Слабых, не оправдавших надежды демониц Тарган уничтожал. Однако что-то помешало ему, и вместо развоплощения Тарган предложил 'связку сознаний'. И не прогадал: вскоре у демоницы проявился огромный талант в уникальной области магии - в школе Изменения. Иргуу-Тик получила вторую приставку означавшую - 'незаметная'; она поразительно легко изучала Изменение, и достигала в нем ошеломительных результатов. Вскоре демоница стала лучшей ищейкой и шпиком Таргана. Она с легкостью могла скопировать внешний вид любого существа, втесаться в доверие к человеку, становиться невидимой и определять произошедшие с предметами изменения. Вместе с присущими всем демонам острыми чувствами и слабообнаружимым вариантом порта это превратило Иргуу-Тик в очень ценного слугу. Демоница могла сделать то, чего не мог Тарган - унюхать остаточный след ауры любого человека и в течении нескольких часов отыскать его, где бы он ни находился.
Иргуу-Тик кивнула и поднялась на ноги. Тарган дождался пока демоница окончательно растает в воздухе, телепортируясь в покои Эрнона, и направился в большой заклинательный зал. Необходимо подготовить несколько новых заклинаний к тому времени, как он станет Владыкой...
Нилайх, Синий Домен Девятимечья
Аурлидар, стойбище Длинных Клыков
Всю ночи напролет из юрты главного кама доносились завывания. Тяжелые заунывные песнопения иногда прерывались тонкими взвизгами допрашиваемых духов - камы у Длинных Клыков самые сильные и опытные в степи, могут и пленить, и прогнать любую нечисть. Конечно, почести таким мудрецам возносились немалые, но племя шло на эти жертвы. Тем более, что благодаря камам оно стало одним из самых больших в степях Аурлидара: два десятка табунов топтали землю, а когда стойбища снимались с места и кочевали по степи, обоз растягивался на многие полеты орочьей длинной стрелы; когда же какое- то племя пыталось захватить их пастбища, ятаганы в руки брало четыре десятка тысяч Длинных Клыков.
Полог юрты зашевелился. Кто-то выбирался наружу, раздвигая на ходу тяжелые тряпки. Из юрты вышел Габыр Длинный Клык, отмахиваясь от вонючего дыма, клубами вырывающегося из под раздвинутого полога. Когда-то давно Габыр жил в племени Сильных Рук, но, как оказалось, руки у них далеко не столь сильны - земли они удержать не смогли, и их поглотили Остроглазые Соколы. Габыр бежал от захватчиков и прибился к Длинным Клыкам. С того времени прошло уже немало времени, и Габыр успел обзавестись сединой, прокуренной бородой, новым племенным именем, постом главного кама Длинных клыков и огромным уважением - все-таки он мог и рану затянуть, и ребенка зашептать, и степного духа прогнать...
При появлении кама перешептывающееся племя враз смолкло. Братьев в стойбище любили, и за Дарра сейчас переживали не на шутку. Мало кто сумел смежить глаза в эту ночь.
- Как, Габыр? - спросил Дазар, атаман стойбища. - Что с ним?
- Ничего, Дазар, совсем ничего, - сказал кам, откашливаясь. - Им не овладели ни духи степи, ни призраки ушедших, он остался собой и может жить среди нас, как родич. Так говорю я, Габыр, кам Длинных Клыков!
- Ты уверен, старик? - Дазар нахмурил рассеченное старым шрамом лицо. - А что ж он себя другим именем называет?
- Я уверен, Дазар. Поверь, в нем не таится зла. Это Дарр и не иначе! Оба клыка отдам, если неправ!
Стоявшие в отдалении гурьбой женщины, не сдержавшись, загоготали.
- Габыр, старый, давно на себя смотрел? Чьи клыки отдавать собрался? У тебя только один остался, да и тот в племенном имени!
Дазар, увидав рассерженное лицо кама, невольно улыбнулся.
- Лады, Габыр! Коли говоришь, что чист, то так оно и есть. Тебе видней. - Атаман повернулся к стоящему рядом парню, что сосредоточенно ловил каждое слово. - Что ж, Сегар, ты все слышал. Иди к нему и говори с ним, это твой брат; вы уже взрослые мужчины, и этот вопрос должны решать между собой. Мы же тебе больше ничем помочь не сможем и держать Дарра больше не станем - он наш родич.
