Он улыбнулся, и его лицо стало еще более утонченным. Он казался гораздо старше двадцати одного.
— Давай уйдем, — сказал он и протянул руку.
— Нет, — сказала я, когда мне удалось обрести голос. — Ты сказал, что можешь остановить это. Моего брата... и остальных?
— У твоих Дюпре все под контролем. Все будет хорошо, я клянусь. А теперь пошли.
— Если мой брат...
— Если твой брат что? — сказал мрачный, угрожающий голос позади меня.
Он был так близко, что его голос разрывал меня изнутри. Она быстро обернулась и оказалась лицом к лицу с другим почти таким же красивым мужчиной. Хотя и одетого в современную одежду.
Темные волосы, темные глаза, бледная кожа, но все же он отличался. Более грубый. Безжалостный. Это то, что я могла тут же сказать о нем.
Я безмолвно позвала Эли. К счастью, он услышал.
— Райли! — донесся голос Эли с реки.
Я знала, что каким бы быстрым он не был, ему не успеть ко мне вовремя. Взгляд Валериана неожиданно изменился, его глаза закатились, и он вдохнул воздух. Он тут же увидел мою кровоточащую руку.
— Думал сохранить эту зверюшку для себя, Тори? — спросил он своего брата. Два острых клыка появились из челюсти Валериана, и он двинулся ко мне, его глаза сделали темными, и он не сводил их с меня. — Он никогда не любил делится.
— Нет! — крикнул Викториан и бросился на брата.
Слишком поздно, Валериан уже впился ртом в мою руку, высасывая кровь изо всех сил. Викториан оттолкнул его, и Валериан отлетел к надгробному камню.
Прежде, чем я смогла моргнуть, он поднялся и двинулся ко мне, его глаза были белыми без зрачков.
Я потянулась за клинком, засунутым за пояс, и к тому времени, когда он оказался в моей руке, Валериан схватил меня за кисть настолько сильно, что я почувствовала, даже услышала, как мои кости ломаются, и я ахнула. Клинок упал, боль, охватившая меня, была настолько сильной, что у меня перед глазами замелькали звездочки.
У меня не было времени, чтобы двинуться или сместиться. Я была всецело в его власти. Одной рукой он держал меня, а ртом приник к моему горлу. В тот момент, когда его клыки проникли в мою кожу, я закричала.
Они погрузились глубоко в меня. Я чувствовала каждый дюйм их, а мое тело билось в конвульсиях. Он с силой высасывал из меня кровь в течение трех секунд.
Внезапно, Валериана оторвали от меня. Эли стоял там, глядя ему в лицо, внушая ужас, потому что его трансформация была полностью завершена.
— Оставь ее, — приказал он и двинулся вперед.
Валериан засмеялся и трансформировался, но он был другим. Совсем другим. С крыльями и серебристой кожей, он выглядел отвратительно, совсем не как человек. Он бросился к Эли, а Эли бросился к нему, они встретились в воздухе, и начали сражаться.
Валериан отшвырнул Эли к склепу. Он поднялся и менее чем через секунду, схватил Валериана за горло.
— Идем со мной, — сказал Викториан рядом со мной, его голос был мрачнее, чем до этого. Его глаза тоже изменились и теперь были прикованы к дыркам на моей шее, оставленные его братом. — Прости меня. Я не могу сопротивляться, — сказал он, и в следующую же секунду появились острые, длинные клыки.
Как и его брата, они проникли в мою кожу и погрузились глубоко в артерию. Я была совершенно обессилена и сильно мучилась, что меня парализовало. Он держал мое тело в своих сильных, почти любовных объятиях, пока пил. Одна его рука лежала на моей груди, другая интимно обвивала мою талию.
Он пил мою кровь по-другому. Его руки касались меня с любовью, а не жестокостью. Тем не менее, я умирала. Я чувствовала это. Я ощущала поспешность, с которой Викториан кормил меня.
Мое дыхание стало еще более поверхностным, мое сердце замедлилось еще сильней, и я с трудом удерживала глаза открытыми.
Тогда, когда Викториан уронил меня, меня кто-то пихнул, я знала, что меня отпихнули с силой, но до поры до времени даже не догадывалась с какой. Единственное, что я знала, что я упала на что-то твердое. Я даже не знала, кто это сделал.
Я лежала лицом в сыром мхе и влажных сосновых иголках, устилающих кладбищенскую землю, мое сердце слабело, а вдохи были с большими интервалами. Мои глаза затуманились, и последнее, что я помнила, что мое тело подняли. Кто-то нес меня, но я не знала кто. Сквозь пелену, застилающую мои глаза, я увидела хаос: тела на земле, кровь, высокие темные люди, непроницаемые глаза, все остальное осталось в тени. Я чувствовала себя легкой, невесомой, а мое дыхание стало слабым.
Я хотела моего брата. Я хотела Эли.
Затем абсолютная и всеобъемлющая тьма поглотила меня. Тьма и мучительная, отупляющая боль.
Глава 10
Склонность
Мои глаза медленно приоткрылись, мои веки были, как будто налитые свинцом. Я моргнула несколько раз, чтобы убрать паутину с глаз и разума. Все было туманно, сюрреалистично, и все мое тело горело. Мои суставы горели так же, как и моя кожа.
Внезапно я осознала всю глубину боли и съежилась.
— Ты проснулась, — сказал отчаянный, глубокий, нежный голос над моим ухом. — Райли?
— Не беспокой ее, мальчик, — произнес знакомый голос. — Эта девочка сейчас очень устала, не так ли? Кыш. Я тебе сообщу, когда она придет в себя окончательно.
— Я не сдвинусь с места, Эстель, — сказал голос.
— Ох, — ответил знакомый голос. — Злой сегодня, но это ничего. Я тогда пойду, проведаю своих старых пациентов.
Я заставляю глаза открыться, несмотря на то, что боль продолжает бушевать в моем теле. Мое зрение прояснилось достаточно, чтобы я смогла увидеть силуэт человека. Чем больше я всматриваюсь, тем яснее оно становится.
Наконец я увидела чёрные, как смоль волосы и бледную кожу. Прекрасно.
— Эли.
— Я здесь, — сказал он, прямо мне в ухо. — Как ты себя чувствуешь?
Воспоминания нахлынули так быстро, что я почувствовала тошноту.
— Сет?
— Он здесь, — сказал Эли. — С ним всё будет в порядке.
Облегчение тяжелой волной накрыло меня, и я выдохнула.
— Спасибо.
— А теперь скажи мне, — продолжил он, и я ощутила, как его пальцы погладили мою руку. — Как ты себя чувствуешь?
Я не хотела, чтобы со мной нянчились как с ребенком, хотя было такое чувство, что по моим венам растекается пламя.
— Я чувствую себя хорошо.
— Ты не умеешь врать, chиre, — прошептал Эли. — Я скажу Эстель. Она даст тебе что-нибудь обезболивающее. — Его мягкие губы прижались к моему лбу. — Я сейчас вернусь.
Я не могла двигаться. Такое ощущение, что мое тело было грузным и неуклюжим. Но все остальные
