Чувства страха, паники, тревоги обрушились на меня. А также осознание того, что мой парящий братец- наркоман, болтавшийся под потолком двухэтажного дома исчез. Я взглянула на Никс, уже зная, что она ответит.
— Не могла бы ты закрыть магазин за меня и остаться здесь, на случай, если он вернется? — попросила я.
— Он не вернется сегодня вечером, — ответил Проповедник из холла и мое сердце замерло. — Поздно уже, пошли давай, — сказал он командным голосом.
Я тяжело вздохнула и оцепенело побрела вслед за Проповедником в полумрак.
Глава 4
Знакомство
Я понятия не имела о том, куда мы направлялись, но я слепо верила Проповеднику, тихо следуя за ним во влажный сумрак Саванны. Я практически чувствовала, что была вне тела, я была невидима для всех вокруг меня. Все, о чем я только могла думать — это мой брат; что я действительно хотела услышать, так это то, что с Сетом всё будет хорошо. И у меня были серьезные сомнения насчет того, что я услышу это сейчас.
Проповедник двигался безмолвно, и он, безусловно, заговорит только тогда, когда будет готов. А я во время этого молчания умирала изнутри: боролась со слезами и паникой. Я испытывала желание закричать во всю мощь своих легких. Я держала рот закрытым, но несказанные слова обжигали мое горло.
В то время как мы спешили дальше, я знала — без толку спрашивать, куда мы собирались; он или проигнорирует меня или скажет замолчать и подождать, пока мы не доберемся до нужного места, поэтому я просто продолжала молча следовать за ним. Достаточное количество людей уже были на ногах, когда мы пересекали Бей-стрит; мы постарались скорее миновать экскурсионную группу тура «по следам привидений», что направлялась к дому Кехое. Люди сидели на скамейках в парке или прогуливались по кварталам — никто из них не подозревал, что только что произошло кое-что сверхъестественное.
Я могла чувствовать тяжесть собиравшегося в воздухе дождя, а также и привычную мне соленую воду на языке, едва эта мысль пришла мне в голову, как сверху раздались далекие раскаты грома.
Длинные тени накрыли улицы, а свет фонарей падал на памятники и скамейки, от этого все казалось искаженным, неправильным. Даже высокие дубы казались угрожающими, с длинными, протянутыми ко мне руками, которые пытались достать меня, когда я проходила под ними, они больше были похожи на нитевидные волосы ведьмы, чем на один из символов Саванны. Мир вокруг меня казался неясным и смещенным, словно я держала ракушку около уха. Я стряхнула с себя эти ощущения настолько, насколько смогла, поспешила за Проповедником.
Весь путь до улицы Тэйлор мы прошли без остановок и в полной тишине, там старый Галла повернул направо. Когда мы достигли Монтери-Сквер, он пересек улицу и остановился на углу около большого исторического трехэтажного здания из белого кирпича. Черные балконы из кованого железа на вторых и третьих этажах выходили в сторону квартала. Дом был укрыт громадными, покрытыми мхом дубами, типичными для района. На парадных воротах висела медная табличка, на которой было написано Дом Дюпре, 1851. Определенно — Дом Дюпре. Когда я росла, то видела его сотню раз. Я никогда ничего не знала о нем или о его обитателях, не считая того, что они были богатыми, радикальными интервентами, поэтому я не понимаю, почему или как они могут помочь моему брату.
У Проповедника, тем не менее, были связи, и я доверяла всему — и я имею в виду абсолютно всему — тому, что он считал необходимым. Возможно, Дюпре занимались той же темной африканской магией? Черт, я надеялась на это.
Проповедник словно прочел мои мысли, он остановился на ступени впереди меня и повернулся. Снаружи было достаточно темно, поэтому все, что я могла разглядеть – это белки его глаз, серебряные волосы на фоне эбеновой (тёмной) кожи, но я знала, даже не смотря на темноту, что он внимательно меня изучал. Он всегда так делал.
— Ты пила свой чай этим утром, да? — спросил он
Меня ошеломил этот странный вопрос, но я ответила:
— Да, Сэр.
