его квартире — собственно, они и стали уликами, но ходили слухи, что украдено гораздо больше, чем нашли. В компании «Ван Зандт», естественно, все это с негодованием отметали.
— Скрывали истинные убытки?
— Похоже на то. Разумеется, им хотелось, чтобы никто не сомневался в надежности их системы охраны.
Я кивнул, проигнорировав взгляд, брошенный Резерфордом на остаток моего сэндвича.
— И Майкл пошел под суд за ограбление?
— За вооруженное ограбление и убийство.
— Он убил охранника.
— Охранника, который работал в компании. — Резерфорд заглянул в свои записи. — Роберта Волкерса, сорока четырех лет от роду. Господин Волкерс потревожил американца, когда тот вскрывал главное хранилище. Американец его застрелил.
— У него был пистолет? — Я отправил в рот последний кусок сэндвича.
— Вроде бы да, — ответил Резерфорд, поджав губы.
— Никогда не слышал о профессиональном взломщике, который идет на дело с пистолетом.
Резерфорд пожал плечами. При его комплекции это телодвижение впечатляло.
— А вот американец пошел. По версии обвинения, он застрелил охранника, но из-за этого так разнервничался, что покинул склад, прежде чем добрался до алмазов, за которыми пришел. А те, что взял, дескать, много не стоили…
— По мнению компании «Ван Зандт»?
— Именно так. Американец не опроверг эту версию, но и не подтвердил ее.
— Его арестовали не сразу?
— На следующий день, — ответил Резерфорд.
— Значит, он мог спрятать самые ценные камни.
— Вполне возможно.
Я запил сэндвич пивом, затем прополоскал им рот, чтобы очистить зубы от остатков еды.
— Что произошло на суде? Майкл признал свою вину?
— Только по части ограбления. В конце концов обвинение упирало на драгоценные камни, которые нашли у него дома. Но вины в убийстве он не признал.
— Как интересно. Как же он все объяснил?
— Сказал, что в глаза не видел охранника.
— Тот дежурил один?
— Нет. — Резерфорд вновь заглянул в записи. — Их было двое, но второй находился в другой части здания, когда произошло ограбление, и ничего не слышал, хотя именно он нашел тело. Я записал его имя и фамилию. Это важно?
— Не знаю, — ответил я. — Скорее, нет, чем да.
— Тем не менее записал. Ага, вот они. Лауис Рейкер.
— Понятно. — Я заметил кое-какие несуразности. — Но почему он сбежал?
— Извините?
— Если он не видел охранника, то почему ушел без алмазов?
— Это хороший вопрос. — Резерфорд откинулся на спинку стула и развел руками, словно хотел обнять весь бар. — Можно предположить, что американец унес все драгоценные камни, которые хотел взять.
— Да, можно предположить. Но, как я понимаю, присяжные рассудили иначе.
— Да. Как бы то ни было, он засветился на месте преступления, у него не имелось алиби.
Я вздохнул, потер щеки руками.
— Все очень запутано, Резерфорд.
— Это всего лишь одна статья. Мы можем вернуться и найти другие. — Он поморщился. — Хотя мне хорошо бы вернуться на работу.
— Конечно, конечно, — покивал я. — Вы и так мне очень помогли. В этой статье, я думаю, достаточно информации.
— Наверное, вы правы. Но есть одна мелочь, о которой я не успел сказать.
Я встретился с ним взглядом.
— И что это за мелочь?
— Догадайся, как звали полицейского, который его арестовал?
— Неужто Бюрграве?
Резерфорд кивнул, озорная улыбка расползлась по его лицу.
— Да, — он поднялся со стула. — Ваш любимый голландец.
Глава 16
— И что все это значит? — спросила меня Виктория, когда я позвонил ей тем же днем. — Какое значение имеет то, что арестовал его именно Бюрграве?
— Точно не знаю. Вероятно, всего лишь совпадение.
— Ты в это не веришь.
— Не верю?
— Нет. Главный герой никогда не верит. Он говорит всем, что имеет место совпадение, но сам думает, что за совпадением что-то да есть. Так он обычно и находит разгадку.
— На этот раз вряд ли. — Я улыбнулся. — Бюрграве — хороший полицейский. Мне он не нравится, но свое дело знает. А в том, что Майкла арестовал именно он, нет ничего необычного. Кто-то должен был его арестовать.
— И этот кто-то расследует его убийство.
— Возможно, он взялся за это дело именно потому, что уже имел дело с Майклом. Не исключаю, что расследование ему поручили по этой самой причине. Такое очень даже возможно.
— Возможно. Но все-таки…
— Все-таки… — Я смотрел в окно, на ветви дерева, растущего у дома, на надвигающиеся серые облака, грозящие выплеснуться дождем. — Ты читаешь слишком много детективов.
— Читаю. Это моя работа.
— Но иногда у меня возникает ощущение, что ты заработалась. — Я приподнялся, наклонился к окну, посмотрел на запад, где небо еще оставалось синим. — Скажи мне, когда ты в последний раз ходила на свидание?
— Ты про настоящее свидание? Не воображаемое?
— Настоящее.
— Так уж вышло, что вчера вечером.
— Ох! — Я опустился на стул.
— Но ты можешь не волноваться. Ничего путного не получилось. Он — брат одной из моих подруг.
— Намечались серьезные отношения?
— Потенциально. Но не сложилось. У него вставные зубы.
— Правда? И сколько же ему лет?
— Тридцать два, — строго ответила она. — Как и мне.
— И у него вставные зубы?
— Челюсти. Он даже вынул и показал их мне.
— Я отстал от жизни? Представить себе не мог, что пренебрежение зубной гигиеной так возбуждает.
— Ха-ха. На самом деле я его пожалела. С ним произошел несчастный случай. Видишь ли, он — рабочий сцены в театре, и ему ударила по лицу незакрепленная рукоятка лебедки.
— Ой-ей-ей!