Дазар развернулся и пошел в юрту. Он жутко устал за бессонную ночь.
Сегар дрожал от страха. Все его воинские умения, сила и скорость, его знание, как выследить добычу и взять зверя, сейчас ничем не могли ему помочь. Орк столкнулся с чем-то совершенно новым, с чем-то, что никак не вкладывалось в привычную картину мира. Его брат, самый близкий ему орк, внезапно изменился, и изменился сильно. Сегар надеялся, что Дарром овладел дух степи, и Габыр прогонит его, но кам сказал, что брат остался собой. А что это значит, не объяснил, и теперь Сегару предстояло понять все самому.
Орк подошел к юрте и остановился, не решаясь войти. Кровных родственников, кроме брата у него не осталось. Еще когда близнецы не могли и лука натянуть, их родителей убил степной ящер, и они остались одни друг у друга. Голодать братьям не пришлось - орки никогда не оставят соплеменников, и братьям не раз предлагали перейти в другую семью, но они не соглашались: продлить род отца святая обязанность любого орка. Но их все равно не бросили. Кто приносил кусок бараньей вырезки, кто, возвращаясь с охоты, оставлял куропатку...
Однако близнецы не остались в долгу. Еще когда их одногодки пасли лошадей да гуляли по пастбищу, братья вышли в степь на охоту. Вскоре они стали лучшими звероловами в поселении и никогда не возвращались в стойбище без добычи. Взамен племя снабжало их всем необходимым - одеждой, юртой, лошадьми, стрелами и оружием.
И первыми же среди одногодков близнецы стали мужчинами. Редкий случай, чтобы два орка смогли взять степного ящера в сухом ковыле, но братья не спасовали, встретив смертельно опасного хищника, и остались в живых. Лишь Сегар получил на память об этом две культи вместо пальцев на левой руке да шрам от когтей через все бедро. И когда братья притащили тело ящера в стойбище, их сразу же произвели в мужчины. Стойбище тогда двое суток смаковало магир, торжествуя их посвящение.
Орки не считали прожитых лет. Не имело значения, сколько раз природа проходила извечный круг перерождений на твоем веку - ты либо мужчина, либо нет. И лишь показав, что ты этого достоин, можно получить этот статус. Бывало так, что орк и умирал ребенком, не оставив наследников: потомство мог иметь лишь мужчина, да и ни одна уважающая себя женщина не свяжет жизнь со слабым неудачником. Братья стали самыми молодыми мужчинами племени, но обязанности на них лежали такие же, как и на остальных: кормить племя, защищать от набегов степных собак, если нужно - сходиться в бою с другими племенами... Жизнь мужчины закалила парней, превратила их в могучих воинов, но никак не смогла подготовить Сегара к сегодняшнему дню. То, что произошло, привело его в замешательство. Орк привык к простой жизни и простым решениям: враг - бей, добыча - клади стрелу, брат - помоги... Но брат внезапно стал другим, начал говорить странные вещи, и Сегар не знал, что произошло. А неизвестное пугает, и Сегар на секунду даже захотел снова оказаться под источающей вонь зубастой пастью степного ящера, и ощутить тяжесть рогатины, пропарывающей тело врага.
Однако выбора не оставалось. Простая и понятная жизнь закончилась вчера ночью; сегодня же новый день, требующий новых решений. Сегар собрался с силами и отодвинул полог.
- Эээ... ты как? - Сегар не знал, с чего начать разговор.
Дарр улыбнулся широкой, хорошо знакомой улыбкой. Он поднялся с расстеленного на земле ковра и подошел к Сегару.
- Хорошо, братишка. Да не бойся ты, я все тот же Дарр. Серьезно. Слушай, давай пойдем отсюда, дышать нечем. Подальше... видеть тошно, как на меня смотрят.
Дарр взял лежащий на стойке ятаган. Сегар не смог сдержать опасений и настороженно дернулся в сторону.
- Ну вот, и ты туда же! - уголки губ брата огорченно опустились. - Да не брошусь я на тебя! Пойдем, я все расскажу. Пойдем, пойдем...
Настороженные взгляды соплеменников причиняли боль. Еще вчера многие из этих женщин проявляли к нему недвусмысленный интерес, а сегодня отстраняют взгляд и шушукаются за спиной! Дарр не выдержал и повернул прочь, подальше от стойбища и орков, для которых он враз стал чужим. Сегар
