— Если хочешь, можешь опустить ноги. Здесь не очень глубоко, — крикнул Спайк.
— Я, н-наверное, отд-дохну.
Он засмеялся и поплыл дальше.
— Сегодня классные волны. Я остаюсь. Подожди меня.
Кэрри вышла на берег, таща за собой доску и отплевываясь. Глаза щипало, тело ломило. Кэрри училась серфингу неделю (подумать только: провести целую неделю жизни, катаясь на волнах!) и уже достигла удивительных результатов — могла продержаться на доске около пяти секунд. Спайк сказал, что у нее здорово получается, но Кэрри пришла к выводу, что серфинг — далеко не такой фантастически- захватывающий вид спорта, как его расхваливают.
Секс со Спайком тоже оставлял желать лучшего, но она не слишком переживала. Они занимались этим в фургоне, на пляже, в пещере, причем последние два места, несмотря на кажущийся романтизм, мало впечатлили Кэрри. Когда морские водоросли прилипают к заднице, а песок лезет во все поры, про романтику как-то забываешь. Все происходило грубо, второпях — совсем не так, как было у нее с Хью, и Кэрри временами казалось, будто весь ее мир летит вверх тормашками. Будто она всю жизнь только и делала, что трахалась и валялась на песке. С Хью ее волновали закладные и арендная плата, удои молока и субсидии. Со Спайком Кэрри думала совсем о другом: как бы не утонуть и хватит ли им презервативов.
Прикрыв ладонью глаза, она смотрела, как Лола ловит волну и скользит по ней на доске, точно сроднившись с морской пеной. Она больше не видела Мэтта в компании Лолы и понятия не имела, переспали ли они в ту первую ночь. Впрочем, это не ее дело. Кэрри расстегнула молнию и стянула с себя костюм для подводного плавания. Она замерзла и мечтала о горячем душе. Спайк вышел из моря, таща за собой доску, и Кэрри быстро собрала вещи.
— Что, уже наплавалась? — спросил он с усмешкой.
— Хотела еще немножко похлебать воды из Атлантического океана, но потом решила оставить ее вам.
Спайк засмеялся.
— Еще пара месяцев, и ты освоишься.
Пара месяцев? Кэрри пристально посмотрела ему в лицо. Это что, шутка?
— Приходи на пляж вечером. У нас будет особенная вечеринка: сегодня день рождения Лолы.
— Правда? Надо ей что-нибудь купить.
Он подмигнул.
— Не надо. У меня уже есть для нее подарок, от всех нас.
Глава 23
Было уже поздно. От костра в темнеющее небо летели белые, оранжевые и алые искры. Кэрри и Спайк сидели в обнимку и по очереди курили сигарету с марихуаной. Ребята отмечал и день рождения Лолы, хоть сама виновница торжества так и не появилась.
Баз играл на гитаре, и в голове у Кэрри царил приятный наркотический дурман. Баз — великолепный певец. Просто фантастический. Ему надо пойти на телешоу «Х-Фактор». Может, позвонить Саймону Кауэллу[6] и рассказать ему про База?
— Тебе надо выступать на телевидении, — сказала она Базу, когда он допел песню, но, похоже, ее никто не услышал.
«Ничего себе, — подумала Кэрри. — Я, наверное, стала невидимой. Прикольно! Можно спрятаться в мужской раздевалке фитнес-клуба…» Ее разобрал смех. Она хохотала так долго, что заболели бока. В конце концов, она принялась кататься по песку.
— Как ты себя чувствуешь, Кэролайн? — спросил чей-то голос.
Она повернула голову, на это потребовалась целая вечность. Спайк стоял рядом с ней и ухмылялся. Его рот был огромным, как разверстая пещера.
— Ты можешь встать, милая?
— Я прекрасно себя чувствую. — Кэрри понизила голос до шепота: — Ты знал, что я невидимка?
— Нет, не знал, — ответил Спайк.
— Мне кажется, мы все стали невидимками. Представляешь? Если мы не будем видеть друг друга, то будем друг на друга натыкаться, и…
— Кэрри, ты городишь полную чушь.
Он говорил резко, но Кэрри было плевать на его тон.
— Может быть, — согласилась она. — А может, это ты городишь полную чушь. Ведь я тебя не вижу, только слышу.
— Ладно, вставай! Уже пять часов утра.
Спайк поднял ее с песка, словно тряпичную куклу. Кэрри повисла у него на руке, медленно подпрыгивая на месте. Ей было весело. Она поморгала, пытаясь прояснить зрение. Глаза закрывались сами собой. Нужно вставить в них спички, как в мультике про Тома и Джерри. Хотя… это же полный бред!
— От тебя приятно пахнет, — пробормотала она. — Ты не Спайк. Ты Мэтт.
— Молодец! А теперь пойдем домой.
— Нет, не хочу домой.
— Ты обкурилась.
— Нет, мне просто хорошо. А ты — занудливый старый пердун.
— Знаешь, Кэрри, я изо всех сил пытаюсь быть терпеливым, но если ты и дальше будешь так себя вести, то я…
— Ты рассердишься. Очень-очень рассердишься. Я знаю. Ты пожалуешься на меня моему начальнику, и он выгонит меня с работы.
— Ради Бога, Кэрри, встань как следует!
Кэрри оперлась ногами о землю и почувствовала новый прилив смеха. Все это так забавно! Она принялась хохотать — хохотать до упаду.
— Ой! — вскрикнула Кэрри. — Мне больно! Пусти, идиот несчастный!
— Обзывайся как хочешь. Нам надо отвести тебя домой.
— Я не хочу идти домой. Я хочу остаться здесь, со своими друзьями.
— Твоих друзей здесь нет, Кэрри. Осторожней, Лола. Она не такая легкая, как кажется.
— И вовсе я не толстая!
— Все в порядке, я с ней справлюсь, — сказал другой голос, и Кэрри опять улетела.
Ах, вот в чем дело! Теперь все понятно. Она — бумажный змей, подхваченный ветром, а Мэтт со своей подругой запускают ее в небо. Вау-у-у!
— Черт возьми! — выругался Мэтт, когда Кэрри рухнула на него, придавив всем телом. Ему с трудом удалось высвободиться. — Она весит целую тонну!
— Как ты думаешь, она оклемается? — спросила Лола. Кэрри лежала на песке, размахивая руками и ногами.
— Лола, это ты? Смотри, я ангел!
Лола присела перед ней на колени.
— Да, это я. Как ты себя чувствуешь?
— Пожалуйста, не дай этому гаду увести меня домой! Я хочу остаться с тобой и со своими друзьями. Мне так весело! Знаешь, я умею летать!
— Ты уже дома, — сказала Лола.
— О, чудесно! — откликнулась Кэрри, сворачиваясь калачиком под своим теплым пуховым одеялом, только что вынутым из сушильного шкафа. — Ты такая милая, Лола! И красивая, как русалка. Ты разбудишь меня, когда придет Терри Воган[7]?
На следующее утро желудок Кэрри напоминал содержимое мешка для пылесоса. Она была не в состоянии разговаривать, но знала, что Мэтт и Лола привели ее в фургон на рассвете. Она помнила, что
