом каталонцем, отправившемся на Рождество в родную деревню. Когда он вместе со своими родственниками пришел на полуночную мессу, в церкви было негде яблоку упасть. Священник, вынесший деревянную фигурку младенца Иисуса, к которому выстроилась огромная очередь желающих поцеловать ноги Спасителя, смекнул, что может опоздать к рождественской трапезе. Он недолго думая что-то шепнул на ухо дьякону, который тут же незаметно проскользнул в ризницу и вынес оттуда вторую фигурку Иисуса. После этого дело пошло в два раза быстрее. «Только в Каталонии, — пишет Хагес, — можно было так ловко все устроить. При этом проявить уважение к набожности прихожан».

В каталонском языке есть еще одно слово, а именно rauxa, которое неразрывно связано с seny, потому rauxa означает «расслабляться». Настоящий каталонец большую часть времени сохраняет благоразумие, seny. Но зато когда он отдыхает и снимает напряжение, то становиться rauxa. И вот тогда ничто уже не может его остановить — он может, к примеру, просто напиться, или заняться граффити, или вообще сделать что-то такое, что огорчит его домочадцев, и стать еще больше rauxa. Так в Каталонии появился Сальвадор Дали, в котором rauxa возобладало над seny. Но о его поразительных усах и лихорадочно сверкающих черных глазах мы поговорим немного позже.

Во время Гражданской войны в Испании анархисты Каталонии не отказывали себе в rauxa, сжигая церкви. Оруэлл отметил, что за все время Гражданской войны здесь остались в целости и сохранности всего лишь две-три церкви. К счастью, сегодня это занятие стало немодным. И каталонцы ищут другие способы для проявления своего rauxa. Сорт, куда я направлялась, как нельзя лучше подходит для этого. Здесь все просто помешаны на экстремальных видах спорта. Повсюду реклама альпинизма, каньонинга, горного велосипеда, а на багажниках автомобилей или на автоприцепах можно увидеть спасательные плоты или байдарки. Но что мне показалось особенно страшным, так это то, что никто здесь не упоминает о четвероногих обитателях здешних гор, от которых только и остается, что спасаться бегством. А ведь это тоже своего рода экстрим. Хотя не исключено, что сама же и навлекла на себя все те неприятности, о которых уже рассказывала раньше.

Прибыв в Сорт, я устроилась в гостинице, приняла душ, немного отдохнула и отправилась на прогулку по городу. Я была рада тому, что могла просто бродить по улицам и откровенно бездельничать. Устроившись на террасе кафе, я наблюдала за обитателями городка. Одни просто прогуливались, другие явно спешили куда-то по своим делам, третьи проезжали мимо на велосипеде. Между делом я выпила два пива и съела большую порцию слипшихся креветок, отдающих чесноком. Но на этом я не остановилась и заказала себе порцию pa amb tomaquet, легкой каталонской закуски, состоящей из ломтиков хлеба и томатов, которую местные жители просто обожают и едят даже на завтрак из чувства