полностью не восстановятся. Они могут убить твоего брата и его друзей, если мы перейдем границы, это ты понимаешь?
Я восстановила дыхание, глядя на спрятанное в тени лицо Эли, мягкое выражение его глаз, даже его сердитый голос звучал убаюкивающее.
— Я не согласна, — возмущенно воскликнула я. — Но полагаю, что у меня нет иного выбора, кроме как согласиться с тобой?!
Эли опустил руку и отступил.
— Да. Все было бы куда проще, если бы ты согласилась. — Гром разразился над нами и, тяжелые, капли дождя обрушились на город. — Идем, — сказал он, и мы двинулись к дому.
Автомобили на набережной с шипением дрейфовали по влажной мостовой, и духота прибрежной Саваны смешивалась со специфическим запахом, свойственным только летнему ливню.
Я сделала глубокий вдох. Это казалось единственное, что осталось нормальным в моей жизни, и я жадно втянула воздух носом. Дождь накрапал все сильнее и сильнее, и даже не успев добраться до Мерчантс-Драйв, мы оба промокли до нитки. Я топала по булыжникам на каблуках, мои волосы стали похожи на влажную груду мха, свисающую мокрыми патлами, а моя кожа блестела от дождя и лосьёна, которым я пользовалась.
Все обрушилось на меня сразу: Сет, Дюпре, Аркосы, Келтер с его погаными руками — это было просто выше моих сил, и меня начала колотить дрожь.
Проклятье, я ненавидела выглядеть слабой! Я сдернула рюкзак со спины и стала судорожно выискивать ключи.
Тело Эли близко прижалось к моему.
— Что ты делаешь? — спросил он.
Мой взгляд скользнул к его, эмоции брали верх.
Я вспомнила, что он сказал мне в «Молли» и это снова разозлило меня.
— Почему тебя это заботит? — произнесла я яростно. — Ты ведь всего лишь выполняешь обязанности приходящей няньки, верно? — Нашла ключи и попыталась вставить их в замок, но я так волновалась, что никак не могла в него попасть, плюясь и чертыхаясь шепотом. — То, что происходит со мной, с Сетом - это тебя не касается. — Я смотрела на него сквозь пелену дождя, отчетливо заметную при искусственном освещении — Мы для тебя ничто. Всего лишь часть контракта, правда Дюпре?
Движением, столь быстрым, что я просто не успела его отследить: он скинул мой рюкзак на булыжную мостовую и прижал меня к кирпичной стене, возле черного входа в «Татуманию». Он встал так, что мне было некуда деться от него.
Я чувствовала его присутствие повсюду, капли дождя падали мне на лицо. Дождь намочил его волосы, мое лицо и мою грудь. Я смогла сделать чуть больше, чем уставится на него недоверчиво.
— Отвали от меня, — сказала я зло, хотя мой голос срывался, низко, как будто я пыталась не потерять его.
Эли покачал головой и изучал мое лицо.
— Нет, — сказал он, его голос был мягче, не такой сердитый как прежде. Его руки двигались к моим бедрам, и он рывком притянул меня к себе. Он даже ближе наклонил свое лицо. — Ты понятия не имеешь, как много сдержанности я использую, чтобы держать свои руки подальше от тебя, — произнес он, его руки скользили под моей кожаной жилеткой по моим обнаженным ребрам. Я дрожала от его прикосновений. — Я хотел тебя с той самой секунды, когда я увидел тебя сквозь витрину, и в каждом грязном желании и мысли ты становилась моей. — Он сильнее прижался ко мне, его взгляд опасный, свирепый. — Я почти потерял разум в ту ночь, когда ты думала обо мне и прикасалась к себе, — прошептал он мне на ухо. — Я почти овладел тобой тогда. С тех пор я хочу тебя каждую секунду. Я не могу больше контролировать себя.
Его руки едва ощутимо скользили по моей, мокрой от дождя, пояснице, схватив мою задницу, он прижал меня к своей твердости. Взгляд Эли потемнел, он наклонился к моему уху и эротично прошептал:
— Это приятно быть твоей, долбанной, нянькой, Райли По. Но сейчас я хочу большего.