— Ты же не пропускала ни одного утра с тех пор, как я уехал, ведь так?
Я знала, что вопросы сейчас задавать не следует. Когда Проповедник был предельно серьезен по поводу чего-то, он никогда не валял дурака, а именно сейчас он был серьезен — и не важно, насколько странным казался вопрос.
— Нет, сэр, я никогда не пропускаю ни одного утра. Никогда.
Тем не менее, внутри себя я кричала. Нафиг тебе это нужно знать? Я благоразумно держала комментарий при себе.
— Я знаю тебя, девочка, — мягко говорил Проповедник, — и тебя убивает то, что приходится держать этот красивый рот на замке. Тебе хочется знать, что же мы тут делаем, и как эти люди могут помочь твоему брату — я знаю. Ты хочешь знать, почему твой брат изменился, и как он выпрыгнул и удрал. Но сейчас я тебе вот что скажу — не надо тут трепать языком, даже если очень захочется. Держи рот на замке и не делай много движений, и во имя всего святого не бей никого, если они дотронутся до тебя. Что ты тут увидишь и услышишь? Сразу же это не уложится в твоей голове и сердце, и я прошу тебя просто принять это. — Он положил мне на плечо свою руку, и она была сильной и теплой.
— Обещаешь мне это, Райли По?
Если до этого момента я не была потрясена, то теперь была. Не думаю, что я когда-либо в своей жизни слышала, чтобы мой сводный дедушка говорил столько много слов во время одного разговора. Но Проповедник сделал бы всё для меня и Сета, и всё ради чего это затевалось — Сет.
— Да, сэр, — тихо ответила я.
Сам факт того, что Проповедник предупредил меня, что кто-то может дотронуться до меня, немедленно обострил мою бдительность. Он знал, что у меня был пунктик по поводу людей — незнакомцев — дотрагивающихся до меня. У меня были рефлексы, которые я не в силах изменить. Кроме того. С чего бы кому-то в доме Дюпре дотрагиваться до меня? Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Я обещаю, — ответила я, и, черт возьми, надеялась, что смогу сдержать своё обещание.
Проповедник кивнул и повернулся к двери. Ему не надо было стучать или звонить в звонок. В тот момент, когда я шагнула на освещённую веранду вслед за ним, двойные двери из дуба и меди открылись, и на пороге появился старик в сшитом на заказ сером костюме. Высокий и жилистый, с коротко остриженными седыми волосами, он взглянул на меня, а затем обратился к Проповеднику.
— Они ожидают Вас в кабинете, мсье, — сказал он с сильным французским акцентом.
Не сказав ни слова, старик осмотрел моих драконов, ангельские крылья и костюм: тонкую короткую юбку с цветочным рисунком, разорванную белую рубашку, чёрные кожаные ботинки и широкий чёрный вельветовый воротник.
— Сюда, — сказал он, склонив голову.
Он прошёл через фойе, затем повернул в последнюю комнату на первом этаже. Мы проследовали за ним. Мои каблуки громко цокали по паркетному полу, нарушая тишину этого дома.
Античные вазы, старинные масляные портреты, и нетронутая мебель прошлого века — это лишь небольшая часть дома, которую мне удалось рассмотреть. Войдя в комнату, я остолбенела. Там находилось не меньше 15 человек, и все разом посмотрели на нас, как только мы вошли. Только 6 из них не были Галла. Молодая девушка, на вид ровесница Сета, стояла возле элегантной пожилой пары — женщины и мужчины.
Мои глаза внимательно изучали комнату. Я заметила двух молодых парней моего возраста. Затем я увидела парня, внимательно смотрящего на меня. Он находился от меня дальше всех и был почти окружён людьми Галла. По-видимому, это его не беспокоило, потому что он непринуждённо стоял у стены, скрестив руки на груди. Его коричневые волосы падали ему на глаза, которые, можно сказать, внимательно меня изучали.
На нём были выцветшие джинсы с дырой на бедре, кожаный ремень и аккуратная белая рубашка на худом, хорошо сложенном теле. Затем я обратила внимание на его челюсти, его профиль, и что-то знакомое мелькнуло в его облике.
