последовало.
— Ты, наверное, заметил, что охрана экспонатов в Центре Помпиду не на должном уровне?
— Тут я ничего сказать не могу. Камеры наблюдения есть, датчики системы сигнализации тоже, сотрудники в каждом зале плюс толпы посетителей.
— Вот здесь в игру вступил Жерар. — Франческа вытащила из рукава платок и промокнула губы.
— Позвольте догадаться — он придумал хитрый план.
— Скепсис тут неуместен. Я же говорила тебе, он гений. Но, думаю, даже он удивился легкости стоящей перед ним задачи.
— Неужели?
— Он просто ходил гоголем!
— Он сам рассказал вам об этом плане?
— Мне. И другим людям, своим знакомым. Слишком многим людям.
— Ага! — Я поднял палец. — Все дело в том, что Жерар любил поговорить.
— Именно так.
— То есть урок не пошел ему впрок? Когда его поймали в прошлый раз.
Франческа улыбнулась.
— Не то слово. Между прочим, он и сейчас за решеткой.
Я нахмурился.
— За то, что слишком много болтал?
— Нет, нет! — Франческа покачала головой. — Просто не устоял перед искушением. Пока готовил кражу картины Пикассо, подвернулась другая возможность. Коллега предложил напасть на инкассаторский автомобиль, и Жерар согласился.
— Вы надо мной смеетесь. Его арестовали?
Она кивнула, на губах заиграла довольная улыбка.
— Он ждет суда. Обвинение просит восемь лет, хотя адвокат Жерара уверен, что дадут восемнадцать месяцев. Два месяца он уже отсидел.
— Восемь лет? За ограбление, которого не было?
— Я же говорю, он — знаменитость. Рецидивист. Но у него лучший адвокат в Париже.
— Возможно. Однако планы кражи из Центра Помпиду рухнули.
Франческа рукой разогнала окружавшее ее облако сигаретного дыма.
— Жерар не сможет пойти на это дело, тут ты прав. Но его планы остались.
— Те самые планы, о которых знало множество людей…
— Именно.
— И Катрина попыталась найти других исполнителей?
— Как я поняла, это идея Жерара. Он шанс упустил, но придумал, как все-таки извлечь прибыль: насоветовал Катрине найти людей, которые его план купят.
— Кого-нибудь вроде вас.
Франческа пожала плечами и затушила сигарету. На этот раз не потянулась за следующей.
— А Натан Фармер?
Она покачала головой.
— Он, скорее, привратник.
— То есть работает на музей?
— На страховые компании. Но они предпочитают это не афишировать. Его методы не всем нравятся.
Я помолчал, обдумывая услышанное. Убрал левую руку под стол и прикоснулся к укушенному суставу. Палец был влажный и мокрый, но боль вроде бы уходила. Сустав словно закостенел, и я подумал, что пройдет немало времени, прежде чем палец снова начнет сгибаться.
— Допустим, я всему поверил, но почему вы отправили Паоло и Майка в квартиру Катрины?
Франческа посмотрела в сторону острова Ситэ.
— Она решила продать картину кому-то еще.
— Кому?
— Не знаю. Я, естественно, не могла этого допустить.
Голова у меня пошла кругом, я отчаянно пытался сосредоточиться.
— Так сколько людей хотели заполучить эти планы?
— Я думаю, больше пяти.
— А среди них были склонные к насилию?
Она пристально посмотрела на меня.
— Ты предполагаешь, что смерть Катрины — дело рук кого-то из них?
— Есть такая мысль.
— Чарли, скажи мне правду. В вопросах морали позиция у меня очень гибкая.
— Я действительно ее не убивал.
Франческа улыбнулась, показав желтые зубы, откинулась на спинку стула, выдохнула из легких остатки дыма.
— Значит, так, я тебе все рассказала. План Жерара у нас, и ты говоришь, что можешь достать подделку. Мне представляется, мы располагаем всем необходимым для того, чтобы послезавтра решить вопрос, а ты, несомненно, заслуживаешь того, чтобы войти в долю. Пожалуй, я заплачу тебе десять процентов от суммы, которую мы выручим за Пикассо.
Я вскинул брови.
— Десять процентов? Маловато, учитывая, что без меня вам картину не подменить.
Глаза Франчески превратились в щелочки.
— Пятнадцать. И не больше. Пожалуйста, не наглей.
Я перевел взгляд на башни собора Парижской Богоматери. Увидел туристов на крыше ближайшей ко мне — они смотрели на город через увеличительные трубы и снимали его на видеокамеры.
— Ладно, согласен. Но только объясните, как мы это сделаем.
ГЛАВА 24
Обсуждение плана задержало меня еще на час. К тому времени, когда мы закончили, я в общих чертах знал, что нужно сделать, чтобы выкрасть «Гитариста». В принципе ничего нового я не услышал, но дерзости и нахальства в плане хватало. И, по правде говоря, я не испытывал ни малейшего желания принимать участие в его реализации. Я квартирный вор, не музейный. Да, я считаю, что свою работу делаю хорошо, обладаю необходимыми профессионализмом и талантом, но большой куш — это не мое. Слишком много внимания со стороны полиции, слишком многое может пойти не так. Такие ограбления — стихия Фолкса, я — по другой части.
Разумеется, Франческе о своих сомнениях я не упомянул. Она видела во мне самого горячего сторонника этого безумного плана. Я дал согласие только потому, что хотел выудить сведения, которые мог получить только от нее; кроме того, необходимо было выиграть время.
Расставшись с Франческой, я прежде всего нашел телефон-автомат и набрал номер мобильника Виктории. Она ответила после второго гудка.
— Это я. — Голос сел от выкуренных сигарет, в горле першило. — Не злись. Моей вины тут нет.
— Чарли, слава богу. Ты в порядке?
— Конечно, — я удивился, что она так легко простила меня. — Ситуация несколько осложнилась, но так всегда и бывает.
— Где ты это увидел? По пути в туалет?
Мои брови сошлись у переносицы.
— Увидел что?
— Выпуск новостей.