Думала ли я когда-нибудь, что любой из известных мне синонимов слову трахаться может звучать настолько чувственно... но переходящие в шепот слова, произнесенные сексуальными губами Эли, в том контексте, что он использовал, его голос, наполненный животной страстью и его дыхание, щекочущее мою влажную шею? Полный отпад... и меня бросило в жар, несмотря на дождь.
Я жаждала всем телом прикосновений его рук настолько, что готова была вывернуться наизнанку. Я хотела ощущать его в себе и не важно, какие последствия это принесет. Поскольку это был Эли, меня это мало заботило. Опасность и страх за то, что могло бы произойти были с легкостью забыты, когда чувства взяли вверх.
В моей голове теснились бесчисленные сексуальные фантазии, и я не мешала им, а Эли откликался на каждую, поскольку он свободно витал среди них. Я пригласила его, приветствовала его и позволила ему взять контроль.
Безупречный, сексуальный изгиб его губ блуждал совсем близко с моими, он пристально наблюдал за моей реакцией, когда он взялся за бегунок молнии моей кожаной жилетки и медленно потянул его вниз, оголяя мой живот и ярко розовый верх от лифчика, который прикрывал мою грудь. Я была уверенна, что он заметил — как замерло мое дыхание от его прикосновения, я могла прочесть это в его глазах...
Мои кожаные штаны были с заниженной талией и сидели на два дюйма ниже пупка, одной рукой Эли блуждал по влажной от дождя коже живота, а другой рукой он стянул с меня жилетку.
Я наклонилась ближе к нему и зарылась пальцами в его мокрые волосы, схватила за загривок и в течение одной бесконечной секунды мы замерли, глядя друг на друга.
Он мог убить меня за две секунды, моя кровь была обжигающим искушением, и мне было плевать. Пока он сжимал меня в объятьях, я не ведала страха. Эли медленно скользил своими ладонями вверх по моим бокам и груди и замер, положив их над моим сердцем. Оно отчаянно стучало под его ладонью.
Я понятия не имела, о чем он сейчас думает, и совсем не была уверена, что мне хотелось бы это знать.
Отчаянье и беспокойство нарастали во мне, не припомню, чтобы я когда либо в ком-то или в чем-то так иступлено нуждалась, все внутри меня фактически свело, подчиняясь всеобъемлющему желанию, и я не была в состоянии объяснить почему. Но это должно было произойти сейчас. И это должен быть Эли.
Дождь струился по моему лицу, когда Эли склонился на до мной и его рот жадно припал к моему: возникло такое ощущение, словно кто-то чиркнул спичкой, и я задохнулась в контакте. Яркий горячий поток взметнулся между нами, когда Эли поцеловал меня, крепко сжимая в объятьях возле стены, затем он отпустил меня и его руки зарылись в моих волосах, удерживая мою голову.
Мы сплелись языками, задыхаясь от желания... мои руки скользнули под его рубашку и легли на напряженный пресс живота.
С тихим стоном он разорвал поцелуй и припал губами к моему уху.
— Внутрь, — произнес он, его голос был темный, опасный, на грани. — Сейчас.
Без предупреждения Эли развернул меня, чтобы я оказалась лицом перед дверью, и я очень старалась попасть ключом в замочную скважину. Я ощущала тело Эли плотно прижатое к моей спине, его пальцы, отодвинувшие мои волосы, его губы, ласкавшие мою шею, его руки, соскользнувшие с моей талии, и притянувшие меня к нему.
Неукротимое дикое желание всколыхнулось во мне от его прикосновений, исключая из внимания тот факт, что губы вампира касались моего горла и только тонкая кожа отделяла его от хранилища уникальной, подобной перламутру группы крови.
Ей, Богу меня это мало заботило. Мне было все равно. Наконец ключ сработал. Открыв дверь, я подхватила свой рюкзак с земли, и мы вошли внутрь.
Руки Эли беспрестанно блуждали по моему телу, и, как только дверь закрылась, а рюкзак выпал из моих рук, наши тела рухнули обратно на дверь, он прижался ко мне всем телом, наши языки сплелись в ненасытном поцелуе.
Я ощущала его повсюду одновременно; каждый нерв моего тела гудел от возбуждения, каждый его поцелуй заставлял меня сгорать от желания и умолять, не в силах больше ждать мои пальцы скользнули к пуговицам его ширинки. Ласки становились все жестче. Я хотела его еще вчера.
