чего. Но всё-таки я промолчала. Для меня это все длилось вечность, но, если мрачное выражение лица Проповедника могло означать что угодно, то сейчас я знала, что мне можно было остыть и послушать. Пока, во всяком случае. Это имело какую-то связь с тем, что, чёрт возьми, случилось с моим младшим братом. И, как ни странно, я почувствовала странную силу, исходящую от Жиля Дюпре. Я не могла объяснить это, но поняла, что оно заставило меня держать рот закрытым, а мой зад — прочно сидящим в кресле.
Жиль продолжил:
— Видишь ли, расписная моя, твой брат и его юные друзья разрыли могилу и неосторожно выпустили на свободу ужасные души двух братьев — Валериана и Викториана Аркос.
Он подошёл ближе и наклонил голову.
— Как и мы, они происходят из древнего могущественного румынского семейства стригоев. Они ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить то, чего захотят. И поверь мне, — он криво улыбнулся, — если они действительно захотят, то их будет непросто загнать назад в могилу.
Стригои? Что за чёрт? Отсутствующее выражение моих глаз было очевидно. Я не могла в это поверить. Я оглядела всю комнату, несмотря на просьбу Проповедника оставаться на месте и сохранять спокойствие. Мне было не по себе. Галла и Дюпре пристально смотрели на меня и молчали. Я поняла, что все ждут моего ответа. Я медленно поднялась с кресла, тряхнула головой и недоверчиво усмехнулась. Я всё ещё не могла поверить в это.
Повернувшись к Проповеднику, я спросила:
— Зомби, Проповедник? Вы серьёзно? Вы думаете, Сет и его друзья выпустили зомби из-под чёртового могильного камня? Я вас уважаю и ценю ваше предостережение – но зомби? Знаете, я не могу поверить в подобную чушь, и у меня нет на это времени. — Сказав это, я направилась к двери. — Пойду искать брата, — добавила я через плечо.
— Стой!
Знакомый голос заставил меня обернуться и открыть рот в полнейшем изумлении.
Элигий Дюпре преградил мне путь к двери и стоял так близко, что я могла почувствовать шедший от него сладковатый землистый запах. Как, чёрт возьми, он оказался здесь так быстро? Все Галла, находящиеся в комнате, включая Проповедника, двинулись ко мне. Комната наполнилась смесью африканского и французского языков. Меня обуяло желание закричать, заорать и бежать так, будто за мной гонится сам дьявол. Я с силой толкнула Элигия Дюпре.
— Подвинься, парень, — сказала я дрогнувшим голосом, который был мне несвойственен.
В фойе было свободно, поэтому я добежала до двери и выскочила наружу. Там стоял Элигий и ждал меня.
— Чёрт!
Я тут же остановилась. Ну, вот опять! Как же он так быстро перемещается? Дважды! Это было… невозможно! Мой мозг отказывался это осознавать. Даже не пытался. Ей-богу, я не придумала ничего лучше, чем спросить, едва дыша:
— Какого чёрта ты делаешь?
— Пытаюсь удержать тебя от совершения глупости, — сказал он тихо. Казалось, его мягкий голос звучал прямо у меня в голове. — А теперь, если ты хочешь найти своего брата, пойдём внутрь, — он сделал ко мне два шага. Часть его оставалась в тени. — Пожалуйста. — Должно быть, выражение недоверия на моём лице было более заметно, чем я думала, потому что Элигий слабо улыбнулся. — Да, прошлой ночью в аллее был мёртвый парень. Но я его не убивал. И мы не зомби. — Он наклонил голову. — Ну что, пойдём?
Когда кто-то другой, кроме меня, произносил слово зомби, это звучало гораздо глупее, чем когда это говорила я. О чем я думала? Но когда Проповедник уверен, ничто, включая зомби, не может стать исключением из правил. Проповедник и Эстель твердо верили им, несмотря ни на что.
— Возвращайся в дом, дитя моё, — сказал за моей спиной Проповедник. — Время идёт, а твой брат всё ещё не найден.
Мне пришлось послушаться Проповедника. Я последний раз взглянула на Элигия, поднялась по лестнице и молча проследовала мимо моего приёмного деда в фойе. Но от меня не ускользнул взгляд, который тот бросил на Элигия, прежде чем проследовать за мной. Этот взгляд я видела сотни раз.
Это был предостерегающий взгляд. Но мне было наплевать, я сделала, как он просил. Я вошла в комнату с надеждой, что это в последний раз, и удивилась, увидев всех там же, где их оставила.
Жиль вышел вперёд:
— Приношу свои извинения, дорогая. Я знаю, это слишком. Но прошу тебя, садись, — он указал рукой на кресло. — Есть кое-что, о чём тебе следует знать.
Я взглянула на Проповедника, он кивнул мне в ответ. Я пересекла комнату и погрузилась в кресло. Джози стояла рядом со мной и внимательно меня рассматривала. Я увидела двух других сыновей Дюпре, которые смотрели на меня с таким же вниманием, как и их сестра.
— Как видишь, нас нельзя назвать… обычными, — сказал Жиль, медленно расхаживая передо мной.
Я положила ногу на ногу, скрестила руки на груди и принялась пристально рассматривать старика: его дорогой костюм, ухоженные ногти, его аристократический профиль. Боковым зрением я видела у двери Элигия, который, вероятно, блокировал пути отхода для меня. В моей голове смешались сомнения и паника. Я бы сделала что угодно, чтобы спасти Сета. Но это было безумие.
— Что угодно? — спросил Жиль. Он остановился и посмотрел мне в глаза. — Честно, дорогая?
У меня по коже пробежал холодок. Старик читает мои мысли? Или я сказала это вслух?
— Да, — ответила я твёрдым, уверенным голосом, нарушая данное Проповеднику обещание молчать. — Всё, что угодно.
— Хорошо. Рад это слышать, — он подошёл ближе, остановился и наклонил голову. — Но чтобы помочь твоему брату, ты должна слушать внимательно, с открытым умом и сердцем.
— Хорошо, — ответила я, вспомнив недавние слова Проповедника.
— Дети, — позвал он свою семью.
Всё, что произошло потом, произошло так чертовски быстро, что я едва успела заметить. Я чуть повернула голову, чтобы посмотреть на Проповедника, а когда снова посмотрела на Жиля, его там не было. Вместо него стоял Жан-Люк. Я поискала глазами Джози, которая только что стояла около своей матери. Теперь она находилась на месте Элигия, а тот уже был возле очага. Я стояла, смущённо крутя головой. Я заметила, что лишь Жиль и Элиза поменялись местами. Никто не остался на месте, все сменили своё местоположение. И всё это произошло прямо у меня перед глазами. Я неуверенно смотрела вокруг, и чувствовала, что меня охватывает нервная дрожь.
— Что… происходит? — спросила я тихо. — Что это было, чудной цирковой аттракцион семьи дю Солей? Французские иллюзионисты? Или я сошла с ума?
Я не успела моргнуть, как Жиль снова оказался передо мной. Он тепло улыбался, глаза его блестели… что-то ещё в нём изменилось. Затем, громко прочистив горло, я подняла глаза и увидела Серафима, сидящего на шкафу в углу комнаты. Он с удивительной лёгкостью спрыгнул на пол и оказался рядом со мной – ей-богу – меньше, чем за секунду. Я заглушила крик.
— Мы – создания полумрака, — сказал тихо Жиль.
Он наклонился ко мне, взял меня за руку и повёл по комнате, продолжая говорить. Не знаю почему, но я покорно последовала за ним, в то время как мой мозг дико и мучительно пытался понять, кто такие создания полумрака.
— Около двух веков назад ночью меня забрал Аркос. Я до сих пор не знаю, почему, — он закрыл глаза и покачал головой, — я ушёл, когда началось моё перерождение. Вскоре я полностью изменился. Я понял, что не могу продолжать жить без моей любимой семьи. Поэтому эгоистично забрал их всех, одного за другим, прямо из их постелей. Я заставил их выпить моей отравленной крови, чтобы они стали такими же, как я. Затем последовал ужасный месяц перерождения.
— Жиль, нет, — тихо сказала Элиза. В мгновение ока она оказалась позади него и обхватила его руками. Положив голову ему на плечо, Элиза добавила: — Вовсе не эгоистично, любимый.
Я покачала головой в полнейшем изумлении.
— Забрал их? Создания полумрака? Перерождение? Что всё это значит? — спросила я. — И какое
